Всё это, думается, далеко от Вашего толкования слов «не чту театра» — как слов «разочарования», признания собственной «неудачи, незадачливости в театре, внутри театра». Наоборот, это — утверждение примата СЛОВА над «наукой» Фомы неверного, ДУХА над материей (хотя бы над холщовой материей театральных декораций) и собственного превосходства — как поэта. В театре Цв<етаева> признавала его первооснову — слово, текст; и этой первоосновы ради и писала пьесы.
Кстати, она — «ничем не защищённая единица» - отлично, как Вы сами помните и пишете в нач<але> статьи, ладила с «коллективом весельчаков и полуношников», интересовалась и увлекалась их работой, несмотря на то, что всё для неё, кроме слова, было в этой работе вторичным.
Слова: «Я, наивная по всем законам моего наивного искусства» — мне неясны, боюсь, что они, тем более под конец статьи, «под занавес» Ваш и цветаевский, как итог Ваших размышлений, как вывод, будут неясны и остальным читателям; что значит «я — наивная» ?Что значит «моё наивное искусство» ? Сама ли поэзия - наивное искусство? или «наивна» поэзия только самой наивной Цветаевой? Или её драматургия? Где и в чём в них «наив»?
Обрываю письмо с разбега, т. к. тороплюсь отправить с «оказией» (почтой из Тарусы до Пахры — безумно долго, пусть идёт из Москвы); и так я наопоздалася уже.
Спасибо Вам за память о маме, дорогой Павлик; Бог даст, книга пьес выйдет без опозданий и благополучно - без купюр! - и это будет большая радость — в которую, чтобы она была, все мы вложили столько сил! Пока же обнимаю Вас сердечно, главное - будьте здоровы.
Ваша Аля
Напишите мне! Мой адрес — Таруса, Калужской обл.; 1-я Дачная, 15.
' П.Г. Антокольский прислал А.С. рукопись своего предисловия к сборнику пьес М. Цветаевой. Отсылки А.С. даны к страницам этой рукописи.
2 См. примеч. 3 к письму П.Г. Антокольскому от 14.XI.1962 г.
3 Эдмон Ростан (1868-1918) - французский поэт и драматург, автор пьесы «Орленок» о трагической судьбе сына Наполеона I - Жозефа Франсуа Шарля Бонапарта, проведшего свою жизнь вдали от Франции и умершего юношей в резиденции Габсбургов - замке Шенбрунн; Сара Бернар (1844-1923) - исполнительница заглавной роли в пьесе «Орленок».
4 Пьеса Ростана о трубадуре Джофре Рюделе, полюбившем и воспевшем никогда им не виденную принцессу Триполийскую Мелисанду, пересекшем море, чтобы ее увидеть и умереть у ее ног.
5Адольф Тьер (1797-1877) - французский государственный деятель, историк, автор труда о Наполеоне I «История консульства и империи».
6 В 1919 г. М. Цветаева перевела для Третьей студии МХТ пьесу французского писателя Альфреда де Мюссе «Любовью не шутят».
7 Альфред де Виньи (1795-1863) - французский писатель. В письме к Б.Л. Пастернаку от 25.IX.1950 г. А.С. вспоминает, что ее мать «очень любила» роман А. де Виньи «Стелло, или Голубые бесы» о судьбах трех поэтов разных эпох.
8 Ср. в стихотворениях 1916 г., обращенных к О.Э. Мандельштаму: «Ты запрокидываешь голову - /Затем, что ты гордец и враль.,.» (I, 253) и «Что Вам, молодой Державин, / Мой невоспитанный стих!» («Никто ничего не отнял...») (I, 252).
9 Речь идет о книге под названием «Конец Казаковы. Драматический этюд», выпущенной в 1922 г. без разрешения автора московским издательством «Созвездие».
10 Для Константина Андреевича Сомова (1869-1939), художника, члена объединения «Мир искусства», было характерно увлечение XVIII веком.
11 См. примеч. 12 к письму П.Г. Антокольскому от 21 .VI. 1966 г.
12 В окончательном тексте предисловия П.Г. Антокольский пишет: «Лозен в ее (М, Цветаевой. - Р.В.) изображении отнюдь не “великосветский мотылек”».
13 Вероятно, имеется в виду Фридрих II (1712-1786) - прусский король.
14 В своих «Исторических и военных записках и очерках» фельдмаршал князь Шарль-Жозеф де Линь (1735-1814) посвятил Казанове несколько страниц. Просвещенный вельможа, нередко бывавший в замке Дуке, где Казанова в старости служил библиотекарем, оценил его интеллект и чувство собственного достоинства.
15 Генриетта - героиня пьесы М. Цветаевой «Приключение».
16 Хор юношей, славящих богиню Артемиду, открывает трагедию М. Цветаевой «Федра».
С.Н. Андрониковой-Галъперн
12 июня 1967
Саломея моя дорогая, от Вас давно ни слуху, ни духу, а хотелось бы слушок хоть бы на открытке — как Вы? что у Вас? Как рука, как глаза, как вообще «Вы себя носите» (vous portez — vous!). Вы мне так выразительно описали Лондон и Париж — как живые «организмы» — и я часто думаю о домиках с садиками, о великой традиционной мудрости, заключённой в такого рода жилищах! Вот — приехала сюда, в Тарусу, и домик-то мал, и кусочек земли — игрушечный, а не прошло и нескольких дней, как я уже - другой человек, уже detendue110, и почти уже — радостна. Господи! Как хорошо! — У нас с приятельницей в Тарусе — деревянный домишко, всё в нём просто и скромно до аскетизма - чтобы легче было приезжать, уезжать - не слишком обременяясь вещами, и чтобы то, что остаётся зимовать без нас не послужило бы приманкой для какого-нб. мелкотравчатого жулика! Наверху — чердачок — светёлка с балкончиком и с прелестным ви-
дом на Оку. Терраса есть и в неё заглядывают классические ветви сирени и жасмина. И три яблони есть — одна из них большая, старая, с огромным куполом зелени, в к<отор>ом в хороший год «наблюдаются» большие и красивые и даже вкусные яблоки. Много цветов, за к<отор>ыми с нежностью ухаживаем; и три огородных грядки с зелёным луком, салатом, огурцами и помидорами. И по углам — кусты смородины и малины. И всем этим я спасаюсь от города, к<отор>ый в общем-то ко мне добр — (у меня своя квартирка в одну комнату довольно большую — при ней кухонка и ванная) — ко мне добр — но утомителен мне и тяжёл. Нет пищи глазам, когда твои окна смотрят - без всякого любопытства! в чужие окна, и когда над, под тобой и вокруг тебя - всё квартиры, люди, судьбы - и всё это каким-то образом просачивается к тебе и лишает тебя покоя... Странно устроен человек - когда я жила в Сибири, я всё время мечтала об асфальте под ногами; дожила до асфальта и рвусь от него к живой земле. Что до Сибири, то два года тому назад специально ездила в те края — поездом и на пароходе по Енисею до самого Ледовитого океана, только чтобы вновь увидеть те несказанные просторы, зелёные зори и тайгу, тайгу, тайгу...
Сейчас дала себе передышку в несколько дней, в течение которых возилась с домом и садиком, а завтра опять принимаюсь за работу «умственную», т. е., увы, за переводы, к<отор>ые надоели. Надоели, потому что я человек не талантливый (кое-какие «способности» есть) - и как таковая, т. е. не талантливая, обладаю коротким дыханием; быстро устаю; беру терпением и усидчивостью там, где нужны бы вольность и вдохновение. Что поделаешь! и за усидчивость спасибо Творцу!
Милая моя Саломея, пишу Вам всякую ерунду поздно ночью, п. ч. мне просто захотелось окликнуть Вас, поговорить с Вами и представить себе Ваш голос в ответ. Только соловьи далеко-далеко за рекой поют — отвечают мне за Вас.
Крепко обнимаю Вас. Спокойной ночи! Или, вернее, уже - доброго утра!
Ваша Аля
Простите, что записочку Ане (Нюте) Калин кладу в этот же конверт.
Что Вера? Неужели отношения с дочерью не наладились хотя бы внешне - и она всё так же страдает по внуку? Ведь все дочери со временем умнеют... Правда, иногда это бывает слишком поздно.
Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич
22 июня 1967
Дорогие Лиленька и Зинуша, только недавно отправила Вам с Аней, ехавшей в Москву, письмо со слабыми претензиями — насчёт вашего молчания, которое начинало меня тревожить, а сегодня такое большое и подробное письмо от вас! Сразу улучшилось так называемое «настроение», т. е. жизнь показалась не такой занудой, как обычно. Вообще-то подозреваю, что не она зануда, а я сама.
