После смерти Стеллера Крашенинников остался единственным исследователем, изучившим Камчатку.

— Надобно все известия, собранные о Камчатской земле, в такое состояние привести, чтобы печатать можно было, — говорили в Академии наук.

Крашенинников получил предписание «прилежно рассмотреть» все рукописи Стеллера и записи собственных наблюдений, чтобы можно было опубликовать то, что сделано для исследования Камчатки. Он начал работать над большой книгой о Камчатской земле. В 1749 году первые части рукописи уже были готовы и переданы на отзыв академии.

ОПИСАН1Е

ЗЕМЛИ

КАМЧАТКИ

степаномЬ Крашенинниковым!).

томъ вторым:

-ас*- ’->о»

БЬ СЛНКТПЕТЪРЪУРГЬ

llf« ИМПЕРАТОРСКОЙ ЛКАДЕМ1И НлуЙ)

Крашенинников продолжал заниматься в это время ботаникой и почти каждое лето собирал растения в окрестностях Петербурга.

Титульный лист книга академика С. П. Крашенинникова.

Прошло почти пять лет с тех пор, как Крашенинников стал адъюнктом. За эти годы он доказал, что может самостоятельно вести научную работу.

— Адъюнкт Крашенинников служит честно и беспорочно. Он долгое время выполнял возложенные на него должности со всякою верностью и радением. Крашенинников был в камчатском путешествии один из российских ученых людей с немалым успехом к пользе академии и к чести своей. В науках, а особливо в истории натуральной и ботанике, он приобрел непостыдное в ученом свете искусство. А поступками своими показал, что прилежный, кроткий и постоянный человек. Он всем себя удостоил звания профессорского, — говорили про Крашенинникова в Академии наук.

В апреле 1750 года Крашенинников был назначен профессором натуральной истории и ботаники. Он сделался первым русским ботаником, пришедшим в Академию наук на смену иностранным ученым.

Уже через несколько месяцев новый академик получил поручение, считавшееся почетным. На торжественном публичном

собрании Академии наук Крашенинников произнес речь *0 пользе наук и художеств в государстве».

— Степан Петрович сам проложил себе путь к благополучию. — говорили люди, знавшие Крашенинникова.

Но благополучие не пришло.

Крашенинников как младший из академиков получал наименьшее жалованье, а семья его была очень велим. Он часто жаловался на нужду и долги. Здоровье начало изменять.

А между тем Крашенинникову пришлось взять на себя надзор за ученьем студентов, которые должны были слушать лекции академиков. Это была трудная и неприятная работа, потому что настоящего университета при Академии наук не было и занятия велись без определенного плана. Крашенинников вынужден был тратить много сил на это дело.

Он продолжал упорно работать над своей книгой. Крашенинников назвал ее «Описание земли Камчатки». Однако это было не простое географическое описание. Крашенинников одинаково обстоятельно рассказывал о горах и реках, животных и растениях Камчатской земли, о ее покорении и о жизни ее населения.

Он передавал свою рукопись по частям в Академию наук. А потом, после обсуждения на заседаниях, снова начинал над ней работать, стараясь сделать все улучшения, какие только были возможны.

— Книга содержит изрядные известия о земле Камчатке и достойна напечатания, — сказал Ломоносов, прочитав рукопись.

Другие академики также признали, что ее следует непременно издать. В 1753 году книга .поступила в типографию.

Печатание пошло медленно. Крашенинников начал хворать. Все чаще и чаще он пропускал из-за болезни заседания в Академии наук. В январе 1755 года он слег окончательно.

В феврале 1755 года печатание книги подошло к концу. Уже отпечатали последний лист. Осталось только сброшировать отпечатанные листы вместе с предисловием, которое еще не было готово.

Но Крашенинникову не было суждено увидеть книгу изданной: 25 февраля он умер.

«Он был из числа тех. кто ни знатною природою, ни фортуны благодеянием не предпочтены, но сами собою, своими качествами и службою, произошли в люди», написал о Крашенинникове академик Миллер в предисловии к «Описанию земли Камчатки».

Книга Крашенинникова была встречена общим одобрением. Она оказалась замечательным исследованием, написанным очень полно, очень точно и очень ясно. Таких книг не было не только об отдаленной Камчатке, но и о землях, хорошо известных европейским ученым.

«Описание земли Камчатки» перевели на французский, английский, немецкий и голландский языки. Потом эта книга не раз переиздавалась и в России и за границей.

Солдатский сын Крашенинников стал не только первым русским ученым-ботаником, но и автором первой русской научной книги, получившей известность в разных странах.

КРУГОМ СВЕТА 1

В начале августа 1803 года ветры на Балтийском побережье долго дули с моря. На рейде у Кронштадта скопилось несколько' десятков кораблей, ждавших, когда переменится погода.

Развевались флаги разных государств: английские, датские, голландские, немецкие. Иностранные корабли возвращались из Петербурга, куда приходили, чтобы отвезти изделия своих стран и взять российские товары.

Два русских трехмачтовых корабля привлекали общее внимание. Оба были недавно отремонтированы, окрашены и казались совершенно новыми. На корме у одного блестела только что выведенная надпись: «Надежда», а у другого— «Нева».

В трюмах кораблей помещался самый разнообразный груз: железо и мануфактура, канаты и мука, топоры, котлы, ящики с иголками, бусами и другой мелочью. Но большому количеству

бочек с солониной, предназначавшейся для команды, можно было легко догадаться, что корабли уходят в очень долгое плавание.

Погрузкой распоряжались два пожилых, солидных приказчика, гораздо больше походившие на самостоятельных купцов, чем на торговых служащих. Они и сами собирались плыть о грузом.

Молено было бы сказать уверенно, что корабли уходят в плавание с торговыми целями. Но у их бортов стояли начищенные до блеска пушки, на командирах кораблей были капитан-лейте-нантские мундиры, а команда состояла из отборных военных матросов.

Были и другие особенности, отличавшие эти корабли от всех остальных.

На «Неве» и «Надежде» установили астрономические инструменты, хронометры и другие приборы, изготовленные лучшими английскими мастерами. На корабли погрузили несколько ящиков с книгами.

Больше всего было английских, потом французских книг. На корешках трех томов, переплетенных в желтую кожу, можно было прочесть название, записанное по-английски: «Путешествие капитана Кука в северный Тихий океан». Четыре изящно изданные французские книжки были озаглавлены: «Путешествие де-Лаперуза вокруг света». А одна старая толстая книга, напечатанная еще полвека назад, была переводом на русский язык. У нее было несколько нескладное название: «Путешествие около света, которое совершил адмирал лорд Айсон».

На каждом корабле должен был плыть врач с хорошо подобранной аптекой. Каждый матрос был снабжен тюфяком и подушкой, простыней, одеялом и сундучком с запасом нового, добротного белья и одежду, выписанной из Англии.

Только эти корабли посещали знатные гости. Первым приехал видный петербургский чиновник и делец Резанов, недавно пожалованный званием камергера. Побывав на «Надежде», он велел приказчику Шемелину, следившему за погрузкой корабля, доставить в одну из лучших кают мягкую мебель.

— Его превосходительство господин посланник изволил выбрать каюту для себя, — сказал потом Шемелин другому приказчику, Коробицыну, распоряжавшемуся погрузкой «Невы».

В Кронштадт прибыл сам молодой император Александр 1 со свитой, чтобы осмотреть «Надежду» и «Неву». А через несколько дней корабли посетили самый образованный из русских сановников, министр коммерции граф Румянцев, н товарищ морского министра адмирал Чичагов.

¹ — Пойдут в путь, доселе не изведанный россиянами, — говорили жители Кронштадта, поглядывая с набережной на «Неву» и «Надежду».