Штурм Берлина с юга начался 24 апреля. Оглушительный грохот тысяч орудий возвестил о начале последнего, решающего наступления на фашистскую столицу. Огромной силы артиллерийский удар обрушился на северный берег канала. Одновременно 200 самолетов 2-й воздушной армии генерала Красовского, волна за волной, эшелон за эшелоном, бомбили укрепления противника, усиливая мощь артподготовки. Артиллерия тяжелых калибров била по каменным зданиям, и они на глазах рушились, как карточные домики. Снаряды и бомбы около часа перепахивали вражеские позиции, трамбовали доты, блиндажи, огневые точки, превращая северный берег канала в море огня.
Свой наблюдательный пункт Рыбалко организовал на крыше восьмиэтажного дома, откуда хорошо просматривалось и поле боя, и вся панорама Берлина. Сюда же поднялся маршал Конев. К ним присоединились командиры авиа- и артиллерийских корпусов. Во время артподготовки приехал и член Военного совета фронта К. В. Крайнюков.
— Не многовато ли генералов на этом скворешнике собралось? — укоризненно произнес Константин Васильевич, поднявшись на крышу.— Отличная мишень для противника.
Немецкие автоматчики постреливали с того берега не часто, но видно было, что они берут на прицел этот
дом: того и жди, что с крыши нас всех сметет. Рыбалко не хотелось уходить отсюда — НП имел действительно превосходный обзор.
— Пока стреляют автоматчики, не так страшно, — сказал он Крайнюкову.— Хуже будет, если за нас возьмутся снайперы...
Конев, оторвавшись от наблюдения за артподготовкой и определив координаты вражеских огневых точек, приказал артиллеристам накрыть их. Подействовало: стрельба по НП прекратилась.
Не дожидаясь конца артподготовки, передовые отряды 22-й гвардейской мотострелковой бригады, прикрытые огнем артиллерии и таг ков, на плотиках и складных деревянных лодках начали форсировать канал и захватили небольшие плацдармы на северном берегу. Вслед за ними, отгороженные от берега стеной огня, форсировали канал остальные части бригады, а затем пехота 48-й дивизии. Укрываясь за опорами разрушенного моста, мотострелки и пехотинцы, искусно маневрируя на воде, достигали противоположного берега и расширяли плацдарм.
Тем временем инженерные части армии наводили понтонные мосты для переправы танков и артиллерии. Первый из них, на участке 6-го корпуса, был готов к полудню. Как только генерал Митрофанов доложил о готовности танковых бригад к переправе, Рыбалко приказал:
— Куриста вперед!
Перед этим произошло короткое совещание: какой бригаде предоставить честь идти первой на штурм Берлина.
— От ее успеха,— говорил Павел Семенович,— зависит переправа не одного корпуса, а всей армии. Так что это не только честь, но и большая ответственность. Надох учитывать, что, несмотря на колоссальную силу артилле-' рийского и авиационного удара, еще не вся система обороны на том берегу подавлена. Да и плацдарм, захваченный мотострелками, недостаточен для сосредоточения танковых батальонов. Вперед должна пойти бригада, овладевшая искусством маневрирования под огнем и верного выбора направления атаки.
Хотя все танковые бригады корпуса Митрофанова отвечали таким требованиям, все же мы пришли к единодушному решению выдвинуть к переправе 52-ю. Она
чаще других действовала в передовом отряде корпуса и вполне успешно справлялась со своими задачами.
Бригада Куриста оправдала доверие. Переправилась организованно, огнем и гусеницами подавила сопротивление противника на плацдарме и решительно пошла в кварталы, ведущие к центральным районам Берлина.
Отмечу, что за участие в штурме Берлина прославленная бригада награждена вторым орденом Красного Знамени. Это был пятый орден на ее знамени.
За 52-й по понтонным мостам двинулись другие соединения 6-го корпуса, а за ними до утра следующего дня переправилась и вся армия. Ломая и круша преграды, наши соединения расходились по заранее заданным районам, очищая от гитлеровцев улицу за улицей, квартал за кварталом.
Тельтов-канал остался позади. Гитлеровское командование надеялось, что он станет тем рубежом, который остановит нас на пороге Берлина. Не остановил!
Каждый шаг на этом героическом пути требовал от наших воинов отваги и мужества. Камни и кирпичи развалин, асфальт площадей и улиц Берлина политы их кровью. Всем им хотелось дожить до Победы, но они самоотверженно шли через огонь и смерть ради победы над фашизмом, ради мирной жизни миллионов людей, которых фашистские «покорители мира» обрекали на уничтожение.
Бои на улицах громадного города, изрезанного сетью каналов, подземных убежищ, линиями метро, требовали, особенно от танкистов, высокого воинского мастерства, стойкости и упорства. Большую помощь оказывали штурмовые группы, созданные во всех частях армии. В составы таких групп, кроме двух-трех танков и САУ, входили подразделения пехоты и саперов с подрывными средствами, орудия разных калибров, реактивные установки. Главным и решающим здесь было четкое взаимодействие. Во многом помогла в уличных боях н инструкция, разработанная с участием командарма.
Как-то Рыбалко заметил, что по штурмовой группе, прокладывающей путь танковой бригаде, из трехэтажного дома ударили крупнокалиберные пулеметы. Командир бригады связался по телефону с артиллеристами и попросил помочь. Расчет быстро занял свои места, а командир орудия подошел к танку комбрига уточнить, из каких окон бьют пулеметчики.
v— В дом попаду точно,— сказал он,— но ведь попасть надо в пулеметы.
— Сейчас покажем, где они! — ответили автоматчики, облепившие танк.
Двое из них бросились вперед и вызвали на себя огонь пулеметов.
— Теперь вижу,— сориентировался артиллерист и побежал к расчету.
Из нескольких выпущенных по дому снарядов три легли точно в цель. Путь был свободен, и танки двинулись дальше. Однако это не означало, что улица окончательно очищена от неприятеля. Гитлеровцы, скрывающиеся на чердаках и в подвалах, пропускали наши подразделения, а затем открывали огонь в спину. Или, перебегая по подземным ходам,— иные тянулись но всей длине квартала,— обосновывались в новых засадах и снова стреляли по танкам и пехоте.
Разгадав эту тактику и понимая, что только решительные действия уберегут от лишних жертв, Павел Семенович предложил артиллеристам и танкистам впредь бить прямой наводкой сразу по верхним этажам домов. Немецкие снайперы теперь летели вниз вместе с обломками стен. А наши автоматчики забрасывали гранатами подвалы, в которых засели фаустники.
На второй или третий день боев Рыбалко вернулся из 51-й бригады полковника И. Я. Якунина и рассказал:
— Еще не осела пыль от разорвавшейся в подвале гранаты, как оттуда начали выскакивать юнцы в пиджаках, но в серо-зеленых штанах и кованых ботинках. Это не успевшие полностью переодеться «вояки» из «гитлерюгенда». Икают и плачут, просят пощады, а ведь только что стреляли в спину нашим воинам. Куда и девалась их фанатичная преданность фюреру, когда дело дошло до сохранения собственной шкуры... Да, вот еще,— вспомнил Павел Семенович.— Подъезжаю к угловому дому и вижу: из подвала вылезают полицейские. Голубые шинели новенькие, отлично сшитые. Козыряют и торопятся сообщить фамилии своего начальства. Сами они, мол, ни при чем — выполняли приказ...
На перекрестках, в нижних этажах зданий, за домами установлены противотанковые и зенитные орудия, вкопаны в землю танки, выстроены железобетонные бункеры (гарнизон от 300 до 1000 человек), улицы перегорожены мощными баррикадами или массивными сте-
нами, которые не пробивает даже крупнокалиберная артиллерия. Но тщетны надежды фашистов остановить наступательный порыв советских солдат. Они неудержимо стремятся вперед — мимо изрешеченных снарядами домов, горящих и рушащихся зданий, развороченных взрывом подземелий — круша все преграды на своем пути.
Об одном таком боевом эпизоде рассказал генерал В. С. Архипов (звание генерал-майора ему присвоили в канун штурма Берлина).
Наступавший вдоль улицы танковый батальон его бригады наткнулся на каменный завал, прикрытый сильным орудийным огнем. Крупнокалиберная артиллерия, приданная бригаде, не смогла пробить проход. Тогда командир танка, младший лейтенант Н. С. Шендриков, решился на таран. Развил предельную скорость и с ходу врезался в преграду. В образовавшуюся брешь устремился батальон. А герой погиб: находившийся в укрытии фашист выстрелил в танк из фаустпатрона.
