В Индийском океане фрегат попал в шторм, затем его задержало маловетрие. Месяц моряки добирались до острова Ява, затем заходили в Сингапур, Гонконг, у островов Бонин-Сима вновь попали в сильный шторм. В порту Алойд на острове Пиль фрегат ожидали корвет «Оливуца», транспорт «Князь Меншиков» из Ситхи (Русская Америка) и курьер из России, а шхуна «Восток» присоединилась к нему ранее. 4 августа эскадра оставила порт и 10 августа встала на рейде Нагасаки, завершив десятимесячное плавание.
Начались длительные предварительные консультации. Японцы затягивали переговоры. Незадолго до визита русской эскадры берега Японии оставила американская эскадра коммодора Перри, который не получил прямого ответа на требование заключить торговый договор. Очевидно, чиновники сегуна надеялись и в этом случае обойтись без ответа. Однако Е.В. Путятин проявил настойчивость. 5 ноября, не дождавшись ответа из Иеддо, он решил сам идти в столицу Японии. Встревоженные его неожиданным решением японские чиновники 7 ноября сообщили, что уполномоченные выезжают на переговоры. До их прибытия вице-адмирал пошел в Шанхай, чтобы узнать, не воюет ли Россия, и запастись провизией. Пока эскадра стояла у берегов Китая, поступило сообщение о близком разрыве с западными странами, и Е.В. Путятин срочно вернулся в Нагасаки.
31 декабря начались переговоры, не давшие положительного результата. 24 января 1854 года вице-адмирал отправил шхуну в Шанхай за известиями, а сам увел эскадру на Ликейские острова (Рю-Кю), стоял там до 9 февраля и узнал о начале войны России с Турцией. Эскадра посетила Манилу. На обратном пути в шторм раскачалась и треснула фок-мачта, пришлось в марте у острова Батаан провести ремонт. Ожидая встречи с англичанами, Е.В. Путятин перед выходом с Батаана провел учения: артиллеристы стреляли в щиты, установленные на берегу.
9 апреля «Паллада» вернулась в Нагасаки, где стало известно о том, что американский коммодор Перри уже подписал с японским правительством договор под дулами пушек эскадры, стоявшей в заливе Иеддо. Не желая действовать силой, Путятин запасся провизией и 15 апреля отправился к берегам Сибири. По пути моряки с «Паллады» описывали берега Кореи и к маю достигли устья Амура. В малоисследованном Татарском проливе корпус фрегата пострадал при ударах о дно — «Паллада» не могла продолжать плавание. Е.В. Путятин перешел на борт присланного из России фрегата «Диана» и вновь направился в Японию; 7 февраля 1855 года он, наконец, подписал с японским правительством договор о мире и дружбе.
Плавание «Паллады» подробно описал в путевых заметках «Фрегат «Паллада» и статье «Двадцать лет спустя» И.А. Гончаров, в августе оставивший эскадру и по суше вернувшийся в Санкт-Петербург.
Шла Крымская война. Капитан-лейтенант И.И. Бутаков перевел потрепанный штормами фрегат в Императорскую гавань и подготовил к взрыву на случай появления противника. С судна сняли все возможное и оставили под охраной поста казаков. Бутаков, поставив фрегат в Кон-стантиновской бухте, высадился на мысе Лазарева и оборудовал батарею, оставив на фрегате дюжину матросов. Неприятель не появлялся, продовольствия было достаточно. За время зимовки льды серьезно повредили корпус. Так как залитый водой фрегат не удалось вывести в Амур, генерал-губернатор контр-адмирал В.С. Завойко приказал затопить «Палладу», чтобы «не дать неприятелю случая похвастаться захватом русского судна». Мичман Разградский подорвал корму фрегата, который лег на дно бухты Постовой Императорской гавани 31 января 1856 года1.
О «Палладе» не забыли. По поручению адмирала И.А. Шестакова командир совершавшего кругосветное плавание корвета «Витязь» С.О. Макаров обнаружил фрегат на глубине 15 метров. Вице-адмирал П.Н. Назимов, участник знаменитого плавания «Паллады», предложил Морскому министерству поднять фрегат, но ему было разрешено только поручить дело частной компании, чтобы не было расходов для казны. Очевидно, желающих не нашлось, и фрегат остался на дне. В 1932 году водолазы обследовали фрегат в Императорской (Советской) гавани и подняли много предметов; из досок от корпуса изготавливали модели и сувениры. В 1940 году намечали поднять фрегат, однако помешала война. В 1946 году водолазы установили, что корпус разрушен и подъем невозможен. После того проводились любительские обследования «Паллады», новые предметы пополняли коллекции музеев. Якорь, поднятый в 1956 году, стал памятником на острове Русском. Он напоминает обучающимся там морякам-тихоокеанцам о достопамятном плавании образцового фрегата «Паллада»207 208.
* * *
А П.С. Нахимова — первого командира «Паллады» — ожидала новая, все более сложная и славная жизнь. Презрев преимущества слркбы на фрегате, предназначенном для Великого князя, будущего генерал-адмирала, он предпочел живую деятельность на Черном море.
М.П. Лазарев в 1832 году получил назначение начальником штаба Черноморского флота, затем стал главным командиром флота и портов. К себе он вызывал тех моряков, с которыми ходил в плавания и сражения. Стал черноморцем и Нахимов.
На мостике «Силистрии»
24 января 1834 года приказом начальника Главного морского штаба адмирала А.С. Меншикова П.С. Нахимова назначили командовать строящимся линейным кораблем «Силистрия» и перевели в 41-й экипаж Черноморского флота; приказом от 30 августа его за отличие по службе произвели в капитаны 2-го ранга. 8 ноября 1834 года начальник Главного морского штаба утвердил Нахимова командиром экипажа и корабля1.
Моряк оказался в высшем звене лазаревской морской школы. Эту школу на Черном море, вдали от столицы, прошли такие знаменитые деятели России, как дипломат Е.В. Путятин, флотоводцы В.А. Корнилов, В.И. Истомин, Н.А. Аркас, Г.И. Бутаков и многие другие моряки. Прошел эту школу с начала до конца и Нахимов, ставший одним из лучших учеников Аазарева.
В 1834—1836 годах Нахимов занимался постройкой «Силистрии». 11 ноября 1835 года линейный корабль сошел на воду. Нахимов рапортовал в этот день обер-интенданту Черноморского флота генерал-майору А.Н. Васильеву: «Вверенный мне 84-пушечный корабль «Сили-стрия» сего числа со стапеля на воду спущен благополучно; углубился с полозьями — ахтерштевень 18 фут. 1 дм., форштевень 13 фут. 9 дм., имея диференту 4 фут. 4 дм., причем перелому оказалось — фут 2 дм»209 210.
15 сентября 1836 года корабль выступил из Николаева, 27 сентября зашел в Очаков, через 2 дня продолжил путь и 5 октября достиг Севастополя211. Немало сил пришлось положить Павлу Степановичу Нахимову, чтобы корабль получил все необходимое. Он заботился о прочности корпуса, качестве парусного и артиллерийского вооружения. Качество постройки оказалось таким, что «Силистрия» оставалась образцовым кораблем почти 20 лет, до Крымской войны212.
После завершения вооружения корабль 2 июня 1837 года вышел в первое плавание. Нахимов рапортовал Императору Николаю I: «С вверенным мне кораблем «Силистрия» по предписанию начальства из Севастополя сего числа в отдельное плавание по Черному, морю впредь до 1 августа сего года отправился, на корабле караул в.и.в. и команда обстоит благополучно, больных не имеется, воды на корабле 3 дюйма. О чем в.и.в. имею счастие всеподданнейше донести с представлением о гг. офицерах именного списка и о всех вообще чинах перечневой ведомости»213.
1 января 1837 года за успешную проводку «Силистрии» из Николаева в Севастополь и 13 сентября за отличное устройство, порядок и чистоту на корабле моряк получил высочайшие благоволения214. 22 сен-
Н.В. СКРИЦКИЙ
___02^
тября за отличное усердие и ревностную службу его наградили орденом Св. Анны II степени, украшенным императорской короной1.
М.П. Лазарев отмечал способности командира «Силистрии». 18 ноября 1837 года он писал начальнику Главного морского штаба А.С. Мен-шикову: «...При сем случае, обращая внимание и на приближающийся новый год, я беру смелость просить в. с-ть дать ход по службе некоторым из офицеров, которые по познаниям и образованности своей с пользой и честью для флота заняли бы места высшие. Из сих я разумею преимущественно капитана 2-го ранга Нахимова, капитан-лейтенантов Матюшкина и Путятина и лейтенанта Панфилова.
