– Что случилось? – спросил он, не сочтя нужным поздороваться.

– Случилось, – с удовольствием созерцая волнение судьи, сказал Дорохов.

Разговор получился долгим и непростым.

– Я не могу пойти на такой риск! – кричал Коновалов. – Вы просто не отдаете отчет в том, что предлагаете!

– Другого выхода у нас просто нет, – убеждал Дорохов. – Кудель попытался завербовать меня, это у него не получилось. Но в следующий раз он не ошибется. Следующая попытка ему удастся.

– Выходов сколько угодно! – торопился судья. – Если ваше дело попадет ко мне, я развалю его за пять минут.

– В этом я не сомневаюсь, – осторожно сказал Дорохов. – А если не к вам? А если вообще не в наш округ? Не считайте Куделя дураком.

– Господи, о чем мы говорим! – всплеснул руками Коновалов. – Вы ведь можете ликвидировать Куделя в любой момент на совершенно законных основаниях. У вас же есть талоны!

– Вообще-то они у меня закончились, – признался Дорохов.

– Боже мой! – взметнув мантией, Коновалов выскочил из-за стола, открыл стенной сейф и высыпал на стол перед Дороховым закатанные в пластик желто-черные карточки. – Вот вам талоны! Сколько угодно! Пять? Десять? Пятнадцать?

Дорохов вовсе не был готов удивляться, но это произошло.

– Откуда они у вас?

– Какая разница! – с досадой отмахнулся судья. – Важно, что они у меня есть. Берите, сколько надо!

– Я спросил: откуда? – скрежетнул зубами Дорохов. – Вы что, вопроса не поняли?

Лицо его предвещало самое ужасное, вплоть до преждевременной кончины собеседника, однако Коновалов смотрел на Дорохова с изумлением и без малейших признаков страха.

– Дорогой мой, – мягко начал он. – Неужели вы считаете, что спецталоны попадают только сотрудникам “убойного” отдела? Разве вы не понимаете, что наша страна просто развалится, если решения центральной власти будут исполняться буква в букву? А откуда, скажите, в таком случае у вашего Управления нашлись бы талоны на сегодняшнюю операцию? Вы ведь там, если я не ошибаюсь, положили двенадцать человек? Нет, – тут же поправился Коновалов. – Не человек – настоящих нелюдей! Наркодельцов, негодяев, уничтожающих нашу нацию! Надеюсь, совесть по этому поводу вас не мучает?

Дорохов заставил себя усмехнуться.

– Талоны на эти двенадцать тоже были из вашего сейфа?

– Какая разница! – Коновалов отмахнулся пухлой рукой. – Важно, что они поступили в ваше Управление из надежного и вполне достойного источника. Вот и вы спокойно можете взять их столько, сколько нужно для того, чтобы покончить с этой нелепой ситуацией.

– Мне нужна пленка, – медленно и раздельно произнес Дорохов, поглаживая пальцами пластиковые Прямоугольники. – Я хочу ее получить. А вам нужна Жизнь. Если, конечно, я вас правильно понимаю. Поэтому Куделя я должен взять с поличным, а вы – честно довести дело до конца…

В Управление Дорохов возвращался пешком, тщательно и многократно проверяясь по дороге. Слежки не было, и, когда Дорохов убедился в ее отсутствии окончательно, настроение его слегка улучшилось. Он поверил в то, что задуманное удастся исполнить.

К этому часу Управление успело опустеть. Шаги Дорохова в коридоре звучали гулко и одиноко. Он вошел в свой кабинет, запер дверь и вытащил мобильник, полученный от Куделя.

– Это я, – сказал Дорохов. – Сегодня в одиннадцать. Клуб “Встреча”. Знаешь, где это? Пленку привезешь с собой.

– Мы так не договаривались, – ответил Кудель. – Сначала дело, потом пленка.

– Ты все увидишь своими глазами. Но если пленки не будет – следующий ты, Кудель.

– Не зарывайся, мент! – рыкнул Кудель.

– А мне терять нечего, сам знаешь, – ответил Дорохов и отключился.

Клуб “Встреча”, расположенный на окраине города, был известен как тусовка гомосексуалистов. По сути, никакой это был не клуб – просто грязноватая забегаловка, попасть в которую можно было лишь длинным проходным двором. Правда, над баром имелся целый этаж с комнатами-номерами, что и обеспечивало его популярность среди приверженцев нетрадиционной сексуальной ориентации. Поговаривали, что среди посетителей клуба можно встретить немало известных в городе личностей. Может быть, потому его дверь открывалась лишь для своих, а милиции и даже налоговой инспекции вход туда был заказан негласными распоряжениями высокого руководства.

Дорохов достал пистолет и передернул затвор, досылая патрон в патронник. Осторожно спустил курок и поднял флажок предохранителя. Спрятал в кобуру, ощутив привычную тяжесть оружия. Все. Теперь можно идти.

Освещение в Управлении из экономии уже погасили. Свет в коридор проникал лишь с лестничной площадки. Чертыхаясь, Дорохов нашарил в темноте ключом замочную скважину и услышал чьи-то шаги.

– Дорохов, ты чего так поздно? – спросил из-за спины Коля Личко.

– Так, дела бумажные, – неопределенно ответил Дорохов. – А ты-то сам чего тут сидишь?

– Да тоже всякие мелочи нужно было закончить.

– Ты талоны-то тогда отыскал? – вспомнил Дорохов.

– Талоны? Ни хрена ничего не достал! – выкрикнул в сердцах Личко. – Пустой, как и ты. Киллеры мои уплыли до следующего квартала. Я их с “наружкой” попробовал вести, да бензин на хрен тоже кончился. Мы их на проспекте Первого Президента потеряли напрочь. Теперь остается ждать новой заказухи. Слушай, Дорохов, ты же вроде числишься в общественном совете. Неужели нам лимит на спецталоны так и не увеличат?

– Обещают, – промямлил Дорохов. – От нас-то что зависит?

– Дообещаются, – пригрозил неизвестно кому Личко. – Ладно, будь здоров, я пошел, а то опаздываю.

Личко быстро сбежал по лестнице. Внизу громко хлопнула дверь. Когда Дорохов вышел на улицу, Личко и след простыл.

Снова моросил дождь. Порывы ветра швыряли холодные капли в глаза, заставляя Дорохова то и дело жмуриться и вытирать лицо. Добираться до “Встречи” пришлось больше часа. Вконец разбитый, дребезжащий деталями автобус едва тащился по темным улицам. Год от году городской транспорт работал все хуже. Хорошо хоть в этот час салон автобуса был практически пуст: горожане спешили попасть домой засветло.

– Следующая остановка “Магистральная”, – объявил в микрофон водитель. Дорохов вскочил с сиденья и подбежал к кабине.

– Какая “Магистральная”? – застучал он в стекло. – Это же в другую сторону! Ты на Лесную должен сворачивать!

– Не стучите, пассажир, – огрызнулся водитель. – Лесная раскопана вся, там трубы кладут. Маршрут уже месяц как изменили.

Чертыхаясь и кляня все вокруг, Дорохов вылез из автобуса на следующей остановке. Теперь ему придется тащиться четыре квартала назад по темноте и слякоти. Дважды мимо него проезжали потрепанные “пятнашки”. Поравнявшись с Дороховым, водители в надежде замедляли ход, но он лишь отворачивался и сердито отмахивался: после последнего взлета цен на бензин частники ломили даже за короткую поездку такие немыслимые суммы, каких у Дорохова сроду не водилось.

Три темные фигуры выскользнули из подворотни на тротуар, преградив ему дорогу. Дорохов почувствовал движение за спиной и прыгнул к стене. Так и есть, он не ошибся. Еще двое подкрадывались сзади. В слабом свете единственного фонаря он увидел неестественно бледные, искаженные лица. Банда наркоманов вышла на ночную охоту. Это плохо, очень плохо. Наркотик вышибал им остатки мозгов вместе с чувством страха и способностью критически оценивать ситуацию. Такие ночные банды были смертельно опасны.

– Валите отсюда, парни, – сказал Дорохов, выдергивая пистолет, – положу всех на раз.

Они застыли на месте, потом осторожно шагнули назад, и Дорохов уже поверил, что все обойдется, как вдруг один из них, крайний слева, которого Дорохов лишь на короткий миг выпустил из поля зрения, прыгнул с диким неразборчивым воплем. Блеснуло лезвие ножа, Дорохов почувствовал острую боль в левом плече, запоздало отпрянул в сторону и надавил спусковую скобу.