Видимо, другой бы на месте генерала армии напомнил бы о порочности плана, на котором настаивала Ставка (это подтвердили действия Двух армий с плацдарма Рогачево), но Рокоссовский за все время успешной операции «Багратион» не сделал Жукову об этом даже малейшего намека.

Приходится только удивляться, как некоторые военные историки и писатели, не моргнув глазом, заявляют: «Творцом и исполнителем операции «Багратион», освободившей Белоруссию и часть Польши, был опять же Г.К. Жуков...»

Этими «опять же» напичкана наша мемуарная и художественная литература. Пусть простит меня читатель за это отступление.

А тем временем, наспех пообедав, Жуков И Рокоссовский уехали на правый фланг фронта.

Войска 1-го Белорусского фронта за пять дней наступления прорвали оборону противника на 200-километровом фронте; они окружили и уничтожили бобруйскую группировку и продвинулись вглубь на сто километров.

Войска фронта вырвались на оперативный простор. 28 июня Ставка поставила войскам новую задачу - частью сил наступать на Минск, а основными - на Слуцк, Барановичи* Войска Рокоссовского совместно с 3-м Белорусским фронтом завершили окружение 4-й армии немцев и 3 июля после упорных боев освободили Минск. Более чем 100-тысячная группировка гитлеровцев агонизировала в лесах восточнее Минска.

Атакуемые на дорогах партизанами и авиацией, немцы пытались пробиться то на одном, то на другом направлении, но ни одна из попыток успеха не имела. К 13 июля с группировкой противника было покончено. 17 июля по улицам Москвы прошли 57 600 фашистских солдат и офицеров, плененных во время операции в Белоруссии. Впереди колонны, опустив головы, брели немецкие генералы. Три часа, по двадцать человек в ряд, шли мимо молчаливых москвичей «победители» Европы без всякой надежды на благоприятный исход войны.

8

Белорусское сражение и его результаты уже на пятые сутки вызвали яростное раздражение Гитлера. Как всегда, ему понадобился козел отпущения, на которого можно было снова свалить вину за поражение. Своему окружению он дал понять, что кто-то должен ответить за провал боев в Белоруссии. На развалившийся фронт бросаются все наличные силы. 28 июня он отстраняет фельдмаршала Буша от командования группой «Центр», а вместо него назначает командующего группой «А» фельдмаршала Модели. Несмотря на свои 53 года, Модель был бодр, полон энергии, подвижен и оптимистично смотрел в будущее. Он еще верил, что его кумир Гитлер спасет Германию от поражения. Воодушевленный получением звания «генерал-фельдмаршала», Модель, официально не приняв дела у Буша, в день назначения вылетел в Бобруйск в штаб окруженной девятой армии. Он считал, что своим присутствием сможет предотвратить катастрофу.

Судьба распорядилась так, что ровно три года тому назад, 28 июня 1941 года, тогда еще командир 3-й танковой дивизии, входившей в танковую группу генерал-полковника Гудериана, генерал-лейтенант Модель первым ворвался в Бобруйск.

Теперь он увидел пылающий город и деморализованные части своих войск. Окруженная группировка, вместо того чтобы вести борьбу с противником, уничтожала орудия, тягачи, танки и машины. В течение полутора суток ему удалось навести кое-какой порядок. Он собрал в один кулак войска прикрытия, состо? явшие из отборных солдат и офицеров, и пытался во. что бы то ии стало вырваться изокружения. Он понимал, что это безумие, но другого выхода не видел.

Пьяные офицеры, переступая через трупы солдат, рвались вперед на северо-запад. Им даже удалось прорвать оборонительный рубеж. В прорыв хлынуло более пяти тысяч солдат, но спастись им не удалось. 29 июня русские овладели Бобруйском и бегущие части были уничтожены.

Надо отдать должное храбрости и смелости Модели; он сумел вылететь из бобруйского «котла», и его самолёт приземлился в окрестностях города Слуцка, где располагался штаб фельдмаршала Буша.

• -Ну что, Вальтер, тебе удалось вывести хотя бы часть войск из окружения? - спросил устало Буш, когда Модель переступил порог кирпичного дома, который занимал бывший командующий группой «Центр».

- Эрнст!.. Коньяк у тебя есть? - вместо ответа спросил Модель.

- Есть, - ответил Буш, и по его лицу пробежал нервный тик.

- Налей, - произнес Модель, тяжело опустившись на диван.

Буш повернулся, подошел мелкими шажками к шкафу, достал бутылку коньяку, плитки шоколада, поставил на журнальный столик перед Моделей.

С глазу на глаз они пробеседовали за коньяком около часу.

- Скажи мне, Эрнст, - проговорил Модель, - почему мы терпим в белорусской операции такие неудачи? Где, по-твоему, кроется их основная причина?

- Основная причина, Вальтер, заключается в том, что русские нас обхитрили. - Буш отошел на несколько шагов, чтобы видеть собеседника целиком. В связи с отстранением от должности он чувствовал некоторую неприязнь к своему преемнику, оказавшемуся в этот момент более удачливым.

- Спасибо, Эрнст, за откровенность, - едва усмехнулся Модель.

- Я верил нашей разведке. - Буш подошел к карте, висевшей на стене. - Основной удар мы ждали в районе Рогачева^ Я надеялся, если русские будут сильно наседать, я переброшу туда силы с других участков. К этому все было готово. Как мы и предвидели, они бросили в прорыв две армии*

- Так почему ты не осуществил свой замысел? - спросил Модель, смакуя коньяк.

- Русские перепутали мне все карты.

- Не укладывается в голове, как это могло случиться? - повысил голос Модель, давая понять, что Буш виноват в провале операции.

- Русские нанесли одновременно второй, мощный удар, -продолжал Буш, обращаясь к карте. - Он был нанесен не в районе Паричей, где у нас был хорошо укрепленный район, а в другом направлении.

Буш замолчал и прошелся по комнате. Модель встал, начал рассматривать карту.

- Они что, высадили в тылу десант? ■

- Нет, они вылезли, как черти, из болота и зашли нам в тыл, - с огорчением произнес Буш и протянул руку к карте. -Здесь сплошные дремучие леса, зыбкие трясины... Рокоссовский сумел переправить здесь не только пехоту, но и технику. Это невероятно, но факт остается фактом - он нанес здесь мощный удар. Рокоссовский это сделал вопреки всем ожиданиям. - Буш повернулся так, что Модели» был виден коротко подстриженный седой затылок и яйцевидная плешь на макушке головы фельдмаршала. - Я тебе не завидую, Эрнст: Рокоссовский - очень хитрый противник. А тебе с ним предстоит воевать.

- Все говорят «Рокоссовский, Рокоссовский», - Модель сел на диван рядом с Бушем. - Когда я стажировался в русской военной академии вместе с Манштейном и Боком, такой фамилии я даже не слышал. - Модель чуть отодвинулся, чтобы не дышать в лицо Бушу. - Что это за птица?

- Это птица высокого полета, - сказал Буш, наполняя рюмки коньяком. - Ему около пятидесяти лет, поляк, воевал на стороне красных во время революции. Воевал под Москвой, под Курском. Я уже не говорю о Сталинграде. Это он разделался с Паулюсом. - Буш замолчал, взял в рот кусочек шоколада. - Самое странное заключается в том, что Рокоссовский был репрессирован. Три года тюрьмы никак не повлияли на его патриотический дух.

- Да, таких людей трудно понять, - произнес Модель, закуривая. - В них есть что-то такое, что не поддается нашей логике.

- Как ты думаешь, Вальтер, почему наша лучшая в мире армия терпит одно поражение за другим? - Каждую фразу Буш произносил так, будто ему было тяжело ворочать языком.

- Ее довели до этого безголовые генералы из окружения фюрера, - с раздражением произнес Модель. - Они вводят его в заблуждение. Чем дольше тянется война, тем лучше они себя чувствуют. Они ведь не кормят вшей на передовой, а живут в особняках и получают награды первыми. - Он повернулся к Бушу и с пафосом произнес: - Запомни, Эрнст, скоро придет время -фюрер позовет нас, и только мы спасем Германию от поражения! Да, да, только мы!

- Вальтер, с тобой можно разговаривать откровенно, - неуверенно произнес Буш, поднимаясь. - Только чтобы разговор был между нами?