Алиенору воспитывали как мальчика, наследника. Зерна знаний и умений падали на плодородную почву. Она быстро схватывала, легко обучалась, стремилась обо всем узнать как можно больше и дойти до самой сути. Всеобщая любимица, живая и непосредственная, девушка готовилась стать просвещенной и рачительной правительницей своих огромных владений. Она должна была унаследовать цветущую плодородную страну. Аквитания славилась своими виноградниками, она также была знаменита старинными городами, построенными еще Меровингами. Страна признавала и любила свою юную добрую герцогиню.
Еще подростком Алиенора считалась первой красавицей, По описаниям современников и дошедшим до нас изображениям, Алиенора была невысокой, стройной, с удлиненным лицом, тонким прямым носом, большими глазами и густыми темно-рыжими кудрями, из-за которых трубадуры выводили ее имя от слов aigle en or – «золотая орлица». Она слыла замечательной умницей, умела вести занимательную беседу, была способна непринужденно и дружелюбно отвечать на приветствия знати и народа. Ей нравилось ездить в свои процветающие города: в окруженную неприступными стенами гордую Ла-Рошель, в центр китобойного промысла приморскую Байонну, в древний меровингский Пуату. Но больше всего девушка любила Бордо – город, вблизи которого в 1120 или 1122 г. она родилась.
Ей пришлось жить в бурную эпоху становления европейской государственности. То территориально-политическое образование, которое впоследствии стало называться Францией, еще не имело внутреннего единства. Сильные правители расширяли границы своих владений – мечом или брачными союзами. Мирное объединение, путем замужества или женитьбы, безусловно, было предпочтительнее. Алиеноре тоже предстояло выйти замуж ради увеличения фамильного удела; она это знала и была к этому готова. Герцог Вильгельм избрал в мужья дочери наследника французского престола, сына короля Людовика VI, принца Людовика, шестого представителя династии Капетингов. По сравнению с древними аквитанскими герцогами Капетинги были почти парвеню; их фамильное достояние не шло ни в какое сравнение с богатством властителей Аквитании. За полтора века правления ни один из королей их дома не прославил себя никакими выдающимися деяниями. Нынешний монарх владел весьма скромной территорией Иль-де-Франса, Орлеана и Берри.
Однако в средневековой Европе существовала традиция считать королевский сан более престижным и возвышенным, чем любой другой. Король являлся не только вершиной феодальной пирамиды, но и помазанником Божьим на земле.
Людовик был вторым сыном короля; престол предназначался его старшему брату Филиппу. Но когда принцу было девять лет, 15-летний престолонаследник Филипп погиб из-за нелепой случайности: его конь, чего-то испугавшись, встал на дыбы, подросток вылетел из седла и ударился о землю. Падение оказалось для него роковым. Человеческое горе семьи было глубоким и безутешным, но государственные интересы пострадали незначительно – заменить брата были готовы еще несколько сыновей. Теперь бремя власти призван был нести Людовик.
Вильгельм Аквитанский прозревал за династией Капетингов большое будущее. Герцогу исполнилось тридцать семь лет, он отличался завидным здоровьем, сказочной силой, невероятным аппетитом и строил великие планы на последующую жизнь. Внезапно богатыря свалила некая загадочная болезнь, о которой летописи не сообщают никаких подробностей, и его не стало.
Алиенора унаследовала герцогскую корону и как приданое преподнесла ее своему юному мужу – 16-летнему Людовику Французскому. Бракосочетание происходило в столице Аквитании Бордо. Темнокудрая гибкая девушка-южанка в пурпурном платье и светловолосый северный принц в васильковой мантии представляли собой прелестную пару. Но в глазах их подданных еще привлекательнее выглядело новое государство, образовавшееся в результате этого брачного союза. Оно простиралось от границ Священной Римской империи до границ суши.
Теперь молодой герцогине не надо было утруждать себя государственными заботами – все их брал на себя ее супруг. Она же могла полностью погрузиться в мир милых женских пустяков и забав.
Король Людовик не успел порадоваться объединению – он умер почти в то время, когда новобрачные давали друг другу клятву вечной верности. Его сын возвратился в Париж уже королем Людовиком VII.
Новый король был юношей суховатым и сдержанным. Как второй сын короля, он мечтал посвятить свою жизнь служению Богу, благо у него имелся старший брат Филипп, которому и предстояло наследовать трон. Самые светлые воспоминания были связаны у меланхоличного Людовика с аббатством Сен-Дени, где он вместе с младшим братом Анри вел размеренную жизнь, заполненную учебой и молитвами. С простодушием верующего он воплощал в жизнь закон Христа, проводя дни в молениях, а ночи в бодрствовании и покаянии. Несчастный случай, пресекший жизнь престолонаследника Филиппа, заставил принца покинуть стены аббатства для коронации – короли Капетинги проводили миропомазание старших сыновей еще при своей жизни, чтобы обеспечить преемственность династии. Но потом он вернулся в аббатство к богослужениям и чтению божественных книг, которые, правда, теперь соседствовали с уроками управления государством. Их преподавал наследнику умный и искушенный в политике аббат Сюже (Сугерий). После смерти Людовика VI именно он определял политику Франции и продолжал оставаться советчиком и наставником нового короля Людовика VII.
Образование Алиеноры было гораздо более светским, чем у ее супруга. Окружение ее отца, жизнерадостное и куртуазное, мало напоминал аскетический французский двор. Выросшей под песни трубадуров девушке были скучны божественные хоралы и атмосфера несколько нарочитого благочестия. Она выделялась любовью к поэзии, веселым нравом, склонностью к проказам. Не такие качества приветствовались в королеве Франции. Здесь, где женщина рассматривалась почти как служанка мужа, от нее требовались только покорность и религиозность. Не случайно жены французских монархов, овдовев, давали себе волю и, наконец, становились просто женщинами, пожертвовав всеми привилегиями, связанными с саном вдовствующей королевы. Так было с прабабкой Людовика Анной, дочерью далекого русского князя; после кончины мужа Генриха I она по любви сошлась с его вассалом графом Валуа. Так было и с его матерью, Аделаидой Савойской, родившей супругу одиннадцать детей, но не имевшей на него ни малейшего влияния. Овдовев, она вышла замуж за Матье I Монморанси. Но эти принцессы, по крайней мере, имели величайшую для своего времени женскую добродетель – плодовитость – и сумели выполнить свой долг. А Алиенора за шесть лет брака так и не смогла родить ребенка.
Король Людовик был настолько очарован молодой женой, что прощал ей все: неспособность родить наследника, свободные манеры, дерзкое остроумие и странные привычки. Сохранились предания, что так велика была жажда знаний этой принцессы, так широки и многообразны интересы, что, переодевшись в мужское платье, она тайно посещала лекции в Парижском университете. И это во времена Средневековья, когда редкостью были не только образованные женщины, но и образованные мужчины!
Надо сказать, что подданные Алиеноры не слишком радовались присоединению к Франции. Бароны Пуату жаждали независимости. Самая богатая провинция Аквитании взбунтовалась против своей герцогини. И хотя Людовик VII немедленно выступил в поход против бунтовщиков Пуату и привел их к повиновению, Алиенора глубоко задумалась о пределах власти суверена над своими подданными и о возможностях власти вообще.
Французы не полюбили королеву-южанку. Мало того что она не отвечала идеалу жены и матери, так еще и ее хваленые провинции требовалось удерживать ценой жизней добрых французов. Более того, она ввергла Францию в конфликт с могущественным графом Тибо Шампанским. Ей вздумалось помочь своей младшей сестре Петронилле отобрать мужа у племянницы графа. А ведь войны в Средние века возникали и по менее серьезным поводам!
Именно во время войны с Шампанью появилась первая глубокая трещина в отношениях Людовика и Алиеноры.
