Обычно я веду себя более деликатно, но эти ребята даже не позаботились о том, чтобы захватить полотенце, а только о том, как получить свое, прежде чем их жены обнаружат, что они смылись.
Я сняла свои трусы, когда начала обслуживать их, и москиты начали кусать мой голый зад. Затем сторожевой пес залаял, и с ним пришел ночной сторож из отеля, который посветил на нас фонариком и убежал вместе с собакой, шокированный увиденным.
В целом это был сложный и некомфортабельный способ для обеих сторон, поэтому я скинула по десятке с каждого из этой группы в восемь человек.
Мой бизнес процветал, и я пользовалась своим шансом, но гостиница «Кармен» становилась неудобным для проживания местом. Кроме того, что она была далеко расположена от места моей деятельности, подозреваю, что в отеле стали догадываться, какого рода деятельностью я занимаюсь, так как в таком небольшом городке, как этот, слухи распространяются быстро. Поэтому я начала подумывать о том, чтобы сменить место жительства.
Несколько дней спустя я встретила на пляже молодого парня по имени Дэвид, которому было около двадцати восьми лет – немного больше, чем ребятишкам, которых я соблазняла ради удовольствия. Он подошел ко мне разменять деньги и спросил; не хочу ли я покататься с ним на его маленькой резиновой лодочке.
Самое смешное, что в этот самый день меня пригласили на морскую прогулку на огромной комфортабельной яхте, но предложение Дэвида показалось мне более привлекательным.
Мы уплыли далеко в море, разговаривая и смеясь, падая в воду и заползая вновь на лодку, и, когда я повисла на его сильных загорелых плечах, у меня стало возникать сильное желание.
Он не был красавчиком, но у него был такой же сексуальный тип лица, как у Поля Бельмондо, и большой еврейский нос. Как говорят в Германии, «каков у мужчины нос, таков у него и Иоганн», что значит, вы можете догадаться, какого размера у мужчины пенис, по величине его носа.
Я также считаю, что вы можете определить это по его рукам. Если у него длинные тонкие пальцы, он обычно имеет длинный тонкий член. Если у него толстые короткие пальцы, его член также, как правило, толстый и короткий, а при жирных дряблых руках, как у мясника, мужской пенис обычно бывает вялый и мясистый.
Я беру на себя смелость делать такие обобщения, потому что видела в своей жизни достаточно членов, чтобы считать себя экспертом в этой области.
Поплавав некоторое время, Дэвид и я вылезли на берег, оставили лодку в тени сохнуть и пошли в бар на пляже, чтобы выпить шоколадный напиток и фруктовый пунш – мои любимые напитки. Там мы встретили его приятелей, с которыми он снимал комнату – Рики, Худа и Брайана, – и вместе провели остаток дня, бегая по пляжу, разговаривая и, конечно, все время возвращаясь к теме секса.
Ребята были в возрасте от 28 до 32 лет. Они жаловались, какие непривлекательные девицы из Нью-Порка отдыхают здесь, как они наивны и тупы. «Нам нужна именно такая женщина, как ты», – заявил Дэвид, с которым все остальные согласились. А когда один из них предложил, чтобы я переехала к ним, я подпрыгнула от радости.
Почему бы нет? Их дом был рядом с пляжем и с отелями, где я «работала», и чего еще можно желать, когда рядом с тобой четверо сильных, испытывающих желание молодых мужчин, с которыми я могла забавляться свободное время?
Все вместе мы дошли до небольшого белого двухэтажного, сколоченного из досок дома, где обнаружили старушку, напоминающую добрую немецкую бабушку, поливавшую цветы в саду.
Я спросила у нее на немецком языке, сдает ли она комнату, и ей это так понравилось и расположило ко мне, что она сказала, что может сдать мне лучшую комнату на том же этаже, что и у ребят, с отдельным кондиционером и ванной. Дачный дом был скромным, но чистым и невероятно дешевым для Пуэрто-Рико: всего 10 долларов в день за комнату.
«О'кей, я перебираюсь сюда, – сказала я ребятам. – Давайте сходим в «Кармен» и заберем оттуда мои пожитки».
Когда мы вернулись с моим багажом, который заметно увеличился с тех пор, как я приехала в Пуэрто-Рико, они пошли в свою комнату отдохнуть и освежиться, а я к себе через холл, чтобы распаковать вещи.
Полчаса спустя я зашла в их комнату, очень большую, с несколькими узкими кроватями. Там я обнаружила их только что вышедшими из-под душа, задрапированных лишь полотенцами, за исключением Дэвида, который гулял по комнате нагишом, подтверждая мою теорию о больших носах.
В воздухе стоял запах марихуаны, они лениво потягивали сигареты с травкой, звуки рока доносились снизу, и вскоре кто-то предложил, что мы должны устроить оргию, чтобы отметить мое переселение.
Никого особенно не надо было убеждать, и очень скоро все мы нагишом катались клубком по полу, занимаясь оральным сексом, трахаясь, смеясь и кончая. Это была неправдоподобно восхитительная сцена. Наши тела горели и истекали потом, потому что в их комнате не было кондиционера. Пришлось принять душ и повторить все сначала.
Захваченная непринужденностью происходящего, я забыла о своем решении никогда никому не позволять делать компрометирующие меня снимки.
Мы достали фотокамеру «Полароид» и сделали несколько снимков, один из которых был, по моему мнению, настоящим шедевром. Туристическое Бюро должно было бы использовать это фото в рекламных проспектах. Это была сцена, где я была снята одетой только в шляпу испанского матадора. Я сидела на члене Дэвида, которому и принадлежала шляпа, и делала оральный секс Рики, стоявшему справа, а рукой помогала кончить Брайану, находившемуся слева.
Худ, который снимал нас, никогда до этого не принимал участия в групповом сексе и оказался настолько застенчив, что не смог добиться эрекции. Поэтому я позже взяла его к себе в комнату и трахнулась с ним наедине.
В то время как мы прыгали и носились по комнате, у меня возникло нарастающее чувство, что кто-то наблюдает за нами. Никто, кроме меня, не встревожился, у ребят от травки так поехал чердак, что им сам черт был не брат.
Но я не могла отделаться от ощущения, что мы находимся под чьим-то наблюдением. Когда я взглянула на окно, то заметила, что жалюзи открытого окна, оберегающие комнату от прямых солнечных лучей, почти незаметно колеблются.
Стараясь сделать все неожиданно и не говоря ни слова, я как бы случайно соскочила с члена Дэвида и подошла к бюро, стоявшему у окна, якобы за какой-то вещью в ящике.
Когда для постороннего наблюдателя стало не видно моих рук, я взялась за шнур, связывающий жалюзи, и, дернув, резко подняла вверх. За ними прямо мне в лицо уставились раскрытые от испуга глаза сорокапятилетней старой девы, дочери хозяйки. Ее крашенные перекисью водорода светлые волосы слиплись на лбу от пота, а сама она краснела, бледнела и действительно была в страшном замешательстве.
«Мадам, – сказала я ей, – будьте добры, не суйте, пожалуйста, свой нос в честную компанию, до тех пор, пока вас туда не пригласили. Более того, я была бы признательна, если бы вы не стали шокировать нашу милую хозяйку, рассказав ей о том, что видели».
Не говоря ни слова, она убежала с веранды, а мы разразились смехом. И таким более или менее безрассудным было мое поведение с этой бандой молодых бродяг в течение нескольких следующих недель.
Мальчики проводили время, находясь в «продленном» отпуске и развлекаясь, как только могли. Эти развлечения едва ли одобрили их родители, если бы узнали. Все они закончили юридический колледж, за исключением Дэвида, выпадавшего из их ряда, который был воришкой по природе и самый большой трахальщик из всех.
Эмоционально мне больше всех нравился Худ. Он был чувствителен, интеллигентен и происходил из аристократической семьи в Нью-Джерси. Мы жили вместе, как пляжные бичи, дико и иногда по-детски, но это был хороший противовес для моей работы, которой я занималась дважды в день.
Утром мы шли на пляж, занимали кресла, дурачились, затем около 4 часов дня я покидала их ради моего дневного бизнеса и присоединялась вновь уже дома для расслабляющей оргии и сиесты.
