Миланские триумфы могли стать преддверием блестящих перспектив в Италии. Однако этого не произошло. Моцарту так и не довелось больше сотрудничать с итальянскими театрами. Почему? Сказать наверняка трудно, но некоторые причины очевидны. Для того чтобы приобрести в Италии известность, Моцарту нужно было как минимум остаться в стране надолго, постоянно поддерживая к себе интерес. Отъезды в Зальцбург этому не способствовали. Кроме того, в начале 1770-х он мог рассчитывать на поддержку лишь в Милане, где жил Фирмиан. Она во многом определялась земляческими отношениями, поскольку Фирмиан имел в Зальцбурге прочные родственные связи. Разумеется,

а Сочинять вторую оперу для карнавала было для композитора почетно и выгодно, так как

у труппы оставалось больше времени для ее разучивания.

Ь 29 декабря он поспешил сообщить жене: «Слава Богу, первое представление оперы 26-го прошло под всеобщие аплодисменты. При этом случилось две веши, которых в Милане еше никогда не было. А именно, что... ария примадонны была повторена, чего при первом исполнении никогда не бывает, и, во-вторых, в конце почти всех арий... раздавались оглушительные рукоплескания и крики Ума И МаеЫго, у/уд // Маез1-ппо». 2 января 1771 г. в письме падре Мартини Леопольд кратко изложил все препятствия, происки недоброжелателей, которые предшествовали постановке, и с гордостью отметил, что музыкой Вольфганга были довольны все — и оркестранты, и певцы, по две арии в каждом спектакли бисируют, награждая аплодисментами остальные.

См,: Впе/еСА\. 5. 407,413.

перед поездкой Леопольд запасся необходимым рекомендательным письмом. Существенно и то, что Ломбардия в те времена находилась под управлением австрийских Габсбургов. Поэтому оперные вкусы Милана были «провенскими» и слыли довольно консервативными. Так что успех в ломбардской столице совсем не гарантировал ангажементы в других итальянских городах. Немец по рождению, Вольфганг оставался в Италии чужаком.

Наконец, сам путь, избранный Моцартами для восхождения на оперный Олимп, был уже малоэффективным и выглядел старомодным. Все видные итальянские мастера, сделавшие себе карьеру на оперном поприще, добивались признания совсем иначе. Как правило, они начинали с комических опер для небольших заштатных театриков, писали их по три-четыре в год, пока какая-то не обращала на себя внимание публики и не распространялась лавинообразно по всем городам Италии и за ее пределами. Тогда автор становился желанным гостем в любом театре, получал заказы и на комические, и на серьезные оперы. Именно так в общих чертах складывалась карьера большинства моцартовских коллег, заявивших о себе в 1760-е и позднее: Пиччинни, Гульельми, Анфосси, Паизиелло, Чимарозы и многих других. Моцарты же, начав с оперы $епа, да еще в придворном по своей сути миланском театре, — конечно же, по инициативе Леопольда, — избрали себе стратегию мастеров прошлого поколения, стратегию Хассе, Глюка или, наконец, И. К. Баха, которая еще сгодилась бы двадцатью годами ранее, но не в начале 1770-х.

Позднее, во время парижского путешествия, Моцарт надеялся возобновить контакты с Италией, думая, прежде всего, об опере. Посетив Мысли-вечека в Мюнхене осенью 1777 года, он обсуждал с ним возможность получить оперный заказ для карнавального сезона в Неаполе. Вольфганг также мечтал о поездке в Италию вместе с семьей Веберов, был готов писать оперу для Вероны всего за 50 цехинов, чтобы Алоизии было где себя показать³. Конечно, эти планы могли радикально изменить его жизнь, но все они, как известно, остались неосуществленными.

Итоги итальянских путешествий, таким образом, были двоякими: профессиональные успехи и карьерные неудачи. Италия не дала того, к чему в глубине души стремился Леопольд — вывести Вольфганга за пределы Зальцбурга не просто как гастролера, но подыскать ему надежное место.

Стремление Леопольда покинуть Зальцбург чаше всего связывают с конфликтом с Коллоредо. Однако еще задолго до обострения отношений в 1777 году Леопольд вынашивал такие планы, не желая для сына участи провинциального музыканта. Во время поездок в Италию они еще не оформились в некую целенаправленную стратегию. Но уже летом 1773 года отец начал подыскивать Вольфгангу, окруженному ореолом шумных миланских успехов, место при венском дворе. В письмах Леопольд ограничивался намеками и категорически отрицал слух, прошедший в Зальцбурге, будто он-де стремится отвоевать для сына пост заболевшего капельмейстера Флориана Гассмана^ь. Тем не менее не исключено, что втайне именно на это он и надеялся. Как бы то ни было, но и эти усилия оказались тщетными. За два месяца Вольфганг в Вене немало написал, еще больше услышал, но ничего не заработал, а Леопольд ни на йоту не продвинулся к своей цели.

а Письма от 11 октября 1777 г. и от 4 февраля 1778 г. — Впе/еСА II. 5. 44—45, 253.

Ь Письмо от 4 сентября 1773 г. — Впе/еСА I. 8.496. Место Гассмана перешло к Джузеппе

Бонно, пост директора итальянской оперы занял Сальери.

Г"-

сч

ПРЕТЕНДЕНТ

О

РЗ

Н

О

«и

&

Он

О

РЗ

н

Следующий шаг — история с «Мнимой садовницей». Заказ из Мюнхена на оперу карнавального сезона 1775 года не мог не радовать. Получить его, как считает Аберт, помог зальцбургский покровитель Моцарта, епископ, граф Фердинанд фон Цайль, который по церковным делам много времени проводил в Баварии³. Премьера два раза переносилась (сперва с 29 декабря 1774-го на 5 января 1775 года, потом — на 13 января) и имела значительный успех, несмотря на болезнь певицы, исполнявшей вторую женскую роль, и некоторые другие осложнения. Желание зацепиться в Мюнхене подталкивало и Вольфганга, и Леопольда действовать активно и помимо оперного проекта. Большую академию в честь визита в Мюнхен архиепископа Коллоредо (22 января) можно отнести на счет служебных обязанностей отца и сына, но исполнения Литании (вероятнее всего, КУ 195/186(1) 1 января и двух месс (КУ 192/186Г и 194/186Н) 12 и 19 февраля, скорее всего, были устроены по инициативе Моцартов. А 5 марта прозвучал офферторий МйепсопИаз Иотт, заказанный баварским курфюрстом Максимилианом III Иосифом.

Леопольд наверняка считал Мюнхен прекрасным местом для Вольфганга. Прежде всего, в баварской столице музыка в то время была в фаворе. Причем особое внимание уделяли опере, к которой Вольфганг испытывал самую сильную склонность. В 1753 году был открыт прекрасный Резиденц-театр при дворе, кроме него существовал еще публичный театр на Сальваторплатц, где и была поставлена «Мнимая садовница», и еще несколько залов — в них тоже давали музыкально-театральные представления. Граф Йозеф Антон Зеау, интендант мюнхенских театров, установил четкий распорядок на манер венского. В карнавальный сезон каждое воскресенье в театре на Сальваторплатц шли комические оперы на немецком языке, после чего при дворе устраивали бал. По понедельникам — опера $епа, включавшая балет, по вторникам и четвергам — опера ЬиГ-Га (тоже с балетом), по средам и пятницам — драматические пьесы^ь. Мюнхен был католическим городом, что оставляло большой простор Вольфгангу и для сочинения церковной музыки. Здесь имелось много знатных и богатых семей, а значит — прекрасные перспективы для педагогической работы, возможность заказов и проч. В 1774 году закрепиться в Мюнхене не удалось, но Моцарты продолжали возлагать надежды на баварскую столицу. Не случайно спустя три года она стала первой длительной остановкой и во время большого парижского путешествия (с сентября 1777 по январь 1779-го).

Этому путешествию суждено было сыграть совершенно особую роль в жизни Моцарта. Его оценивают по-разному: «путешествие в поисках должности» (У. Конрад), «рубеж» (Г. Кнеплер), «разочарование» (Н. Заслав), «бесплодная затея» (М. Соломон)³. Причем все мнения по-своему справедливы и обоснованны.