В пять часов тридцать минут с земли взвились в Воздух сотни, а может и тысячи, разноцветных ракет. На участке прорыва, о чем нетрудно было догадаться, зажглись более сотни прожекторов, которые светили в сторону противника. Мы, ночные летчики, знаем, что значит попасть в лучи прожекторов. Можно себе представить положение фашистов. Ослепленные, корчились в агонии враги. Разрывы наших бомб вливались в эту победную канонаду.

Ночь кончалась. Наступал рассвет. Выполнив боевую задачу, мы развернулись и взяли курс на восток, домой, на свой аэродром. Вскоре стало совсем светло, и перед нами открылось новое зрелище.

К кюстринскому плацдарму летели большие группы ближних бомбардировщиков Пе-2. На малой высоте летели штурмовики, краснозвездные истребители.

Все выглядело мощно, внушительно, даже красиво. Была видна настоящая, хорошо продуманная организация, и от этого на душе становилось радостно.

К исходу первого дня операции воздушная разведка обнаружила выдвижение резервов войск противника из района Берлина. Они двигались к Зееловским высотам. И вот ночью мы опять в полете. Дальние бомбардировщики получили Задачу нанести удар по двигающимся резервам противника.

Чем ближе наши войска подходили к Берлину, тем ожесточеннее сопротивлялись гитлеровцы. С 23 по 26 апреля мы трижды наносили удары по различным объектам в самом Берлине. Последний удар был массированным, в нем принимали участие 600 дальних бомбардировщиков. Выполнить поставленную задачу было нелегко. В городе — сплошные пожары. В дыму, смешанном с пылью, точно отыскать заданный объект было непросто. Остались считанные дни и часы. 2 мая гарнизон Берлина прекратил сопротивление.

В составе нашего авиационного корпуса несколько боевых дивизий — большое хозяйство и по количеству самолетов и по количеству людей. И нам, инспекторам, везде приходилось бывать.

За несколько дней до конца войны по делам службы я был на одном из аэродромов. Располагался он невдалеке от города Бела Подляска. И вот здесь совершенно неожиданно встретился с капитаном Евгением Терехиным. Знакомы мы были давно, летали вместе еще в 1939 году, когда я служил в Курске. И после того не виделись ни разу. За все годы войны.

В разговоре выяснилось, что он служит в этом же полку, в который я прибыл по служебным делам. В плане моей работы (теперь такой план я составлял регулярно, убывая в части корпуса) значился и полет на боевое задание в составе проверяемого мною полка.

— Полетим вместе, — тут же принимаю решение.

Отправимся, значит, на боевое задание с моим довоенным штурманом капитаном Терехиным.

Командование полка выделило самолет Ил-4, определило экипаж. Все готово.

И вот 8 мая сидим в самолете, ждем команды на взлет. До него оставалось минут пятнадцать. Вдруг слышу:

— Отбой! Вылета не будет!

Утром 9 мая, нас разбудила сильная стрельба. Мы выскочили из полуземлянки с пистолетами в руках, думая, что на аэродром напали фашисты. Оказалось, стреляли наши техники, оружейники, связисты...

— Победа! — кричали они, выпуская в небо обойму за обоймой.

Победа!

Как долго мы шли к ней! Как дорого она нам досталась! Какое это выстраданное, героическое и нежное, святое слово.

По-бе-да!

Слово — к юным

Сколько лет прошло с того утра? Больше четырех десятилетий!

Дети выросли, внуки, правнуки наши бегают.

А мы, если верить документам, почти старики. Но такова сила наших воспоминаний, мощь сделанного нашим поколением, что в старость не веришь. И поэтому — дух наш молод. Прошедшие войну, победившие врага, фронтовики навсегда остались душой и сердцем молодыми.

И тем не менее — время идет. И, чувствуя его ход, оглядываясь на прошедшие годы, я ощущал все большую потребность рассказать о тревожной своей юности, о боевых товарищах, в первую очередь о тех, кто погиб.

Через много лет после войны трудно вспоминать все детали боевых эпизодов. Когда жизнь и смерть стояли рядом, нам было не до фронтовых записей. Боевая обстановка к этому не располагала.

Мемуаров написано много. Правда, в них авторы чаще излагали глобальные, стратегические вопросы, которые решали Верховное Главнокомандование, Генеральный штаб, командующие фронтами и армиями. Бесспорно, это очень нужно для истории. Такие воспоминания вызывают большой интерес у читателей. Но весьма полезно, думаю, знать и то, как оно было там, непосредственно в окопе, в танке, на корабле, в кабине самолета.

Радостно, что наши сыновья и внуки понимают, сколь нелегко было нам. Не так давно, например, у меня состоялась одна из многочисленных встреч с нашей боевой сменой. Нам посвятили стихи, думаю, они обращены к каждому из ветеранов авиации дальнего действия.

Знаем мы: в годину испытаний Вы врага громили наповал. Вылетали в час ночной и ранний, Чтоб на свете мир торжествовал. Путь к Победе был нелегкий, долгий. Много вынес русский исполин. Под Москвой бомбили вы, на Волге, С неба «распечатали» Берлин. Без Победы строить не смогли бы — Это знал отважный экипаж.

Всем, кто в небе воевал, — спасибо За бессмертный, вечный подвиг ваш. Пусть растут под мирным солнцем дети, А врагу мы скажем прямо — «Прочь!» Пусть с военным грузом на планете Не уходят самолеты в ночь!

Ради этого и боролись мы, не жалея ни крови, ни самой жизни, — так в воинской присяге записано.

Прошли годы. По-разному сложилась судьба моих друзей. Живет в Москве Иван Федорович Андреев. Там же, под Москвой, трудится и Александр Панфилов. Уже после войны уехал в Эстонию искать своих родных Алексей Васильев. И трагически погиб. Недолго прожил и мой боевой штурман и друг Сережа Куликов. В 1950 году его сломила-таки болезнь.

Я еще долгое время оставался в армии. Окончил Академию Генерального штаба, занимал командные должности в дальней авиации. До последнего дня своей службы летал на дальних и стратегических бомбардировщиках. Не раз пролетал над водами Тихого океана. Полеты были обычным делом. Летал и учил других. После многочасового полета без отдыха я еще мог заниматься земными делами, а их всегда много. Все шло хорошо. И вдруг медицина запретила браться за штурвал самолета...

Для молодого поколения авиаторов, юных покорителей неба, в первую очередь предназначена эта книга.

Бесспорно, современная боевая подготовка авиационных подразделений на реактивных самолетах с новым вооружением многим отличается от старой, времен Великой Отечественной войны, но грамотное использование любого оружия тем эффективнее, чем глубже изучены вопросы тактики и боевые возможности не только современные, но и глубоко проанализированные времен прошедших. В равной степени полезно знать эпизоды из боевой деятельности дальних бомбардировщиков, как удачные, так и приводившие к боевым потерям.

На войне все меняется так быстро, что порою вчерашний удачный боевой прием в очередном вылете приводит к поражению. Мои боевые товарищи не все были в этом убеждены, да и я не раз действовал по старинке, успокаивался на ранее достигнутом или переоценивал свои возможности. И это нередки кончалось неудачей.

В боевой обстановке, где опасность всегда стоит за спиной, некоторые из нас полагались на судьбу, рассуждали так: кому повезет, тот и выйдет из боя победителем, останется жив. Правильно ли что? Да, частично с этим можно согласиться, но только частично. Громадный боевой опыт, приобретенный нами за годы войны, доказал, что нужно в любой, самой сложной обстановке бороться за удачный исход боя, за победу над врагом. В любом, равном или неравном бою до конца драться за жизнь, а если и отдать ее, то только дорогой ценой.

Лично я в этом глубоко убежден, хотя в годы войны Мне тоже иногда просто везло.

Везло на жизнь.

Везло на борьбу.

На борьбу ради жизни и мира на Земле.

Во имя Родины.