герцогиня (беря его за руку и уже более доверчивым тоном). Увы, сударь, вы знаете куда больше, нежели я, но даже то немногое, что мне действительно известно, не радует меня, а, напротив, заставляет страдать, и я не представляю себе, к какому концу может прийти такой мир, как наш. герцог. Боже правый, да кого это сегодня интересует, сударыня? Клянусь, никого, даже тех, кого касается особенно близко. Будем же спокойно дышать воздухом, может быть отравленным, но благоуханным, существуя в привычной нам с детства атмосфере, которая, кстати, меня вполне устраивает, и блюдя в случае необходимости лишь один закон, хоть нигде, согласен, и не записанный, но живущий — я это чувствую — в моей душе: закон чести.

герцогиня (отступая с легким испугом). Закон чести? Но что такое, по-вашему, честь, ваша светлость? герцог (почти торжественно). То, что руководит каждым движением порядочного человека и состоит прежде всего в заботе о достоинстве имени, и...

герцогиня (в сторону). О господи, господи, снова он за свое! герцог. ...и если незапятнанности его что-то угрожает, такой человек должен без колебаний пойти на все, чтобы смыть нанесенную ему обиду или навеки скрыть ее. герцогиня. На любую жертву? Не слишком ли дорого, сударь? герцог. Отнюдь нет, сударыня. герцогиня. Так ли?

герцог (возбужденно). Даю слово, так, даже если это убийство... герцогиня (в сторону). О боже, я погибла! (Вперяется в распятие.)

герцог (страстно). Даже если мне придется броситься к вашим ногам, покрыть их поцелуями и униженно вымаливать прощение. (Опускается на колени и целует ей руку.) герцогиня (в сторону). Ах, бедный кавалер! Мы погибли. Я не осмелюсь больше вас видеть. (Целует портрет кавалера.) герцог (внезапно вновь становясь светским человеком и словно сбросив маску). Ну-с, мое дитя, пожмите ее. герцогиня (оторопев). Что пожать?

герцог. Пожмите мне руку, говорю я вам. Это все, о чем я прошу. герцогиня (чуть не плача). Как, сударь!..

герцог. Да, да, пожмите ее в знак искренней и доброй дружбы. Я не намерен причинять вам боль: моя месть, даже если вы меня оскорбили, ограничится страхом, который я на вас нагнал. Садитесь. Я уезжаю. (Берет шляпу и шпагу.) Уже светает, а мне нужно поспеть в Версаль. (Стоя пожимает ей руку; она сидит.) Слушайте хорошенько. Я все знаю, но, по правде говоря, нисколько не сержусь и не держу на вас зла. (Взволнованно и серьезно.) Прошу и вас не сердиться. У каждого из нас свои маленькие тайны. Ведете вы себя правильно; я, надеюсь,— тоже. На том и расстанемся. Не знаю, что будет дальше, но оба мы молоды — там посмотрим. Помните только, что дружба к вам не иссякнет во мне. Ответьте тем же и... (смеясь) пожалуйста, не бойтесь: я больше не появлюсь без письменного приглашения. герцогиня. Неужто вы вправду настолько добры, сударь? Увы, я вас не знала.

герцог. Простите, что испортил вам ночь. В таком обществе, как наше, где распад и развал с каждым днем все сильнее, остается одно: соблюдать приличия. Бывают случаи, когда притворство — почти святая обязанность, не лишенная даже известного величия. Я сказал, что дорожу нашим именем. Вот доказательство: и ваша и моя челядь видела, как я вошел сюда, и увидит, как я выйду отсюда, а свету только это и нужно.

герцогиня (упав к его ногам, пряча лицо и в слезах целуя ему руки.) Ах, ваша светлость, как вы добры и как мне стыдно! Я раздавлена вашим великодушием. Куда мне скрыться? Я уйду в монастырь, сударь.

герцог (улыбаясь). Это излишне, совершенно излишне. Я в это не верю и не хочу этого. Все будет только так, как вам угодно. Прощайте! Спасая вашу репутацию, я спас и вас самое. (Звониту дверь распахивается. Уходит.)

Явление

тринадцатое

Герцогиня, Розетта.

розетта (в ужасе входит на цыпочках). Ах, сударыня, враг отступил.

герцогиня. Враг? Сейчас же замолчите. У меня нет друга вернее. И не смейте больше говорить о нем непочтительно. Он спас меня, хоть и обошелся со мной, как с ребенком, выказав снисходительную жалость, которая наказала и уничтожила меня куда сильней, чем любая суровость. розетта. Как бы то ни было, вы отделались испугом.

&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&ЛЧ 'уЧ ^Ч nf4 'уЧ ЛЧ пЧ пЧ 'уЧ пЧ лч лч лч * лч лгч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч

СТЕЛЛО

J) ,

Анализ-

это лот, брошенный в пучину океана. Он страшит и приводит в отчаяние слабого, но поддерживает и направляет того, кто силен и способен не выпустить его из рук.

Черный доктор

ДОКТОР

'п 'р 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'T^ 'n 'TV ^V 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV ^V 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV 'TV ^V 'TV 'TV 'TV

СХЕМА ФРЕНОЛОГА ГАЛЛЯ

1.

Характер

больного

ТЕЛЛО родился при самых счастливых обстоятельствах и

под самой благоприятной звездой. Говорят, с детства все ему

удавалось. Великие мировые события неизменно завершались так, что способствовали удачному исходу его личных дел, какими бы сложными и запутанными те ни оказывались. Поэтому он нисколько не тревожится, когда нити его жизни скручиваются, перепутываются и завязываются узлом под пальцами Судьбы: он уверен, что она сама не приминет привести их в полный порядок, употребив на это всю ловкость своих рук при свете неизменно дружественной к нему звезды. Утверждают, что та ни разу не изменила ему даже в мелочах и ради него согласна влиять на все, вплоть до капризов погоды, почему солнце и тучи сменяют друг друга именно тогда, когда ему нужно. Что ж, такие люди бывают.

Однако у Стелло случаются периоды, когда его охватывает щемящая тоска, приближение которой он чувствует за несколько дней и которая разом овладевает им при малейшем огорчении. Тогда, как любое живое существо в предчувствии опасности, он, упреждая грозу, становится особенно оживлен и деятелен. Он со всеми любезен, ко всем расположен, ни на кого и ни за что не сердится. Бороться с ним, делать его предметом преследований, нападок, клеветы — значит оказывать ему подлинную услугу: даже узнав, что ему причинили зло, он продолжает все так же приветливо и снисходительно улыбаться. Он похож на слепых, радующихся, когда с ними разговаривают: в отличие от глухого, который всегда выглядит мрачным, потому что его обычно видят в минуты, когда ему недостает человеческих голосов, у слепца, говорящего с вами, всегда играет на губах блаженная улыбка — общение с людьми утешает его. Вот так же бывает счастлив Стелло, вот отчего накануне приступа тоски и подавленности мирская суета со всеми ее заботами и усталостью, со всеми ударами, которые она обрушивает на душу и тело, кажется ему более отрадной, чем одиночество, пугающее его: в одиночестве малейшая неприятность грозит разрастись до размеров подлинной катастрофы. Оно для Стелло отравлено, как воздух римской Кампании. Он знает это и тем не менее предается ему, так как не сомневается: в нем он обретет ту покорность отчаяния, чье имя — безнадежность. Дай бог, чтобы любимая им и неведомая нам женщина не оставляла его одного в такие страшные мгновения!