— Но при чем тут эта проклятая кофейня?!

— Она, видимо, служила диверсантам для связи, — ответил Хюбе. — Во всяком случае, их база была где-то в другом месте.

— «Была»! — яростно хмыкнул Клоцше. — Лучше скажи «есть»! Но где? Не знаешь? А как они пролазят в порт, тоже не знаешь?!

— Скорее всего со стороны моря, через какой-нибудь подводный лаз в молу.

— Так почему же ты до си, пор не отыскал эту дыру?

— Это не так просто. Штаб подводного флота выслал сюда специальных водолазов с автономным снаряжением. Они исследуют всю гавань, в том числе и молы.

— А почему ты не используешь итальянцев из отряда МАС? Они, насколько мне известно, имеют это самое автономное снаряжение.

— Мы привлекали их к обследованию взорванных кораблей. Но, откровенно говоря, я не очень-то доверяю им.

— Значит, ты будешь сидеть и ждать, когда приедут наши водолазы?

— С сегодняшнего дня принимаются все меры к охране судов, становящихся на внутреннем рейде Помимо заградительных сетей, установки подводных прожекторов и периодического обследования корабельных днищ, я посоветовал вице-адмиралу Рейнгардту дать приказ сторожевым кораблям время от времени сбрасывать глубинные бомбы.

— Глубинные бомбы? — переспросил Клоцше. — Это неплохая мысль.

Он вылил в граненый стакан остатки коньяку, понюхал, сморщился и одним глотком выпил все.

— Глубинные бомбы — это хорошо, — повторил он, вытирая платком рот. — У тебя еще есть коньяк? Давай. — Он закурил сигарету и, щурясь от едкого дыма, одним глазом посмотрел на Хюбе. — Ну, а что ты будешь делать с мерзавцами из берегового концлагеря?

— Я приказал не трогать их.

— Чт-о-о?!

— Группа, которую мы обнаружили, является только частью нелегальной организации. Многое нам еще неясно, — спокойно сказал Хюбе.

— Разве ты не умеешь развязывать языки?

— Умею. Но преждевременные аресты насторожат всю организацию. Это может испортить дело. Ведь у них звеньевая структура: Иванов знает Петрова, но не знает Сидорова, который связан с Петровым, и так далее. В общем, если мы поторопимся, вместо всей цепи у нас в руках окажется всего лишь несколько звеньев.

— Что же ты предлагаешь?

— Нащупать их связного. Не просто перехватить, а проследить за ним, и, если удастся, завербовать. Это надо сделать очень осторожно.

— Ты уже, насколько я помню, пытался это сделать, — хмыкнул Клоцше.

— Вы имеете в виду Плющева?

— Я не знаю, как его звали, знаю только, что эти мерзавцы быстро раскусили его.

— Не надо было торопиться с арестом Адамовой. Я же говорил тогда…

— «Не надо, не надо», — передразнил его Клоцше. — Теперь вы все умные! Ну да ладно, выкладывай остальное.

— Лагерная организация была связана с городским подпольем. После ареста Адамовой эта связь оборвалась. Но, оборвав цепь, мы потеряли ее. Теперь надо все начинать сначала. Одна ко, как говорят сами русские, нет худа без добра. В настоящее время как лагерные заговорщики, так и городские подпольщики всеми силами стараются восстановить связь между собой. Причем характерно, что связные подполья сейчас пытаются непосредственно проникнуть в порт, тогда как раньше их связь осуществлялась через фильтрующую явку на Дмитриевской улице. Если нам теперь удастся проследить их связного, то мы уже сумеем добраться и до руководящего ядра лагерных смутьянов и до самого подпольного горкома. Кое-что я уже предпринял в этом направлении. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что после ряда неудач главари подполья решили послать в порт одного из своих наиболее ловких и, я бы сказал, наиболее удачливых агентов.

— Они собираются сделать ход конем? — заинтересовался Клоцше.

— Думаю, что королевой, — усмехнулся Хюбе.

— Ты говоришь так, словно лично знаком с этим агентом.

— Боюсь, что я действительно хорошо знаком с ним.

Клоцше даже привстал.

— Мой мальчик, ты идешь по правильному пути. Я не стану вмешиваться — делай как знаешь. Я даже не буду больше задавать вопросов…

«Чтобы в случае неудачи всю вину свалить на меня», — подумал Хюбе.

— …Только скажу, — продолжал Клоцше, — что если ты провернешь это дело, твоя карьера будет обеспечена. Поверь мне — Максу Клоцше, которого фюрер называет своим быком.

«Положим, не своим, а глупым», — мысленно поправил его Хюбе, а вслух сказал:

— Я постараюсь оправдать ваши надежды, господин бригаденфюрер.

— Не сомневаюсь, что ты оправдаешь их, — осклабился Клоцше и своей громадной ручищей хлопнул Хюбе по плечу. — Ну, хватит на сегодня. У меня уже голова трещит от всего этого. Надо отдохнуть и немного развлечься. Надеюсь, ты познакомишь меня со своими девочками.

— У меня их нет, господин бригаденфюрер.

— Та-та-та, так я тебе и поверил. Можешь не стесняться, я не святоша.

— Я не стесняюсь, господин бригаденфюрер. У меня действительно здесь никого нет. Но вам я могу дать адрес одной дамы…

— Почему — одной? А как же ты? Нет, нет! Мы поедем вместе. Макс Клоцше любит компанию.

— Я плохой компаньон для такого дела. Может, это покажется странным, но я до сих пор верен своей жене.

— Не говори глупости! — рассердился Клоцше. — Верным можно быть только фюреру! Поехали!

— Странный, говоришь? — Гордеев достал трубку и не спеша раскурил ее. — Что же в нем странного?

— Многое.

— Например?..

— Хотя бы его появление в порту.

— Не вижу ничего особенного в том, что человека с погибшего судна подобрало другое судно.

— Его подобрали почти у самого берега, тогда как транспорт, на котором он находился, был потоплен миль на пятнадцать мористее.

— Ты же сказала, что он хороший пловец.

— Но он словно предвидел, что будет тонуть: документы в резиновом бумажнике хранил.

— Моряк на войне должен быть готовым ко всему.

— Однако все это…

— Все это не должно морочить тебе голову. Сейчас не время для фантазий. То, что дель Сарто живет у вас, — хорошо. Меньше подозрений. Но особо заниматься его персоной нет нужды.

— А масовцы?

— С ними все ясно. Сейчас у нас с тобой другая задача. Товарищи, действующие в порту, сообщили, что сведения, которые уже давно интересуют наше командование, они смогут раздобыть в конце месяца. Кстати, об этом они сообщили в эстафете, которую доставила ты. Как видишь, вся связь с портом зависит теперь от тебя. В общем, через две недели ты должна снова увидеться с сапожником. Знаю, что второй раз тебе будет трудно проникнуть в порт. И все же у тебя больше шансов на удачу, чем у других.