Белозеров родился И вырос на Волге, рядом с немецкой колонией, учился вместе с немецкой детворой в школе и, незаметно для себя, свободно овладел немецким языком.

Рокоссовский, постояв несколько минут в раздумье, начал спускаться по лестнице в фойе.

К нему шагнул взволнованный Белозеров.

- Костя, не узнаешь?

- Постой, постой! Андрей, дорогой друг! Какими судьбами?

Друзья обнялись и расцеловались, обратив на себя внимание

многих делегатов съезда.

- Поехали ко мне.

- Удобно ли тревожить твоих близких?

- Костя, о чем ты говоришь? - воскликнул Белозеров. -Жаль только, что жена уехала с сыном в Куйбышев. Но ничего, нам не впервой заниматься самообслуживанием.

- Ну что ж, поехали!

Под вечер через Боровицкие ворота они вышли из Кремля.

Погода совсем испортилась. Сегодня целый день без перерыва свирепствовала снежная вьюга. Неукротимый ветер швырял ошметки снега, норовя сломать деревья и снести с домов крыши. Они с трудом поймали такси, которое доставило их в небольшой переулок на улице Горького;

В двухкомнатной квартире Белозеровых не было роскошной мебели. Две деревянные кровати, стол, два стула, книжный шкаф, один стол на кухне и две табуретки - вот и все, чем располагала эта скромная обитель.

. Уже было далеко за полночь, а друзья сидели за рюмкой вина и все вспоминали, говорили и говорили.

В октябре 1917 года Рокоссовский и Белозеров связали свою судьбу с Советской Россией.

Они вспомнили, как более недели тащились эшелоном на Восток. Рокоссовский тогда увидел впервые бескрайние русские поля и леса. Последней стоянкой в истории Каргопольского полка, в котором воевал в Первую мировую войну Рокоссовский, а с 1918 года служил Белозеров, оказалась станция Дикая, что в 25 верстах к западу от Вологды. Здесь полк пробыл до окончательного расформирования. 7 апреля 1918 года состоялось прощальное заседание полкового комитета, после которого последний руководитель полка Иванькин, по всей вероятности, имевший склонность к художественному творчеству, занес в протокол следующие слова: «Итак, Каргопольский полк, просуществовав более 211 лет, выйдя от грани абсолютизма и дойдя до грани социализма в эпоху полной хозяйственной разрухи и народного бедствия, умер. Слава и честь ушедшему в вечность славному Каргопольскому полку*.

Хотя Каргопольский полк перестал существовать, но многие его солдаты продолжали воевать на стороне революции. Каргопольский красногвардейский отряд, в котором воевало около сотни бывших драгун, уже в январе - феврале 1918 года активно включился в борьбу с врагами Советской власти.

Командные должности в Красной гвардии тогда были выборными, и каргопольцы избрали своим командиром Адольфа Юшкевича. Константина Рокоссовского, пробывшего в отряде несколько недель рядовым, товарищи избрали помощником командира отряда, а Белозерова, несмотря на его 18 лет, командиром эскадрона.

Обстановка в Вологде в это время сложилась крайне неблагоприятная, и каргопольцам было работы невпроворот. В памяти друзей сохранился боевой эпизод, когда им пришлось встретиться с анархистами.

В первых числах февраля в Вологодский совет поступило известие, что к Вологде по железной дороге продвигаются не-

сколько так называемых «буйных» эшелонов. Возвращавшиеся с фронта солдаты, попав под влияние анархистов и уголовников, сметали все на своем пути: громили привокзальные магазины, грабили пассажиров, расстреливали кого хотели.

Состав прибыл на станцию, и «буйные» с гамом и шумом начали выскакивать на перрон и пытались высыпать на привокзальную площадь. При выходе им преградила путь группа красногвардейцев.

- Вы куда, ребята? - спросил Рокоссовский.

- Какое твое дело! Пошел ты!.. Знаешь куда?

- Не спешите! Посмотрите туда! - он кивнул в сторону вокзала.

Только теперь «буйные» заметили, что с обеих сторон перрона на платформе установлены пулеметы; Белозеров готов был дать команду к стрельбе. Пулемет стоял и при выходе с перрона, за спиной у Рокоссовского.

- А ну, по вагонам! Не то!..

- Братцы, за что боролись?! Триста лет ярмо носили!.. Теперь нам мешают вести борьбу с буржуазеей! - кричали анархические демагоги. - Долой всякую властную сволочь!

В это время командир отряда Юшкевич, отделившись от группы пулеметчиков, направился к первому вагону.

- А ну, скажите, кто у вас тут главный?

- Я-а! - нехотя ответил необычайно широкий в плечах матрос. Прислонившись к верхнему брусу в проеме и закрыв собой двери теплушки, он лениво, словно происходящее его не касалось, лузгал семечки и наблюдал за любителями «свободы» на перроне. Над его бескозыркой колыхалось черное знамя - символ анархии.

- Подавай команду сдать оружие!

- Чаво? - скорчил гримасу верзила. - Чаво?

- Костя, покажи ему «чаво»! - произнес Юшкевич.

Рокоссовский подошел к вагону.

- Немедля прыгай вниз!

Верзила окинул опытным взглядом высокую, крепко сбитую фигуру Рокоссовского и соскочил с вагона.

Рокоссовский подошел вплотную к матросу и, прищурив глаза, сдавленным голосом произнес:

- Вот что, браток! Дай команду сдать оружие и проваливай отсюда на все четыре стороны! Будешь артачиться - заставим силой!

Главарь анархистов пытался торговаться, но из этого ничего не вышло. Неохотно, с криками и с бранью, солдаты все-такй сдали оружие.

Были те минуты ночи, когда все люди, кажется, погружены в непробудный сон, когда полная тишина будит воспоминания с особенной чуткостью.

Друзья пили крепкий чай, и их разговор разгорался все ярче. Они вспомнили, как восстанавливали Советскую власть в Костромской губернии, как боролись с мятежниками в городе Салигаличе.

Особенно тяжелым был 1918 год. Вместе с весной пришли и суровые испытания Гражданской войны и иностранной интервенции. Уже в феврале на западных границах Республики Советов положение было катастрофическим. Германские и австровенгерские вооруженные силы 18 февраля 1918 года возобновили военные действия и двинулись в направлении Петрограда, Белоруссии и Украины. Пришлось бросать навстречу врагу все имеющиеся в распоряжении Советского правительства силы Красной Армии.

В конце марта 1918 года Каргопольский красногвардейский отряд был погружен в эшелон и через Москву направлен в Брянск, откуда уже походным порядком выступил навстречу врагу.

• - До сих пор у меня стоит перед глазами ласковое апрельское солнце, весеннее половодье, - говорил Рокоссовский, дымя папиросой. - Помнишь, Андрей, как ты меня и мою лошадь вытаскивал из грязи?

- Еще бы, - усмехнулся Белозеров. - Хорошо мы тогда погуляли по тылам и флангам противника.

- А как мы поддали жару гетману Скоропадскому? - воскликнул Рокоссовский. - Помнишь?

- Его гайдамаки кое-чего стоили только в обозе немецко-австрийских войск. А так боялись наших шашек, как огня. Жаль, что нам не дали его доколошматить и перебросили нас на Урал.

3

В мае 1918 года на всем протяжении Транссибирской железной дороги, от Волги до Владивостока, с запада на восток двигались эшелоны с чехословацкими легионерами. Чехи и словаки, бывшие военнослужащие Австро-Венгерской ймперии, взятые в плен русской армией в ходе войны 1914-1917 годов, выразили

желание сражаться против немцев. После заключения Брестского мира руководители корпуса захотели выехать во Францию через Владивосток. Советское правительство пошло им навстречу.

Чехи обязались сдать оружие, но обещания не выполнили. Более того, они подняли мятеж против Советской власти. В течение недели мятежники, воспользовавшись неожиданностью выступления и отсутствием у Советской власти Поволжья, Урала и Сибири боеспособных частей, захватили значительную часть территории.

Туда, на Урал, и отбыл 10 июня 1918 года Каргопольский отряд. Путешествие через всю европейскую часть России было долгим. На скорости передвижения эшелона сказывалась разруха, парализовавшая железнодорожный транспорт.

Многочисленные хребты, разделенные межгорными глубокими котлованами, озера и бурные реки, темные хвойные леса, разлапистые липы и клены, ковыльно-разнотравные и полынные степи - все это поражало взор необыкновенной красотой. Рокоссовский и Белозеров были в этих местах впервые.