Одних только этих моцартовских писем 1789 года достаточно, чтобы закрыть вопрос о «глупости» Констанцы и ее безразличии к делам мужа. Иными словами, Моцарту с ней было хорошо, а значит, она не заслужила упреков. Почему они все же раздаются, несмотря на то, что факты противоречат большинству из обвинений?
Одна из причин, как нам кажется, заключается в том, что в роли вдовы Констанца проявила себя совершенно иначе, нежели в свою бытность женой. С одной стороны, она стала гораздо ближе к традиционной немецкой добропорядочности. После смерти мужа в ней проснулась деловая хватка. Она смогла добиться от императора ежегодной пенсии, погасила все долги, вела переговоры с издательствами, устраивала концерты из произведений Моцарта. Все успехи такого рода кажутся резонным поводом для похвал (Эйнштейн, Роббинс Лэндон) и одновременно для недоуменного вопроса: почему при жизни мужа она отличалась скорее беспечностью, нежели практической сметкой? В какой-то мере это можно понять. Оставшись с двумя малолетними детьми на руках и в крайне затруднительном материальном положении, Констанца просто была вынуждена напрячь все силы, чтобы выстоять.
С другой стороны, многое в ее поведении после смерти Моцарта не прибавляет к ней уважения. Ее противоречивые суждения, двусмысленная информация из ее уст стали источником многих мифов — в особенности о финансовой несостоятельности мужа. Стэффорд считает, что россказни об изменах и весьма разгульном образе жизни Моцарта — тоже на совести Констанцы6. Именно она позволила себе и своему второму мужу распоряжаться моцартовской перепиской, вычеркивая фразы и целые предложения, которые казались ей предосудительными или опасными. Осознав — по мере того, как усиливалась с течением времени
а Письмо от 16 апреля 1789 г. — Впе/еОЛ IV. 8. 82-83. И. Г. Науман (1741-1801) — с 1786 г. — главный капельмейстер в Дрездене, член дрезденской масонской ложи; И. В. Хесслер (1747-1822) — ученик своего дяди, И. К. Китгеля, который обучался у И. С. Баха. Еше в 1788 г. Хесслер намеревался приехать в Вену, чтобы соревноваться с Моцартом в искусстве клавирной игры. В тот вечер, о котором Моцарт пишет, в дрезденском театре исполняли оперу «Напрасные ухищрения» Д. Чимарозы, уже знакомую Моцарту по венской постановке 1787 г. — Впе/еСА VI (Коттепшг). 8. 380.
Ь 51а$огй. Р. 140—141.
оо
ГГ) популярность Моцарта — всю степень гениальности своего покойного мужа, она не останавливалась перед тем, чтобы создать у биографов ощущение важности собственной персоны. Тем не менее вина за то, что могила Моцарта оказалась забыта и утеряна, тоже целиком ложится на нее. И наконец, вдову Моцарта подозревают даже в недостаточно щепетильном отношении к его рукописям: она умудрялась продавать издателям чужие партитуры под видом моцартовских8. Именно образ Констанцы-вдовы — при всех ее заслугах — наложил весьма негативный отпечаток на то, как оценивают ее роль в жизни Моцарта.
Итак, какова же роль женщин в жизни Моцарта? Если непредвзято и трезво взглянуть на известные факты и отмести домыслы, то нет, по-видимому, никаких оснований возлагать именно на них вину за печальные обстоятельства моцартовской биографии. Женщины дарили Моцарту ощущение жизненной полноты, да и как композитор он не оставался равнодушным к таланту и артистической яркости тех, с кем его сталкивала судьба. Это восхищение могло, как в случае с Алоизией, перерастать в серьезное чувство. Но все равно, испытывал ли он счастье взаимной любви или горечь отвергнутой, никогда лирические переживания не становились препятствием тому главному, что составляло смысл его существования — неудержимому стремлению к творчеству.
Дохо Ы и расхо Ы одним из самых живучих мифов о Моцарте, возникших сразу же после его смерти, был миф о его финансовой несостоятельности и крайней непрактичности. Красноречивее всего, на первый взгляд, об этом свидетельствует его жизненный итог: Моцарт был похоронен на кладбище 81. Магх в общей могиле. 13 декабря, через неделю после его смерти, в венской газете Бег НетИсНе Во1$сксфег («Секретный посланник») появилась заметка:
> Моцарт, к сожалению, был безразличен к материальному положению своей
семьи, что так часто свойственно великим людям... Вдова этого человека, которому отдавали должное столько коронованных особ по всей Европе, плачет, окруженная голодными детьми, придавленная огромным бременем долгов, сидя на соломенном тюфяке. Городской чиновник дал десять гульденов за моцартовские часы, чтобы было на что его похоронитъь.
Исследователи, основываясь на фактах, уже давно и решительно отмели и «соломенный тюфяк», и проданные за десять гульденов часы, однако признают — долги имелись8. Правда, об их величине ходили самые невероятные слухи, так что Нимечеку в своей биографии пришлось их специально опровергать. Он ссылается на клевету недоброжелателей, сообщивших Леопольду II о фантастической сумме в 30 000 гульденов, тогда как на самом деле она не превышала 3000 гульденов. Добившись аудиенции императора, Констанца объяснила положение дел, оправдала большие расходы рождением детей и своей тяжелой болезнью. Монарх предложил дать концерт в ее пользу, выручки от которого хватило, чтобы полностью рассчитаться с кредиторами*1.
а РШН IV. 2иг ЕсНгЪеДзГгаве Ъе1 Мохап // МД) 1971/72. 3. 36.
Ь ОеШисИйок. 8. 373.
с ЗгаДЬгд. Р. 99.
д Нимечек. С. 50.
Доходы и расходы
Л
н
Он
0>
%
О
8
л
К
ГО
К
Сегодня трудно оценить реальный масштаб сумм в старинных денежных единицах. Расхождения в подсчетах весьма значительны3. Полезным подспорьем может оказаться сравнение цен на жилье в Вене тогда и сейчас. Так, большая четырехкомнатная квартира на Шулеригграссе, самая дорогая из тех, что Моцарт снимал в Вене, стоила ему 450 гульденов в год. В пересчете на современную валюту (по курсу 1:30 — именно такое соотношение считают самым реалистичным) выходит 13 500 евро — или 1 125 в месяц. И в наше время для подобной квартиры такая цена весьма приемлема. Исходя из этого сумма долгов Моцарта, оставшихся после его смерти, достигает по сегодняшним меркам 90 000 евро. Тем не менее она не должна ужасать, раз была компенсирована сборами всего лишь от одного концерта. Кстати, 90 000 евро — и в наши дни вполне реальная цена за один благотворительный концерт-бенефис в Европе или Америке.
Можно ли действительно считать отношение Моцарта к деньгам легкомысленным? Впервые сведения о его крайне плохом финансовом положении в последние годы были опубликованы Рохлицем в серии анекдотов в АМ2 за 1798—1801 годы. Он, в частности, утверждал, что Моцарт вообще часто писал музыку в подарок — даже безвестным странствующим музыкантам, не придавал значения «пиратству» издателей, с легкостью допускал толпы людей на свои концерты бесплатно, да и Шиканедер якобы не заплатил композитору за «Волшебную флейту» ни гроша — иными словами, это была просто дружеская услугаь.
Во всех этих утверждениях правда смешана с вымыслом.
Конечно, Моцарту случалось дарить произведения. Так, в бытность свою в Мангейме он презентовал Сонату С-биг КУ309 своей ученице Розе Кан-набих, в венские годы писал концерты для валторниста Лёйтгеба, кларнетиста Штадлера и многих других. Трудно, однако, считать, что Моцарт делал это совсем бескорыстно. Не исключено, что даже и в таких случаях он иногда получал какое-то вознаграждение, в других — рассчитывал на полезные связи, которые тоже чего-то стоили: в Мангейме Моцарт стремился укрепить контакт с капельмейстером оркестра Каннабихом, а в Вене никогда не испытывал проблем с поиском музыкантов для своих академий.
Моцарт также довольно часто давал своим опусам посвящения, помещая на титульном листе издания или рукописной копии соответствующее имя. Эти ноты почтительно преподносились той или иной знатной особе, нередко королевской крови, за чем всегда следовал ответный подарок — наличные либо ценный сувенир. Примеры музыкальных «подношений» весьма многочис-
