Из Кисловодска¹ я вернулась потолстевшая на 3 кило, которые все ушли в щёки — ну и в попку, конечно. Загорела не то что, как в Ницце, но всё-таки неплохо.

В редакции вызывала сенсацию цветущим видом и прелестным, серебристым, неповторимым смехом. Меня долго обнимали и целовали, и тотчас же усадили за корректуру. И я, забыв про Кисловодск, про курортные настроения, забыв и смех и мрак, засела за работу avec le serieux qui me caracterise*. В ящике редакционного

стола нашла, помимо два месяца тому назад начатого письма к тебе, маникюрных ножниц и груды старых гранок — бутерброд с сыром, скрючившийся и окаменевший. Выбросила. И жизнь окончательно вошла в свою колею. Всех своих нашла здоровыми и бодрыми, тётка преподает, Нинка работает, двоюродный брат учится и бегает на каток, и т. д., и т. д.

Ну вот тебе и все мои новости. А теперь про твои: бедненький мой, я очень сочувствую вам! Променять Париж на Монте-Карло — совсем незавидная доля! А главное - одиночество. Ведь там у вас — ни одной собаки. Solitude dans un decor d’operette!²⁰ Пишите мне почаще са te distraira²¹, нет? А как Фефкино здоровье? Неужели он всё так же страдает животиком? Натыкается в темноте на мраморные тяжёлые предметы и роняет электрический провод в ночной горшок? Береги его, он такой милый, и так похож на Pluto!² (NB! - последняя фраза s’accorde, bien entendu²² вовсе не с горшком, а с Фе-фой!) Наташенька, ты чувствуешь, какие я пишу глупости! Но что же поделаешь, я без глупостей не могу, и - не смейся - они очень-очень помогают жить!

С. Я. Эфрон с дочерью в санатории. Кисловодск, декабрь 1937

Ты меня ругаешь за то, что я заболела, и за то, что я ещё год тому назад бегала в пальто и душа нараспашку! Здесь я продолжаю циркулировать в парижских туалетах и, уверяю тебя, без всякого ущерба для здоровья. Нет на свете ничего приятней и жарче двадцатиградусного мороза!

Были с Нинкой³ в кино на «Балтийцах»⁴. По-французски это, вероятно, будет звучать «Сеих de la Baltique»²³. «Ленина в Октябре»⁵ ещё не видела, говорят, что замечательный, лучше Чапаева, фильм. А ещё есть очень хороший «Белеет парус одинокий»⁶. Скажи, что ты читала эту Катаевскую книгу? Я прочла только на днях, и это оказалось чисто, остро, свежо, прелестно, без единого промаха, без единого фальшивого enfantillage’a⁰. А тебе понравилось?

Расскажи, что делается в Монте-Карло, и бывает ли там зима, и помнишь ли, как я себе там пролила борщ на платье и произвела, чуть ли не трагически не отразившееся на моём сокровище, впечатленье на Фефиного сослуживца? «J’aime sentir des cheveux sur mon corps!» — «\fous etes done un singe?»²⁴

Новый год я встречала в Кисловодске, было довольно приятно — много народа, тостов и пожеланий, всё как следует. Mais j’avais comme une vague imprestion qu’il me manquait quelque chose pour faire mon bonheur²⁵. Очевидно - вид вошедшего Самуил Исааковича! Да. Ну вот. В двух словах - отдохнула, поправилась, работаю. (Это уже пожалуй не в двух, а в трёх словах!)

Но, конечно, ни двумя, ни тремя словами не расскажешь моей жизни. И я, конечно, должна была бы, по существу, написать тебе большое-большое и хорошее-хорошее письмо се qui n’est pas le cas²⁶. Но я что-то безобразно разленилась, и вместо того, чтобы писать как следует - болтаю.

Я тебе расскажу в следующем письме, как замечательно прошли выборы у нас в Кисловодске и в окружающих станицах, расскажу тебе про наших санаторских санитарок, — чудесных женщин, пришедших на работу из соседних аулов неграмотными девчонками; а теперь они читают и обсуждают не только Пушкина, Маяковского и Горького, но даже прекрасно разбираются в ошибках допущенных... Фейхтвангером в «Москве 37-го года»⁷. Кстати, читала ли ты эту книгу. Прочти, очень занятно. Вышла ли она во Франции? Вообще — должна рассказать тебе о тысяче вещей, в частности — о детях - таких изумительных детей как здесь я не видела нигде и никогда. В Кисловодске я была в школах, детсадах, разговаривала с ребятами, и — когда выходила от них — у меня на глазах были слёзы — до такой степени наши дети настоящие дети и настоящие люди! Обо всём расскажу, правда! А пока крепко крепко целую тебя, Фефочку, милого моего Вовку, Лёльку. Пиши о себе и обо всех!

Алище

' В Кисловодске А.С. находилась вместе с отцом в санатории.

² Один из персонажей мультипликационных фильмов Уолта Диснея.

³ Н.П. Гордон.

⁴ «Балтийцы» (1937, снят на студии «Белгоскино» реж. А. Файнциммером) -историко-революционный фильм, в центре которого подавление революционными матросами в 1919 г. белогвардейского мятежа на фортах «Красная горка» и «Серая лошадь», оборонявших подступы к Петрограду.

⁵ Фильм «Ленин в Октябре» был выпущен киностудией «Мосфильм» в 1937 г. (реж. М. Ромм, сценарий А. Каплера).

* Фильм «Белеет парус одинокий» по одноименной повести Валентина Петровича Катаева (1897-1986) был выпущен студией «Союздетфильм» в 1937 г., реж. В. Легошин.

⁷ Книга немецкого писателя Лиона Фейхтвангера (1884-1958) «Москва 1937 года» была опубликована на русском языке в 1937 г.

Письма

лагерей и ссылки 1941-1955

С.Д. Гуревичу'

31 марта 1941

Мулька, родненький мой, получила я на этих днях открытку от мамы, от 3-го февраля, открытку твою от 3-го декабря 40 г. (когда ещё была в Москве и не знала о своей участи), и 28-го марта твоё письмо (заказное) от 15-го марта, очень быстро оно дошло. Кроме того, получила две телеграммы, одну коротенькую, насчёт высылки книг и выяснения твоего приезда, и вчера одну длинную и нежную, от 26 марта. На письмо, было, ответила сразу, но вышло очень печально, и вот начинаю сначала. Сперва отвечу на вопросы - здоровье моё неплохо, врачи не нашли у меня ничего серьёзного — диагноз что-то вроде общего упадка сил да катарального состояния верхушек лёгких. Выражаясь нормальным языком — в лёгких ничего нет, анализ на БК отрицательный, а общий упадок сил — это то, что я худая. Кстати, здесь я стала быстро поправляться, ем всё то, что дают, и дышу воздухом. Можно сказать, что в смысле здоровья я дёшево отделалась. Теперь насчёт работы: откуда ты взял, что работа по специальности для меня - медицинская? Ты ещё раз спутал меня с Шуркой!² Кстати, или некстати, когда я сердитая, то жалею, что не она на моём месте, а я сама! Нет, я имела в виду работу по самой прямой своей специальности — художественной, но с этим навряд ли что-нб., когда-нб. выйдет, по целому ряду причин, распространяться о которых займёт слишком много места. Работаю я, как уже писала тебе и маме, в швейной мастерской. Работа не тяжёлая, помещение тёплое и светлое, сижу себе и строчу на машинке, голова свободна, можно хоть повторять про себя Евгения Онегина, которого знаю наизусть и который много помогал мне в трудные минуты моей жизни, моей вполне самостоятельной жизни. — Итак, ты завёл машинку, и наверное доволен как мальчишка.

Но смотри, если ты к тому заведёшь машинистку из блондинок, то берегись любви моей! Не пройдёт и восьми лет³, как я тебе устрою тот скандал.

С.Д. Гуревич. На обороте подпись:«Алёнушка моя, здесь изображен сердитым на весь мир. Больше этого не будет. Я тебя люблю, мой ангел Алёнушка. 8.3.41г.»