В обыденно-житейском плане Гитлер с самого начала предстает как человеческое ничтожество, лишенное всякой морали и души. Он не познал ни любви, ни дружбы, ни отцовства. Женщин, которые были рядом с Гитлером, наполняли чувства крайнего отчаяния, толкавшего их на самоубийство. Так, небезызвестная Ева Браун, говорившая, что Гитлеру она нужна была только «для определенных целей», дважды пыталась покончить с собой. Предшественница Е. Браун, племянница Гитлера, Гели Раубаль, покончила с собой. У Гитлера ме было друзей и быть не могло, поскольку всех он рассматривал только с позиций своего недосягаемого превосходства. Его отношения с нацистами высшего ранга всегда были холодными, с соблюдением дистанции, которую никому не дозволялось преступить. Это правило не знало исключений.
Единственного паладина, с которым он смолоду был на короткой ноге, Рема расстреляли по приказу фюрера, ибо тот перестал быть для него удобным. Кроме того, Гитлер, подсознательно чувствуя, что его действия и беспощадные расправы могут вызвать к нему ненависть и желание покончить с ним, никому не доверял полностью и испытывал подозрение даже к приближенным. По сути, Гитлер был абсолютно одиноким человеком с психологией паталогического хищника, готового напасть на любого и каждого. Так, Бахман пишет: «Безудержная ненависть Гитлера в отношении политических противников... простиралась вплоть до их убийства... Он был беспощаден в отношении как военнослужащих, так и гражданских лиц. У него не было угрызений совести в отношении миллионов людей... Короче, он был способен на любое преступление». И это не удивительно, так как Гитлеру смолоду были свойственны такие качества, как зависть, мстительность, склонность к предательству, жестокость.
Убийства и расстрелы вызывали у Гитлера чувство внутренней ободренности, как морфий у наркомана. Труп поверженного «врага» приводил его в ликование.
Для него не существовало цели более высокой, чем безраздельная власть над людьми. Его жажда власти была неуемной.
Из книг, которые ему попадались, он всегда брал только то, что его влекло,— только негативное. Иными словами, книги оказывали на него сугубо отрицательное воздействие, поскольку доброе и хорошее в них он просто игнорировал, не воспринимал. Таким образом, Гитлер сознательно, преднамеренно отказывался усваивать гуманное, разумное, человечное.
Позднее, выступая перед публикой, Гитлер кичился тем, что не утруждал свой мозг «интеллигентщиной», «всякой жидовщиной». Так он пытался играть на наиболее низменных настроениях своих слушателей. 4
Бесчеловечность и политическая ограниченность Гитлера выражались в том, что он мыслил только категориями «побед», что бывает свойственно оголтелым ы излишне самоуверенным натурам, которым победы обычно всегда представляются крайне легким делом. Гитлер не понимал, что зрелость и мудрость политических лидеров сильнее всего проявляются в наиболее трудных, сложных, критических ситуациях. Оказавшись в таком положении, он утратил самообладание и проявил себя как истерический убийца масс. Гитлер не отрицал, что был неспособен мириться с поражениями. Он говорил, что политический деятель должен покончить с собой, если ясно, что он проиграл. И вот тут у Гитлера слово не разошлось с делом. Но и выбора у него не было. Чем позорная петля на глазах у всего мира, лучше цианистый калий в бункере...
Так, Гитлер, готовясь к величайшей победе, пришел к позорнейшему концу. Он не представлял, как и те, кто ставил на него, что другого конца и быть не могло.
Гитлер не утруждал себя размышлениями, что такое марксист, большевик, интеллигент, славянин, еврей... Он всех ставил на одну доску. Так воинствующее невежество, помноженное на зверскую жестокость, порождало фашистскую идейно-нравственную концепцию.
Гитлер мыслил грязно, низко. Его суждения, которые он высказывал вслух, используя прием истерического пафоса, представляют собой смесь фантастического социального блуда, безудержной демагогии и политической гигантомании, граничащей с патологической неуравновешенностью. В этом смысле едва ли у него были и есть конкуренты среди государственных деятелей.
Между тем следует заранее решительно возразить тем, кто изображает Гитлера (то ли намеренно, то ли по недомыслию) этаким пациентом для психиатрии. И не потому, что у Гитлера не было аномалий (их было множество), а потому, что, перепоручая его психиатрии, с него как бы снимают вину за совершенные преступления (что, дескать, взять с психически ненормального), а заодно (а в этом и вся соль) и с тех, кто сначала видел в нем чуть ли не мессию,
а потом, после катастрофического пораженка, стал изображать его кандидатом в психиатрическую
больницу.
Дешевый расчет!
Нельзя согласиться и с теми, кто доказывают, что чуть ли не генетический антисемитизм Гитлера был двигателем № 1 во всех его действиях. Ничуть не умаляя каннибальский характер этого антисемитизма, вместе с тем полагаем, что он был частью гитлеровской преступности, хотя и выраженной наиболее оголтело и пещерно.
— »мг Авшечеловеческий, и жертвы его
Очень верно у Бахмана: «Гитлер был негативной личностью, антиличностью», j
Иногда в спорах, особенно на Западе, можно слышать суждения такого рода: есть личности, совершившие огромное зло, такое, которое смогли совершить только они, поэтому, дескать, они «тоже гении». Итак, критерий настолько же прост, насколько и безответствен. Взяв его на вооружение, можно дойти до бредовых выводов.
Именно так возникают и распространяются глубочайшие, вреднейшие, опаснейшие заблуждения» Личности, воплотившие в себе антинародность, антигуманность, антидемократизм, невиданную жестокость и коварство, не могут считаться личностями в обычном, общепринятом понимании этого слова. Личность без позитивного начала есть моральное ничтожество.
Глубоко прав Курт Бахман, квалифицируя Гитлера как антиличность. И естественно, в этом случае говорить о выдающихся человеческих качествах выродков, вместивших все самое гнусное и низменное, мет не только ни малейших оснований, но и просто аморально и бесчеловечно по отношению к тем миллионам людей, которые стали жертвами фашистского зверья и его главаря.
Об исключительности можно говорить разве лишь в том смысле, что история человечества не знала преступлений более масштабных, чем злодеяния фашизма во главе с Гитлером.
Находятся, однако, люди, которые не желают с этим считаться. Больше того, они пытаются, не щадя сил
и не жалея никаких средств, придать Гитлеру притягательный образ «человека-загадки». Так, западногерманское издательство «Киндлер ферлаг», выпустившее нашумевшую книгу С. Хаффнера «Заметки о Гитлере», в рекламном проспекте о ней вещаетй что жизнь Гитлера «все еще задает загадки», и, ничуть не смущаясь, заявляет о «феномене Гитлера».
Реклама Гитлера — откровенная и скрытая — приобретает на Западе все более широкие масштабы, захлестывая даже «графа Порно» !. Речь идет о так называемой «гитлеровской волне».
Вот лишь некоторые факты. По свидетельству западногерманской газеты «Франкфуртер рундшау», ФРГ «буквально наводнена публикациями, в которых восхваляются преступления главарей „третьего рей-хз#. Крупными тиражами издаются всевозможные «дневники» и «воспоминания». Культ Гитлера усиленно возрождается. И это выдается за свободу печати. Результат: только на франкфуртской книжной ярмарке в 1979 г. Гитлеру было посвящено свыше 30 изданий. В последние годы о Гитлере в ФРГ издано книг несравненно больше, чем о великих творцах духа и культуры, таких, как Гете, Бетховен, Бах, Шиллер...
Один факт заслуживает особого внимания, поскольку он касается рекламирования Гитлера не только в Западной Европе, но и в США. Речь идет об американской журнальной корпорации «Тайм — Лайф» и французской компании «Сосьетэ франсэз де про-дюксьон». Они вложили 4 млн. франков в производство «документальной кинодрамы», посвященной Гитлеру 5 6. Продюсеры наняли шестьдесят опытных профессиональных актеров и сотни более мелких. Английский актер Энтони Гопкинс, играющий роль Гитлера, заявил, что стремился сделать его «просто человечным». Говорят: «деньги не пахнут». Здесь не пахнет и совестью.
