В садах, на улицах города уже не было той красочной весенней зелени, а летний зной покрыл ее позолотой - приметой зрелости. В окрестностях Груеца бил поклоны земле и людям, которые ухаживали за ним, светло-синими головками лен; пушисто-розовым ковром укрывал поля клевер; сурепка возвышалась ярким желтым огнем над зеленью пшеницы и овса; щетинились усатыми колосьями поля ржи и ячменя.

Вступление полка в город стало как бы рубежом, разделяющим жизнь на мирную и военную. Груец стал последним пристанищем спокойного и тихого бытия для Кости Рокоссовского. Ладный и уютный домик с садом, любимые увлечения, милые сестры, Мария и Анна, дорогие родственники, вырастившие его и научившие ценить труд, цветы, особенно его любимые розы, -все это останется в прошлом. Налетевший ураган войны а затем и революции сметет волнующие душу мечты и надежды. А светлое будущее, находящееся далеко за горизонтом, будет покрыто плотным пологом кровавого тумана.

Трудно теперь судить, что побудило Костю уйти добровольцем в армию и за что он пошел воевать... «За веру, царя и отечество» ?.. А может, глубокое фамильное чувство рыцарства повело его на фронт? Или же естественная тяга романтичного юноши к острым приключениям? По всей вероятности, все эти элементы так или иначе сыграли в этом решительном поступке cboi6 роль.

Как бы то ни было, а стройный высокий юноша, с легкой усмешкой в голубых глазах, в фуражке с блестящим козырьком, из-под которой выглядывал светлый чуб, в белой рубашке с серым галстуком, в модном костюме с двумя рядами пуговиц, предстал перед полковым командиром Артуром Адольфовичем Шмидтом. В тот момент он торопился на банкет к местной знати и диктовал адъютанту полка поручику Лисовскому последний пункт приказа.

- Замечено мною в Варшаве и здесь, - басил обрусевший немец, - что нижние чины продают за бесценок черный хлеб или же просто выбрасывают его в расчете, что им на привале будет куплен новый хлеб. Объявить всем, что всякий нижний чин не только обязан хранить бережливо выдаваемое ему продовольствие, но и обязан съедать его, дабы иметь силы в предстоящей ему боевой работе.

Закончив диктовать и надев белые перчатки, полковник поднял глаза.

- А это что за молодец?

- Ваше высокоблагородие, - ответил адъютант, - местный житель из города просит зачислить в полк.

- Зачислить в полк? - Полковник устремил глаза на молодого человека. — Чем занимаетесь?

- Работаю каменотесом, ваше высокоблагородие!

-Как зовут?

- Рокоссовский Константин, — ответил юноша, глянув на стоявших в сторонке местных девчат и парней.

-Сколько лет?

- Восемнадцать. -

- Вы мне нравитесь, но я подчиняюсь закону. В армию мы берем лиц, достигших 21 года. *Гак что извольте не обижаться.

- Ваше высокоблагородие, возьмите меня, не пожалеете. Я буду все добросовестно делать, что скажете. Буду стараться изо всех сил. Я очень многое умею.

- А на лошади вы скакать умеете? - гляцул полковник на часы.

- В имении дяди Александра я объезжал непокорного жеребца. Дядя сказал, что из меня получится хороший наездник.

- Хороший наездник, говоришь? - Полковой командир с интересом осмотрел крепко сбитую фигуру каменотеса, затем повернулся к адъютанту. - А где наш неукротимый Ад?

- Здесь, рядом, в обозе.

- Так вот, Константин, Ад еще никому не позволил сесть на себя верхом, - сказал полковник, улыбаясь. - Не струсишь?

- Не струшу, ваше высокоблагородие!

- Если ты на него сядешь, дарю тебе эту лошадь и зачисляю в полк.

По команде поручика Лисовского на площадь, где проходил разговор, привели крепкого статного каурого коня, который тут же встал на дыбы, вызвав дружный смех молодежи.

- Ну, давай, молодец, покажи свою прыть, - проговорил полковник, заведомо зная, что он поставил перед юношей невыполнимую задачу.

Рокоссовский сбросил с себя пиджак, снял галстук и протянул их симпатичной белокурой барышне:

- Зосенька, подержи!

- Костя, я за тебя боюсь.

- Волков бояться - в лес не ходить, - сказал он, не сводя глаз с лошади.

Рокоссовский подошел к коню, схватил за узду, резко повернул мордой к солнцу - он заметил, что конь пугается собственной тени; затем рядом с ним пробежал по улице и, слегка натянув поводья, легким и быстрым прыжком вскочил на коня. Ад встал на дыбы, но Костя припал головой к могучей шее и, поглаживая коня, слегка натянул поводья, стараясь не дергать за узду. Конь рванулся вперед и, поднимая пыль, поскакал по улице.

Когда Рокоссовский спустя несколько минут подъехал к полковнику, тот уже отдал приказ о зачислении его в полк:

«Мещанина гмины Комарове Островского уезда Рокоссовского Константина Ксаверьевича, родившегося в 1896 году, зачислить на службу в вверенный мне полк охотником рядового звания, коего зачислить в списки полка и на довольствие с сего числа с назначением в 6-й эскадрон».

3

Так Константин Рокоссовский стал рядовым Каргопольско-го полка 5-й кавалерийской дивизии. Кавалерия в те далекие времена была, пожалуй, самым привлекательным родом войск: уланы, драгуны, гусары, кубанские, донские, теркские и другие казачьи полки.

Три года Первой мировой войны не пропали даром: они привили ему любовь к военному ремеслу, научили взаимной выручке и солдатской дружбе. За годы войны он привык, втянулся в службу и относился к ней как к обыкновенной работе. Сандо-мир, Висла, Ковно, Поневеж, Рига... Бои, награды, благодарности, разведки, конные атаки, рукопашные схватки... Карго-польский полк был теперь для него родным домом, а товарищи по оружию заменяли родных, от которых с момента расставания он не получал никаких вестей. В суровых боевых буднях закалялся характер Рокоссовского.

Война нередко огрубляет душу человека, ожесточает его сердце, лишает сострадания. Рокоссовский же сохранил навею жизнь доброжелательность, рассудительность, спокойствие, стремление понять человека. Ему претило мнение некоторых людей, что сильная воля неотделима от грубости и жестокости.

В полку Костю Рокоссовского любили и уважали.

И внешний вид стройного, щеголеватого, широкоплечего драгуна, и храбрость, и удаль, образованность и начитанность -все это вызывало расположение сослуживцев.

Семнадцатый год, словно вихрь, ворвался в жизнь Рокоссовского горячими спорами, стихийными солдатскими митингами, а иногда кровавыми расправами над неугодными командирами. Бурлила страна, вместе с ней бурлил и полк, наводненный ораторами и агитаторами от кадетов, большевиков, оборонцев, социалистов, эсеров и меньшевиков...

Драгуны полка выбрали Рокоссовского в эскадронный, а затем и в полковой комитет. Как один из самых храбрых воинов и. заслуженных Георгиевских кавалеров он был избран в полковую георгиевскую думу и выполнял там обязанности секретаря.

В великой смуте и разноголосице тех дней, в неразберихе деклараций и призывов, обещаний, угроз, воззваний и программ наиболее импонировали взглядам Рокоссовского лозунги «Долой войну!», «Да здравствует свобода!».

Константин все больше сближался с большевиками, такими как его друг Адольф Юшкевич. Пришло время и драгунам Кар-гопольского полка делать выбор. Еще в начале декабря 1917 года эскадрон покинули друг его юности Странкевич и двоюродный брат Франц Рокоссовский - вместе с группой драгун-поляков они присоединились к частям, сформированным под руководством правых политических группировок.

Таковы были суровые законы начинавшейся Гражданской войны. В этой будущей братоубийственной бойне каждый должен был определить свою позицию, причалить к тому или иному берегу.

Двоюродный брат и друг Странкевич долго и упорно уговаривали Константина Рокоссовского оставить полк и уехать вместе с ними, но уговоры были напрасны - пути старых боевых друзей разошлись навсегда. Юшкевич и Рокоссовский связали свою судьбу с Советской Россией.

Под новый 1917 год вышел из Латвии поезд с красногвардейцами Каргопольского полка.

За окном вагона серебрились на зимнем морозной солнце вековые редкие сосны. Они не стояли на месте, а бежали назад, туда, где остались его родина, родные и близкие люди. Бежали сосны и их длинные утренние тени. Не стояли на месте и годы: Константину Рокоссовскому только что исполнился 21 год, а он уже побывал «и на коне и под конем».