Мандор и Деспил уже снижались, входя в штопор.

– Мы объявляем дуэль оконченной! – кричали они, и я повернул головку триспа в положение на предохранителе.

– Насколько тяжело? – спросил меня Деспил.

– Не знаю.

– Юрт подпустил его достаточно близко, чтобы он мог проверить, и чуть позже Деспил сообщил:

– С ним ничего страшного. Но мать будет взбешена.

Я кивнул.

– Это была его затея, – ответил я.

– Знаю. Полетели. Давайте убираться отсюда.

Он помог Юрту вырулить к выступающему краю Грани, волоча за собой фандом, как сломанное крыло. Я не задержался, последовав за ним. Сын Савалла, Мандор, мой названный брат, положил руку мне на плечо.

– Ты ведь даже не собирался его так отделать, – сказал он. – Я знаю это.

Я кивнул и закусил губу. Деспил, однако же, был прав насчет герцогини Дары, нашей матери. Она благоволила к Юрту, и тот каким-то образом заставил ее поверить, что во всем этом деле виноват я. Иногда я чувствовал что она предпочитает мне обоих своих сыновей от Савалла, старого герцога Грани, за которого она вышла в конце концов замуж после того, как порвала с моим отцом. Однажды я случайно подслушал разговор, в котором говорилось, что я напоминаю ей о моем отце, на которого сильно похож. Я снова подумал об Эмбере и других местах в Отражениях, и испытал знакомый приступ страха, так как это напомнило об извивающемся Логрусе, который, как я знал, послужит мне пропуском в иные края. Я понял, что мне предстоит испытать это раньше, чем мне первоначально казалось.

– Пойдем, проведаем Сухэя, – предложил я Мандору, когда мы вместе поднялись из Бездны. – Мне нужно спросить его кое о чем еще.

Когда я, наконец, поступил в колледж, то не тратил много времени на письма домой…

– …домой, – говорила Винта, – уже довольно скоро. Выпейте воды, – и она протянула мне флягу.

Я сделал несколько продолжительных глотков и отдал ее обратно.

– Спасибо.

Я потянулся, разминая затекшие мускулы, вдохнул холодный морской воздух… Поискал взглядом луну, и она оказалась аж у меня за плечами.

– Вы действительно заснули, – сказала она.

– Я говорил во сне?

– Нет.

– Хорошо.

– Плохие сны?

– Могло быть и хуже, – пожал я плечами.

– Возможно, вы все же что-то пробормотали как раз перед тем, как я вас разбудила.

– О…

Далеко впереди я заметил маленький огонек на конце темнеющего мыса. Она показала в его сторону.

– Когда мы минуем эту точку, – пояснила она, – то окажемся в виду гавани Бейля-порта. Там мы позавтракаем, нам дадут лошадей.

– И на сколько далеко порт от Лесного Дома?

– Около лиги, – ответила она, – легкого пути верхом.

Некоторое время она оставалась рядом со мной, сохраняя молчание, глядя на побережье и море. Впервые за последнее время мы просто сидели рядом с незанятыми руками и свободной головой, во всяком случае, так было у меня.

И в какой-то момент во мне проснулось колдовское чутье. Я чувствовал себя так, словно рядом присутствовала магия. Не какого-то простого заклинания или ауры, а чего-то более тонкого. Я вызвал магическое видение и обратил его к ней. Не было ничего бросающегося в глаза, но осмотрительность предлагала мне проверить поглубже. Это я сделал через Логрус…

– Не делайте этого, пожалуйста, – попросила она.

Я только что ошибся. В общем-то считается довольно бестактным зондировать вот так своего коллегу.

– Извините, – сказал я. – Я не знал, что вы изучали Искусство.

– Я не изучала, – ответила она. – Но чувствую его действие.

– В таком случае из вас, вероятно, получился бы неплохой мастер.

– У меня иные интересы.

– Я думал, что, возможно, кто-то наложил на вас чары, – стал оправдываться я. – Я просто пытался…

– Что бы вы ни увидели, – сказала она, – это принадлежит другому. Пусть так и остается.

– Как вам угодно. Извините.

Однако же, она должна была понять, что я не мог так этого оставить, ибо неизвестная магия представляет собой возможную опасность. Поэтому она продолжила:

– Заверяю вас, это никак не повредит вам. Совсем напротив.

Я подождал, но по этому поводу она ничего больше не сказала. Поэтому я, на данную минуту, оставил эту тему. Я перевел взгляд на маяк. Во что же я все-таки встреваю, связываясь с ней? Как она вообще узнала, что я вернулся в город? Не говоря уже о том, что я навещу Закоулок Смерти именно тогда, когда навестил? Наверное, она догадывалась, что такой вопрос придет мне в голову, и если хочет обоюдного доверия, то должна быть готова объяснить это.

Я опять повернулся к ней, и она снова улыбалась.

– С подветренной стороны маяка ветер меняется, – она поднялась. – Извините. Меня ждет работа.

– Можно мне помочь?

– Через минуту. Я позову вас, когда мне понадобится помощь.

Я посмотрел ей в спину и испытал при этом жуткое ощущение, что она тоже смотрит на меня, вне зависимости от того, в какую сторону она глядела. А также сообразил, что такое ощущение присутствует во мне уже некоторое время.

К тому моменту, когда мы причалили, привели все в порядок, и стали подниматься на берег по широкой мощеной дороге, ведущей к постоялому двору со струящимся из трубы дымом, небо на востоке побледнело.. После обильного завтрака мир уже оказался полностью залит утренним светом. Затем мы направились к платной конюшне, где нам для поездки в поместье ее отца предоставили трех спокойных лошадей.

Стоял один из тех ясных погожих осенних дней, которые с наступлением сезона ветров становятся все реже и ценнее. Я наконец-то почувствовал себя отдохнувшим, а на постоялом дворе нашелся кофе, что не так-то часто случается в Эмбере, за пределами дворца – и я с удовольствием выпил утреннюю чашку. Приятно было ехать не спеша и вдыхать ароматы местности, смотреть, как тает роса на искрящихся полях и сорванных листьях, чувствовать ветер, слышать и видеть стаи птиц, улетающих на Острова Солнца. Мы ехали молча, и за всю дорогу не произошло ничего, способного нарушить мое настроение. Воспоминания о неудачах, предательстве, страданиях и насилии остры, но они-таки блекнут, тогда как подобные интерлюдии, стоит мне закрыть глаза и вспомнить прошлое, почему-то длятся дольше их. Я ехал рядом с Винтой Бейль под утренним небом мимо каменных домов и оград, и кричали морские птицы случайно залетевшие в край виноградарей к востоку от Эмбера, и коса Времени не была властна в этом уголке моего сердца.

Добравшись до Лесного Дома, мы предоставили бейлевским грумам заниматься лошадьми. Они позаботятся, чтобы лошади вернулись обратно. Затем Дрю отправился к себе, а я направился вместе с Винтой к огромному особняку на вершине холма. Оттуда открывался великолепный вид на каменистые долины и склоны холмов, где выращивали виноград. Пока мы шли к дому, к нам несколько раз подбегали, пытаясь ластиться, собаки, и даже когда мы вошли в дом, их радостный лай нет-нет да и доносился до нас. Дерево и кованное железо, полы из серых каменных плит, высокие потолки со стропилами, верхний ряд окон, семейные портреты, пара небольших гобеленов оранжево-розового, коричневого, белоснежного и синего цветов, коллекция старого оружия, с некоторыми признаками ржавчины, пятна сажи на сером камне около очага… Мы прошли через большой парадный холл и поднялись по лестнице.

– Занимайте эту комнату, – предложила она, открывая дверь темного дерева. Я кивнул, вошел туда и огляделся. Комната была просторная, с большими окнами, выходящими на южную долину. – В соседней комнате есть ванна, – сообщила она, показав на дверь слева.

– Отлично. Спасибо. Именно то, что мне нужно.

– Приводите себя в порядок в соответствии с вашими потребностями, – она подошла к окну и посмотрела вниз. – Если вы не возражаете, я встречусь с вами там, на террасе, примерно через час.

Я подошел к ней и посмотрел на большой, вымощенный плитами участок, отлично затененный древними деревьями – их листья были сейчас желтыми, красными и коричневыми и во множестве усыпали внутренний двор. Границы двора очерчивали пустые теперь клумбы, здесь же располагалось множество столов и стульев, а среди всего этого со вкусом была расставлена целая коллекция кустов в кадках.