В Северо-Восточной Персии русская торговля несла убытки: грабили и персидские правительственные войска, и туркмены. По сведениям за июль 1909 года, добытым разведкой штаба Туркестанского военного округа, в Астрабаде грабежи туркмен помешали подвозу хлопка и шерсти к портам. На Нижегородскую ярмарку не были своевременно отправлены и другие товары. Пострадали русские подданные, в соседних с Мешхедом округах среди главарей вооруженных разбойников раздавались призывы двинуться на город и перерезать всех русских.
Надежда была лишь на прибывающий русский отряд. Большое впечатление произвело известие о том, что сотня 1-го Таманского полка ККВ с пулеметами из Асхабада в начале июня перешла границу и направилась в Мешхед для подавления беспорядков. Казаки обезоруживали местных «борцов за свободу», только из пулеметов удалось разогнать вооруженные скопища туземцев, решивших не пропускать русских в помещение русско-персидского банка53.
Летом 1909 года казаки взяли под охрану важнейшие дороги от Тегерана до границы. Усилилась связь между постами казачьей конницы. Консулы отмечали, что наши посты блестяще справились с возложенной на них тяжелой задачей поддержания безопасности сообщения. Купцы, вместе со всем мирным населением попутных селений, благословляли прибытие русских войск.
Военным агентом из Урмии сообщалось: «Можно с уверенностью утверждать, что если бы мы не прибегали к периодическому командированию с караванами русских конвоев, то весь наш товарооборот с богатым урмийским рынком совершенно бы прекратился, и таким об-
«-гЭА_«fit,
разом заветная мечта турок убить нашу торговлю... и подорвать наше влияние была бы уже свершившимся фактом. Достаточно сказать, что за неполные два месяца русскими казаками было проконвоировано по дороге Хой—Урмия около 10 тысяч верблюдов с грузом: сабзы, сахара, керосина и мануфактуры на сумму около 1 млн рублей»54.
В октябре 1909 года морским путем из Баку через пограничную Астару выступил отряд в составе: двух батальонов 206-го пехотного Сальянского полка, двух легких орудий Кавказской гренадерской артиллерийской бригады и двух сотен 1-го Полтавского полка ККВ с двумя пулеметами. Роты и сотни были мирного состава, поэтому во всем отряде находилось около 700 человек. 28-го отряд занял Арде-биль и крепость. Шахсевены, производившие до этого грабежи в Ар-дебиле и требовавшие от русского консула сдачи всего оружия с патронами консульского конвоя, поспешно отошли.
В конце ноября 1909 года на подкрепление отряда прибыл 16-й гренадерский Мингрельский полк с 6-й горной батареей Кавказской гренадерской артиллерийской бригады и остальные четыре сотни 1-го Полтавского полка ККВ”.
Влияние России в Персии окрепло. С бегством фидаев из страны в Азербайджане и Хоросане наступило частичное успокоение. В декабре 1909 года встал вопрос о выводе отдельных отрядов. Необходимость держать крупные силы в Ардебиле миновала, и командование Кавказского военного округа вернуло значительную часть отряда на Кавказ. В Ардебиле остались батальон Мингрельцев, батальон Сальянцев, 6-я горная батарея и две сотни Полтавцев (заметим, что сотни 1-го Полтавского полка ККВ с апреля по декабрь 1909 года несколько раз отзывались и вновь прибывали в Персию, причем две сотни находились в этой стране постоянно).
Между тем, заняв те или иные районы небольшими частями, удержать затем эти пункты против кочевников (а шахсевены являлись лучшим элементом для ведения постоянной войны) для русских отрядов представлялось делом серьезным.
Происходили преступления и на конфессиональной почве. В 1910 году российский вице-консул в Урмии Голубинов был командирован в селение Хосров арестовать шайку разбойников. Айсоры-католики, уже убившие тридцать человек, угрожали смертью русским миссионерам — священнику о. Елисею и иеродиакону о. Виталию, находившимся там для присоединения желающих к православию. Во время задержания разбойники находились в одном доме на свадьбе. Шесть казаков во главе с поручиком Ивановым вошли во двор. Трех разбойников схватили так быстро, что те не успели оказать сопротивление, хотя и были вооружены револьверами. Во время выхода арестованных четвертый разбойник сидел на крыше и успел сделать несколько выстрелов по казакам. Обстрелянный казаками и пользуясь темнотой, он скрылся.
Генерал Самсонов отмечал в отчете за 1910 год: «...Мы всегда стремились поскорее вернуть наши войска обратно (в Россию. — П. С. /К/.). Местное население, не разбираясь в тонкостях политических соображений, всякий раз видит в этом якобы нашу слабость, наше поражение... Азиат покоряется только силе и никаких других высших, а тем более гуманных и рыцарских соображений не понимает». На последнем собственной Его Величества рукой начертано: «Верно»56.
Надо сказать, что если бы мы строго придерживались этого принципа, то значительная часть русских войск находилась бы в Персии, которая тем самым была бы фактически гарантирована от возникновения новых беспорядков. И России бы не пришлось осенью 1911 года, возбуждая политические страсти и недовольство населения, спешно посылать туда дополнительные войска.
Глава 3
УСИЛЕНИЕ ВОЕННОГО ПРИСУТСТВИЯ.
1911-1912 ГГ.
Казачьи конвои
«Тифлис. Наместнику Его Императорского Величества.
29 апреля 1911 года
Наш Посланник в Тегеране указывает на недостаточность конвоя, имеющегося в распоряжении русского консула в Реште, и просит о доведении отряда Лабинского полка, оставленного в Реште, до 100 казаков при 3-х офицерах. Ввиду сего покорнейше прошу Ваше Сиятельство сделать соответствующее распоряжение об усилении находящейся в Реште части Лабинского полка до указанного выше состава.
Председатель Совета Министров, Статс-Секретарь
Столыпин»51,58.
Вопрос об усилении казачьих конвоев поднимался перед правительством и Военным министерством, консулами и главами миссий в Персии неоднократно. В феврале 1909 года в Решт под видом консульского конвоя была командирована полусотня казаков с двумя пулеметами59.
Министерство иностранных дел сообщало в Генеральный штаб:
«...Осложнившееся политическое положение в Персии, существующие в ней беспорядки и распри создают для Императорского Правительства необходимость поставить своих дипломатических и консульских представителей в этой стране, а также русские учреждения и русских подданных, живущих в Персии в значительном числе, в условия, более или менее гарантирующие их безопасность.
Единственно возможным средством в этом отношении является прикомандирование к Консульствам казачьих конвоев — этой части Русской армии, одной из задач которой является, очевидно, охранение не только самой Империи от чужеземных на нее посягательств, но и интересов ее, ее должностных лиц и подданных, равно как и ее достоинства за пределами русской границы, в тех случаях, когда чужеземная власть бессильна это сделать»60.
Генерал от кавалерии Самсонов констатировал: «Не было ни одного года, чтобы тот или другой конвой не приходилось усиливать и даже командировать за границу целые сотни с пулеметными командами. Все эти посты, конвои и сотни служили отличным средством укрепления нашего влияния и увеличения нашей торговли»61 (см. приложение 1).
Вместе с тем летом—осенью 1911 года на западе Персии, около города Урмии, в районе спорной персидско-турецкой полосы происходили следующие инциденты: сюда не допускали казаков конвоя российского военного делегата Минорского; турецкий офицер оскорбил главу православной миссии архимандрита Сергия; задержали сотника Биче-рахова62 с двадцатью казаками. Все это сильно подрывало престиж России до прихода в Хой русского отряда.
30 мая 1911 года недалеко от Турбет-Хейдара нападению из засады шестидесяти разбойников подверглись несколько казаков 1-го Кавказского полка ККВ, командированных консулом для сопровождения каравана с семьями служащих. Израненных и измученных казаков 1 июня доставили в город63.
