«...Дальнейшее присутствие наших войск в Азербайджане будет необходимым, т. к. несколько сотен персидских казаков (Персидской Казачьей Его Величества Шаха бригады. — П. С. /К/.), конечно, не были бы в состоянии оказать, в случае надобности, серьезного сопротивления попыткам турок проникнуть на персидскую территорию. На наших войсках будет по-прежнему лежать обязанность сдерживать... турецкие выступления... а равно им придется оказывать поддержку персидским казакам в их столкновениях с более значительными массами курдов, преимущественно турецких»²⁶⁶.

«...Наступившее в последнее время известное успокоение в политической жизни в столице Персии дало мне повод пересмотреть основания командировки Казвинского отряда и пребывания его на персидской территории, причем по сношении с Поверенным в делах Наместника Его Императорского Величества на Кавказе выяснилось, что мы могли бы сократить отряд до состава одного казачьего полка, с откомандированием по одной сотне в Решт и Кергенруд. Изложенные соображения... удостоились Высочайшего одобрения. Уменьшение Казвинского отряда является тем более своевременным, что Шахское

Правительство уведомило нас о своем решении удвоить численность Тавризского отдела Персидской Казачьей Бригады, доведя таковой до 1288 человек, с просьбой командировать в Персию 2 русских офицеров и 4 урядников для инструктирования...»²⁶⁷

На 1 января 1914 года в Персии оставались следующие казачьи части²⁶⁸.

В Азербайджанском отряде:

1-й Полтавский полк ККВ в Хое (штаб, 4 сотни) и на линии Джуль-фа-—Хой (2 сотни);

1-й Сунженско-Владикавказский полк ТКВ в Тавризе (1,5 сотни), на линии Тавриз—Джульфа (3 сотни), в Маранде и Мараге (штаб, 1,5 сотни);

1-й Горско-Моздокский полк ТКВ в Урмии (1 сотня), в Куши (1 сотня) и на постах в Салмасском районе (1 сотня).

В Ардебильском отряде:

1-й Черноморский полк ККВ в Ардебиле (штаб, 1,5 сотни), в Лян-гяне (1 сотня), в Салавате (1 сотня), на линии Ардебиль—Астара и на постах (2,5 сотни);

1-й Запорожский полк ККВ в Ардебиле (1,5 сотни), на Мугани (полусотня).

В Казвинском отряде:

1-й Кизляро-Гребенской полк ТКВ в Казвине (штаб, 2 сотни и команды), в Реште (1 сотня), в Кергенруде (3 сотни).

В Астрабадском и Хоросанском отрядах:

1-й Таманский полк ККВ в Астрабаде (2 сотни);

1-й Семиреченский казачий полк в Мешхеде (2 сотни) и в Кучане (2 сотни).

По-прежнему при русском Пограничном комиссаре в Гумбет-Хау-зе на апрель 1914 года находилась сотня казаков и сотня всадников Туркменского конного дивизиона, в Ак-Тепе — пост с офицером и 20 всадниками, в Чатлахе — пост в 7 всадников²⁶⁹.

10 июля 1914 года состоялась коронация молодого шаха. Претендентами на престол выступали бывший шах Мохаммед-Али и принц Салар-уд-Доулэ.

Русские военные агенты в своих донесениях в штаб Кавказского военного округа сообщали: «Расчеты турок на персидских курдов пошатнулись, а решительное выступление России в Азербайджане дало понять, что турки зашли слишком далеко со своими планами, что карты их открыты и что практичнее будет отложить свои упования на будущее время, когда обстоятельства окажутся для них благоприятными...»²⁷⁰

^ss,_fees

Это время наступило 19 октября 1914 года, когда Турция начала войну с Россией. К этому моменту в Персии «все отряды остались лишь обозначенными или были постепенно ликвидированы»²⁷¹.

Перед самой войной на Кавказском фронте Отдельная Закаспийская казачья бригада в составе 1-го Таманского полка ККВ, 1-го Кавказского полка ККВ и 4-й Кубанской казачьей батареи выступила на фронт из Туркестана без трех сотен Таманцев, которые были еще в Персии, и 11 сентября телеграфировала об этом в Петроград, причем Главнокомандующий Кавказской армией просил о «спешной высылке этих трех сотен на Кавказ». 15 сентября Ставка отвечала, что «находившиеся в пределах Персии три сотни 1-го Таманского полка будут отправлены на Кавказ по смене их сотнями 1-го Сибирского казачьего полка...»²⁷².

К тому времени 1-й Таманский и 1-й Кавказский полки находились уже в Персии, 2 сентября перейдя вброд реку Араке. В два перехода сотни прибыли в город Маку (центр Макинского ханства) — пограничный город перед персидско-турецкой границей, на подступах к Баязету с востока.

До самого начала войны сохранился в Персии значительный Азербайджанский отряд донского казака генерала Чернозубова²⁷³, так как «в случае войны с Турцией, — отмечал генерал Масловский, — было необходимо для обеспечения левого фланга развертывания Кавказской армии иметь наши войска выдвинутыми вперед, на персидской территории. Угрозы создания в э»юм районе турецко-германского плацдарма для будугцпх военных операций против России более не было. С началом войны с Турцией операционное направление Моссу л—Урмия—Джулъфа (на территории Персии) оказалось занятым нашими войсками»²⁷⁴ (курсив наш. — П. С. /К/.).

Это и было, пожалуй, одним из главных итогов Персидского похода.

А. Рыбальченко

ГРЕБЕНЦЫ В ПЕРСИИ²⁷⁵

Стояла осень 1911 года. С половины сентября и до конца октября на Северном Кавказе обыкновенно наступает лучшее время года. Жара спала; ни назойливых мух, ни звона комаров; от времени до времени перепадают благодатные дожди.

В станицах на Тереке и Сунже в это время и жители, и их рабочий скот отдыхают после страдных летних дней. Труженик пахарь, управившись с полевыми работами, вздохнул свободнее и благодуш-

но, мысленно расчисляет барыши от предстоящей продажи хлеба и огородных овощей. А гребенец-казак мечтает о вкусном, живительном «чихире из собственных садов».

Урожай винограда Господь послал обильный, а потому и вина будет много надавлено: хватит и на свадебные попойки, и вспрыснуть крестины, будет чем погладить дорожку и молодым казакам, выходящим на сборный пункт для выкомандирования на действительную царскую службу.

Гребенцы, вернувшись из лагерного сбора под Пятигорском в свою штаб-квартиру город Грозный, также отдыхают после усиленной летней строевой работы. Четыре сотни их собраны при штабе полка; одна, имея штаб в городе Владикавказе, занимает посты по Военно-Грузинской дороге до Джераховского укрепления, а одна кочует с места на место в составе военного отряда, сформированного для поимки абрека Зелимхана.

Казаки не драгуны, и в полном сборе ни один казачий полк почти никогда не бывает. Хорошо еще, что хоть четыре сотни налицо, а то зачастую бывает и хуже. Все же командирское сердце спокойно — полк как будто в сборе, работать можно, да и караулы есть кому отбывать; хотя с увольнением стариков на льготу ряды значительно поредели и сотни получились куцые — по 50—60 человек, не больше.

До половины января полк остается неукомплектованным, а с января, с приходом молодых, сотни станут заправскими, да и работы прибавится, так как к весне, не позже начала апреля, «молодняк» надо уже поставить в строй.

Горюет сотенный командир, вспоминая прежний порядок, когда, бывало, уже в начале сентября приходили молодые, а затем к октябрю увольнялись и старые казаки. Так, думается ему, было лучше — и сотня полная, и заниматься можно без ущерба для службы, не форсируя программы и не теряя золотого осеннего времени.

Но на все воля начальства. Ему виднее, и, знать, оно нашло, что некомплект казачьих частей в течение всей осени и половины зимы даст большую экономию... в рублях, а будет ли «экономия» в боевой готовности частей к весне — вопрос? И затаенный вздох печали невольно вырывается из груди «сотенного»...

— Ваше высокоблагородие! Вас командир полка немедленно требует в полковую канцелярию, — докладывает задумавшемуся есаулу сотенный вахмистр.

— Зачем?

— Не могу знать. Но, кажется, сотня куда-то спешно выступает, так передавали по телефону из полковой канцелярии.