Николай I, исходя из благожелательной позиции английского правительства, направил А.С. Меншикова с чрезвычайной миссией в Константинополь. Адмиралу предстояло добиваться права России покровительствовать православным подданным султана, угрожая при необходимости признанием независимости дунайских княжеств. Так как турки болезненно относились к этому вопросу, Император ожидал, что переговоры не приведут к положительному решению и станут поводом к войне393.
Вопреки ожиданиям Николая I, английская дипломатия поддерживала твердую позицию турецкого дивана и обещала в случае военных действий России помощь со стороны европейских государств. Англофранцузская эскадра, прибывшая к Дарданеллам, демонстрировала, что европейские великие державы готовы прийти на помощь султану. Англичане добивались ухудшения русско-турецких отношений и ослабления двух государств в истощающей борьбе. Организовав кампанию в прессе, Аондон вызвал подъем негодования в европейских странах политикой России, что способствовало созданию антирусской коалиции. Вопреки ожиданиям России, Англия смогла договориться о союзных действиях с Императором Франции Наполеоном III, который нуждался в военных успехах. В числе противников России оказались Австрия (обеспокоенная политикой Николая I на Балканах) и Пруссия, ибо Император России мешал объединению Германии1.
Николай I 22—23 марта писал о том, что ввиду сложности десанта в Босфор есть необходимость высадить войска в Варне, занять Бургас и одновременно двинуть сухопутную армию через княжества к Дунаю. Однако главнокомандующий действующей армией граф Паскевич-Эри-ванский, опасаясь ослабления армии на западе, предложил полумеру: послать две-три дивизии для занятия дунайских княжеств. Он рассчитывал, что Турция испугается и пойдет на уступки394 395.
9 мая 1853 года после неудачных переговоров с правительством султана А.С. Меншиков оставил Константинополь, что означало дипломатический разрыв с Турцией.
Однако Император все еще не имел плана действий ввиду того, что выявилась возможность столкновения с коалицией европейских государств. 16 —17 мая он составил «Предположения действий при разрыве с Турцией». Документ предполагал занятие дунайских княжеств до тех пор, пока Турция не удовлетворит требования России. На этом этапе флоту предстояло оставаться у своих берегов, ограничиваясь наблюдением за иностранными флотами силами крейсеров. Если бы на турок это не подействовало, следовало блокировать Босфор и заявить, что в случае несговорчивости турок будет объявлена независимость княжеств и Сербии; Николай I рассчитывал, что Сербию и Герцеговину займет Австрия и русским войскам не придется переходить Дунай. Если бы и это не помогло, Император намеревался признанием независимости княжеств начать разрушение Оттоманской империи. На основании этих «Предположений» Николай I издал 14 (26) июня манифест о занятии Молдавии и Валахии. 21 июня (3 июля) русские войска перешли Прут и в начале июля заняли княжества без сопротивления. Турецкие войска сосредоточились на правом берегу Дуная в ожидании поддержки, обещанной Англией1.
Русско-турецкие коммерческие связи пока не прекращались. Россия не предполагала производить военные действия, но Черноморский флот готовился к войне. В начале мая обе дивизии из 12 линейных кораблей, 6 фрегатов и мелких судов приготовились к походу, а 2 новых корабля должны были летом вступить в строй. В готовность к боевым действиям привели и Дунайскую флотилию396 397.
В середине мая начальник Главного морского штаба Ментиков признал полезным выслать в район между Босфором, Варной и мысом Ке-ремпе на анатолийском берегу два фрегата и три мелких судна для извещения о выходе в Черное море турецких или иностранных военных судов398. Поддержкой крейсерам должна была служить практическая эскадра. 1-ю практическую эскадру составили в феврале из кораблей
5-й дивизии и 1-й бригады 4-й дивизии. 10 мая, начиная подготовку к летней кампании, принявший командование практической эскадрой Нахимов отдал приказ о том, чтобы при обучении матросов гребле на каждой шлюпке находился офицер. 12 мая он составил диспозицию эскадре на Севастопольском рейде, а 13 мая — о выходе на рейд следующим днем399.
На рейде стоять пришлось недолго. Ввиду угрозы войны и по приказу Меншикова В.А. Корнилов 17 мая предписал Нахимову, присоединив три брига, выйти с 1-й практической эскадрой в крейсерство к мысу Херсонес, имея провизии на 4 месяца; фрегаты «Кулевчи», «Коварна», бриги «Язон», «Эней» и «Птоломей» ему следовало направить в крейсерство между Херсонесом и Босфором. Эскадре предстояло расположиться на пересечении 44-й параллели и 2-го меридиана, чтобы при необходимости, присоединяя крейсирующие суда, послать известие через Одессу или Севастополь и ожидать у Херсонеса либо отходить с главными силами в Севастополь на соединение с остальными кораблями Черноморского флота400.
18 мая вице-адмирал Нахимов отдал приказ по эскадре, чтобы при выходе в море корабли взяли все гребные суда и в случае посылки их куда-либо по сигналу на шлюпке всегда был офицер. С одной стороны, это повышало ответственность командира гребного судна, с другой — давало дополнительную практику управления молодым мичманам, которых обычно и посылали на шлюпках. В тот же день флагман отдал приказ о принятии к руководству правил для соблюдения линии и дистанции при последовательных поворотах в дополнение имеющихся в сигнальных книгах. Получив предписание Корнилова, Нахимов 20 мая отдал приказ о подготовке судов к выходу в море 23 мая, а 22 мая сообщил о дипломатическом разрыве с Турецкой империей при сохранении коммерческих связей1.
А.С. Ментиков осмотрел 1-ю практическую эскадру вице-адмирала Нахимова, затем на эскадре по его приказу побывал Корнилов. Время плавания Нахимов успешно использовал для обучения команд. Корнилов был убежден в хорошей морской и боевой подготовке эскадры. Он доносил 10 июня Меншикову:
«Эскадру в.-ад. Нахимова из кораблей «Двенадцать Апостолов», «Гавриил», «Ягудиил», «Святослав», «Варна», «Селафаил», фрегата «Флора» и корвета «Калипсо» я встретил между Тарханкутом и Херсонесом на половине расстояния.
По удостоверению г. Нахимова, которого я посетил, эскадра имеет все, нужное для военных действий; артиллерия в исправности, и при произведенной пальбе ядрами в бочку с флагштоком корабли палили особенно удачно. По моим собственным замечаниям, они в отношении к маневрам и управлению провели три недели в море с большою пользою. Ко всему этому следует присовокупить, что больных очень мало»401 402.
В ходе кампании Нахимов внимательно следил за тем, как действуют команды подчиненных ему кораблей. Неоднократно он поднимал сигналы, побуждающие соблюдать правила и инструкции при движении в строю. Больше всего доставалось кораблю «Святослав», на котором флаг держал младший флагман контр-адмирал П.М. Юхарин. За 40 дней Нахимов адресовал ему 32 сигнала из-за несохранения места в ордере (строю) и несоблюдения правил и эволюций, 26 сигналов было поднято из-за несоблюдения инструкций и правил. 11 июня вице-адмирал изъявил Юхарину свое неудовольствие несохранением места в строю. Значительно реже Нахимов изъявлял удовольствие или особенное удовольствие. В результате плавания мастерство команды значительно возросло: быстрее брали рифы у марселей, ставили и убирали паруса, меняли паруса и рангоут, становились на якорь. В числе лучших оказался флагманский корабль «Двенадцать Апостолов», которому Нахимов за меткую стрельбу в цель ядрами и бомбами 6, 24 и 25 июня приказом по эскадре объявил благодарность, а десяти комендорам из собственных денег пожаловал по рублю1.
Не ограничиваясь подготовкой отдельных кораблей, Нахимов организовал учебный бой 16 июня. В этом бою кораблю «Гавриил» капитана
1- го ранга Н.Ф. Юрковского предстояло сразиться с кораблем «Села-фаил» капитана 1-го ранга А.А. Зорина и фрегатом «Флора» капитан-лейтенанта А.Н. Скоробогатова. Двум последним Нахимов в 14.39 приказал атаковать «Гавриил». Так как фрегат оказался на ветре «Гавриила» в 4,5 кабельтова, а «Селафаил» — в 9 кабельтовых под ветром, Зорин в 14.45 приказал Скоробогатову атаковать неприятеля, а через 5 минут поднял сигнал спуститься на противника с расчетом, что тот будет вынужден сблизиться с его кораблем. Фрегат приблизился и открыл огонь из орудий в левую скулу «Гавриила», который мог отвечать только из носовых пушек. Юрковский повернул и обратил огонь всего борта против «Флоры», однако сблизился с «Селафаилом». Тот сделал залп с расстояния 8 кабельтовых, на что получил замечание флагмана: «Ваши ядра и бомбы не достигают предмета». Командир «Гавриила» пробовал выйти из опасного положения, но неверно повернул и подставил свою корму под огонь «Селафаила». Подробно разобравший это сражение Нахимов отметил ошибки противников, которые повлекли поражение «Гавриила», но могли оказаться роковыми и для «Селафаила»403 404. 27 июня он отдал приказ при повороте оверштаг не задерживать долго передних парусов, а переносить их вовремя405.
