– Откуда мне знать? – пожал плечами Деннисон.

– Что ж, я не стал сидеть дома, – воинственно продолжил писатель. – Я уехал, чтобы повидать мир, чтобы самому узнать, как все происходит на самом деле. Но беда в том, что люди не хотят читать о том, что и так видят вокруг каждый божий день. Им подавай романтику, приключения – а ты где хочешь, там их и бери, а правду жизни – к черту!

Деннисон хмыкнул, стараясь как-нибудь проявить сочувствие. Он уже понял, что писатель надрался вдрызг и теперь его потянуло на откровения.

– А я пишу о том, что вижу и слышу вокруг, – гнул свое писатель. – Возьмем, к примеру, этих ребят-австралийцев. Они ведут себя, как типичные австралийцы, правда же?

– Точно.

– Вот и я так думаю. Только кто в это поверит? А этот бесстрастный англичанин, он разве не типичная личность? На яхтах выходят в море только люди определенного типа.

– А я, к примеру? – спросил Деннисон.

– А ты – типичный бродяга.

– А по-моему, нет. Начать с того, что я получил в свое время неплохое образование.

– Бродяги и бездельники все с образованием.

Деннисон усмехнулся.

– А вдруг у меня в банке лежит миллион долларов?

– Значит, ты бродяга, который сумел отхватить где-то миллион долларов.

– Как-то вы слишком быстро навешиваете всем ярлыки, – заметил Деннисон. – Неважно, что человек делает, вы враз решите, что ничего необычного в нем нет, если он подходит под какой-нибудь ваш шаблон. И распишете его судьбу шаг за шагом. Ерунда все это! Неудивительно, что ваши рассказы никто не берется печатать. Кто ж их купит?

– Так вы что, не избавились еще от иллюзий насчет свободы выбора?

– Иллюзии? Я свободен и делаю, что хочу.

– Выходит, вам больше всего на свете сейчас хочется плыть вместе с капитаном Джеймсом?

– Конечно. У меня были и другие варианты.

Писатель вздохнул и потер лоб ладонью.

– В самом деле? Мои поздравления!

Он опрокинул в рот остатки рома и заказал еще. Деннисон видел, что писатель сильно пьян.

– А что вы думаете о капитане Джеймсе?

– Вы вправду хотите знать мое мнение? – переспросил писатель.

– Ясное дело. Вы согласны с тем, что говорил швед?

– О колониальных фашистах? Нет, этот швед сам не понимал, о чем толкует. Он немного не в себе из-за того парня, который вывалился с его яхты. К тому же во вторую мировую он воевал за англичан и побывал в немецком концлагере. Так что и теперь, когда война закончилась, наш швед болезненно относится ко всякой жестокости. Его ужасает любое проявление жестокости и насилия, и его взгляд на мир пронизан страхом.

– И все же он ходит на яхте один.

– Да. По-моему, так он пытается успокоить нервишки. Тоже способ. Вы себе не представляете, сколько народу выходит в море только затем, чтобы вернуть себе былую храбрость. Но насчет капитана Джеймса швед не прав. Джеймс не фашист, ни в коей мере. У него нет никаких убеждений, никакой псевдо-общественной программы, нету даже намека на истинный садизм.

– В таком случае, он – один из ваших с Лондоном и Мальро типичных искателей приключений?

– Нет. Я имел в виду совсем не то, – проговорил писатель, тупо таращась прямо перед собой. – У меня такая склонность, сводить все к чистой теории, все упрощать. Но вы, кажется, спрашивали о Джеймсе? Капитан Джеймс – просто человек, который борется за первозданную чистоту таинственного искусства приключений, вот!

– Вы слишком много выпили. Я с трудом вас понимаю.

– Не понимаете? Давайте, я объясню вам свою теорию приключений и их искателей. Бармен, еще рома моему другу!

Деннисон устроился поудобнее и приготовился слушать. Почему бы не выслушать рассказ, который уже оплачен стаканом выпивки, хотя никто и не собирался это сочинение покупать?

– Приключения – это таинственное, мистическое искусство, – начал писатель, понизив голос и прикрыв глаза. – Оно требует огромного самообладания – такого же, как, скажем, йога. У приключений существует строгая иерархия, они подчиняются очень жестким законам. Каждый искатель приключений находит в этой иерархии свое собственное место, выяснив, какой тип действий ему больше всего по вкусу. Нет – скорее, выяснив, на что он лучше всего годится. Я доступно объясняю?

– Конечно, – кивнул Деннисон. – Типы действий.

– Хорошо. В самом низу шкалы стоит война. Она не особенно высоко ценится, разве что у небольшого числа профессионалов – потому что в войнах участвуют слишком многие. Теряется исключительность, понимаете? Затем идет борьба с безликими силами природы – морем, горами, лесами, пустынями, джунглями и всем таким. Еще чуть выше, хоть и не намного, котируется охота на диких зверей, причем желательно с примерно равной степенью опасности для охотника и зверя. Но превыше всего ценятся те искатели приключений – они-то и есть истинные адепты этого искусства – которые способны совладать с озверевшими людьми, потому что не существует занятия более опасного.

– Вот к ним-то и относится капитан Джеймс, – вставил Деннисон. – Он же воевал с охотниками за головами, и с этими кули, и вообще еще черт знает с кем.

– Погоди-ка, – остановил его писатель. – Прежде чем вознести Джеймса на такую высокую ступень, прежде чем отнести его к истинным искателям приключений, ты должен вспомнить о правилах, о непреложных правилах искусства приключений. А правила эти таковы:

– Истинного искателя приключений не вдохновляет ни патриотизм, ни какая-нибудь великая идея. Это совершенно особые случаи, и не надо путать их с истинными приключениями.

Жизнь истинного искателя приключений полна лишений и невзгод. Единственная достойная его награда, к которой стоит стремиться – это золото. И то, больше из-за символического значения этого металла, чем ради его денежной стоимости.

Истинный искатель приключений стремится навстречу опасности только для того, чтобы еще раз почувствовать ее терпкий привкус, чтобы попробовать свои силы и победить ее не только материально, но и духовно, – писатель потер лоб и посмотрел на Деннисона. – Ну, и что ты теперь скажешь?

– Похоже, это хорошо продуманная теория, – дипломатично ответил Деннисон.

– Так и есть. Я записал ее в коротеньком рассказике «Правила игры».

– И как, его у вас купили?

– Еще нет. Я подумываю о том, чтобы изменить кое-какие правила.

– Что ж, по-моему, капитан Джеймс вполне соответствует всем этим вашим требованиям к истинным искателям приключений, – сказал Деннисон.

– Не знаю... Есть много путей к просветлению, и приключения, несомненно, один из них. В самом ли деле Джеймс – адепт действия? Вправду ли он достиг блаженного состояния отрешенности от собственной личности? Или капитан такой же заурядный человек, как все остальные, и просто делает свое дело, осмотрительно избегая опасностей, где только можно? Я и в самом деле не знаю. Я думал о том, как он, этакий веселый толстяк, идет по жизни. Внешне все просто – обычный хороший парень, настоящий мужчина. Но за этим фасадом таятся демоны. Он говорит, что ни о чем не мечтает, ничего себе не воображает. Он просто живет так, как другие могут только мечтать. Но так ли это? Так ли это?

Деннисон немного опьянел и стал несговорчивым.

– Я хочу вам кое-что сказать, – начал он. – Вы много чего подмечаете, но кое-что упустили из виду. Во-первых, вы, по-моему, не понимаете, что такое опасность, и что такое смерть, и каково испытать это на собственной шкуре. И вы так и не поймете, что такое настоящие приключения, пока сами не попробуете, что оно такое. И насчет людей вы тоже многого просто не видите. Вы не понимаете, что вот даже я – по-вашему, типичный бродяга – тоже личность, и у меня есть свои достоинства. Вы видите только ярлыки, вы видите людей отдельно от того, что их окружает, и не понимаете, что они способны измениться, стать другими. Поэтому они у вас такие схематичные, неживые. Возможно, люди и в самом деле в массе своей типичны. Но каждый отдельный человек изменчив и непредсказуем. Люди убивают, или зарабатывают миллионы, или кончают жизнь самоубийством, а вы можете найти объяснение их поступкам только после свершения факта, но не раньше. И пока вы не научитесь предвидеть, на что способен каждый отдельный человек, вам никогда не понять людей.