Внимание трофейной службы привлекали и боеприпасы. Под руководством генерала Кириллова армейские умельцы наловчились использовать фашистские бомбы на наших самолетах, приспосабливать снаряды к нашему оружию. Для этого они меняли у бомб взрыватели, ставили на них отечественные стабилизаторы, подгоняли бомбодержатели.

Первое время наши летчики проявляли известное недоверие к трофейным боеприпасам. Пришлось провести показательное бомбометание в присутствии летчиков. Оно дало очень хорошие результаты и ликвидировало всякие сомнения.

В итоге уже на Курской дуге пятая часть сброшенных на фашистов бомб была их собственного производства. В 1944 году трофейная служба передала нашим авиационным частям свыше полумиллиона немецких бомб.

Теперь были созданы усиленные передовые отряды, которые прошли специальную подготовку. Перед ними ставилась задача: продвигаясь вместе с передовыми частями, брать под охрану, учитывать и эвакуировать вражеские самолеты и другое аэродромное имущество и оборудование, собирать инструмент, расходные и строительные материалы для нужд армии. Особый интерес А. С. Кириллов проявлял к новой немецкой технике. О ней следовало немедленно оповещать командование и летный состав. Это позволяло нам лучше готовить личный состав к встрече со всякими «сюрпризами».

В марте и начале апреля мы ни на день не прекращали разведку с воздуха. Полоса наступления войск фронта — около 120 километров в ширину и до 90 километров в глубину, включая Берлин, — была сфотографирована шесть раз. На снимках была запечатлена система обороны и расположение вражеских частей, в том числе авиационных. Наблюдение за ними проводилось ежедневно.

Было установлено, что гитлеровцы в районе Берлина имеют 62 аэродрома, из них 29 восточнее и 33 западнее города. На большинстве из них — искусственные взлетно-посадочные полосы Удаление баз истребительной авиации от линии фронта составляло всего 30 — 50 км.

Для противодействия нашему наступлению гитлеровское командование сосредоточило в районе Берлина лучшую боевую технику и по возможности более подготовленные кадры. На вооружении у немцев появились новейшие модификации «хейнкелей», «юнкерсов» и других типов самолетов. Весьма вероятным было применение противником истребителя с реактивным двигателем и самолетов-снарядов.

Мы уже знали, что противник расположил перед нашим фронтом соединения и части двух флотов — 6-го и «Райх». Мы обнаружили базирование трех бомбардировочных эскадр, пяти эскадр ФВ-190. Кроме того, были выявлены группы ночных разведчиков и истребителей.

С началом подготовки заключительной операции фашисты перебросили еще 400 самолетов с Западного фронта. Так появилась здесь 4-я группа истребительной эскадры «Удет», которая до этого выполняла задачу противодействия англо-американской авиации. Из Норвегии была переброшена ночная штурмовая группа.

И к нам прибывали новые части. Командующий ВВС Красной Армии сообщил мне, что в 16-ю армию будет послан 6-й бомбардировочный корпус, вооруженный самолетами Ту-2, которым командовал генерал И. П. Скок, 1-й гвардейский истребительный корпус генерала Е. М. Белецкого, 188-я бомбардировочная дивизия Пе-2, возглавляемая полковником А.И.Пушкиным, 240-я истребительная дивизия Г. В. Зимина. В армии, таким образом, было 28 дивизий и 7 отдельных полков.

Всего в наших частях насчитывалось около 3500 самолетов. Как же неизмеримо выросли наши победные крылья! Достаточно вспомнить, что в начале 1942 года на калининском направлении в нашем распоряжении было всего 117 самолетов. Против нас в полосе 1-го Белорусского фронта гитлеровцы наскребли 1700 машин.

Подтянулись к исходным рубежам перед штурмом Берлина и наши соседи: справа — 4-я воздушная армия генерала К. А. Вершинина, насчитывавшая 1360 самолетов, слева — 2-я воздушная армия генерала С. А. Красовского, имевшая 2150 боевых машин. На тыловых аэродромах была сосредоточена 18-я армия главного маршала авиации А. Е. Голованова. В ее составе было 800 дальних бомбардировщиков. Около 300 машин имела оперативно подчиненная нам авиация Войска Польского.

Мы стремились не просто разгромить последний оплот фашистского люфтваффе, а сделать это с наименьшими потерями. Несмотря на наше превосходство в силах, воевать нужно не числом, а умением — на это были направлены помыслы всех — от летчика до командующего фронтом. В ходе подготовки к операции перед нами стояла главная задача — не допустить ударов по сосредоточениям наших войск.

Первое, что предложили некоторые командиры, — это нанести удар по аэродромам для ослабления противника. Но, всесторонне оценив воздушную обстановку, мы пришли к выводу, что это не самый лучший способ действий. Можно потерять больше, чем приобрести. Самолеты гитлеровцев рассредоточены, их аэродромы в большинстве своем хорошо прикрыты зенитными средствами и истребителями, пункты управления ПВО оснащены радиолокаторами. А мы всего этого лишены при полете над вражеской территорией. Из-за дальности не могли четко управлять боевыми действиями групп с земли, маневрировать силами и наращивать их, как противник у себя на территории. Все преимущества оказались бы на его стороне.

Было решено громить гитлеровцев в воздухе. Для этого требовалось организовать четкое взаимодействие истребителей с зенитной артиллерией на подступах к плацдармам. Важно было своевременно обнаруживать воздушного противника, наводить на него истребители и, если надо, нападать крупными силами. Таким путем мы рассчитывали надежно прикрыть наши ударные соединения, к каким бы ухищрениям враг ни прибегал. Командующий фронтом Г. К. Жуков поддержал такой замысел. Представитель Ставки А. А. Новиков также одобрил этот план.

К Берлинской операции мы готовились с особой тщательностью и ответственностью, хотя условия оказались для нас нелегкими. В боях за расширение плацдармов на западном берегу Одера, о которых я уже говорил, участвовали многие части. И естественно, времени на подготовку у них было очень немного. Подводили нас и аэродромы. Из-за весенней распутицы с некоторых из них трудно было вести боевую работу.