Добавим, что визит англичанина на «Мономах» был нарушением морских традиций – именно командир «Мономаха» должен был нанести визит вежливости. Более того, он должен был предложить новоприбывшему свои услуги.

Сразу же после прихода военного корабля на рейд его собратья, появившиеся раньше, обязательно посылали к вновь пришедшему командиру шлюпку с офицером. Его задачей было предложить услуги вновь прибывшим, а также рассказать о каких-либо важных особенностях портовых порядков. Естественно, первые ответные визиты наносились командирам стоящих на рейде кораблей.

Если командир корабля, стоявшего на рейде, либо флагман эскадры не могли в силу каких-то причин принять ответный визит, об этом сразу же сообщали вновь прибывшему.

«Установившись на бочку, произвел салюты, на которые с “Беллерофона” получил немедленно равные ответы. Вместе с тем, адмирал прислал офицера поздравить меня с приходом, благодарить за национальный салют и просить меня не беспокоиться делать ему визит, так как эскадра сейчас же снимается и уходит на Барбадос. Действительно, ближайшие к выходу суда уже начали сниматься, и офицер, мною посланный благодарить за поздравление, застал у фрегата трап наполовину убранным», – докладывал 19 января 1890 г. о встрече с британской эскадрой на рейде острова Санта-Лючия командир фрегата «Минин» капитан 1-го ранга Федор Петрович Энгельм.

Зачастую командиры кораблей оказывались в ситуации, когда на российские знаменательные даты накладывались траурные события в дружественных иностранных державах. Обратимся к рапорту командира броненосного крейсера «Адмирал Нахимов» капитана 1-го ранга Дмитрия Дмитриевича Всеволожского с рейда Сингапура. На дворе 1 августа 1900 г:

«…К 22 июля собрались военные суда четырех наций, носящих траур вследствие родственных отношений царствующих домов[55]. При таком положении дел не считал удобным приглашать суда к празднованию дня тезоименитства Ее Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны, а только объявил командирам всех судов, что в 8 часов утра подниму флаг, гюйс и вымпел до места, а по окончании торжественного молебства все опять спущу. Утром 22-го приехал английский офицер и заявил, что по случаю погребения Его Высочества герцога Альфреда Кобургского в 11 часов утра они произведут погребальный салют в 55 выстрелов через минуту[56] и просил принять участие.

Считая долгом исполнить эту вежливость относительно памяти почившего, я, окончив молебства к тому времени и поздравив всех сослуживцев с радостным днем тезоименитства нашего Августейшего Шефа[57], в 11 часов по второй пушке с английского станционера произвел вышеуказанный салют, что было сделано и остальными судами, и затем все оставил приспущенным, так как итальянский командир ждал известий о дне погребения своего короля».

Иногда вошедшему на рейд кораблю разрешалось обойтись без традиционных церемоний.

30 июня 1904 г. на рейде Шанхая появился русский крейсер «Аскольд», прорвавшийся через кольцо японских кораблей в ходе сражения в Желтом море. Принимая визиты, командир корабля капитан 1-го ранга Николай Карлович Рейценштейн извинялся, что на борту корабля отсутствуют холостые заряды. Не мог Рейценштейн нанести и ответные визиты иностранным командирам – во время боя были выведены из строя все катера и шлюпки.

Но здесь, в который раз, сработали законы морского братства. Раненые были перевезены на французский крейсер «Монкальм», причем когда их поднимали на носилках на борт, экипаж был выстроен на палубе, а караул отдавал воинские почести. Судовой оркестр тем временем играл русский гимн.

Бывали и другие случаи, но они скорее были исключением из правил. Так, после боя крейсера «Варяг» и канонерки «Кореец» в Чемульпо (современный Ичхон в Южной Корее) помощь экипажу оказали все иностранные корабли, стоявшие на рейде, за исключением американской канонерки «Викс-бург», командир которой ссылался на отсутствие инструкций из Вашингтона. Все остальные – французский крейсер «Паскаль», итальянский крейсер «Эльба» и британский крейсер «Тэлбот» – оказали посильную помощь. В частности, иностранные крейсера доставили русских моряков в ближайший нейтральный порт.

Военное время заставляло командира корабля, намеревавшегося посетить нейтральный порт, задумываться и о возможности интернирования. Обычно срок пребывания ограничивался сутками – по мнению международных экспертов того времени, этого было вполне достаточно для приема запасов топлива, а также продовольствия и воды.

Другое дело, если корабль прибывал в гавань после сражения.

«Аскольду», например, комиссия местных властей разрешила встать в ремонт, причем окрестности дока были взяты под охрану. Японский консул, между тем, потребовал, чтобы работы не касались повреждений надводной части крейсера, особенно труб (из-за их повреждений резко упала тяга в котлах корабля). Кроме того, представитель микадо настаивал на том, чтобы срок ремонта не превышал 48 часов.

Экипаж крейсера был настроен на прорыв из блокированного японцами Шанхая, однако об этом пришлось забыть – телеграмма из Адмиралтейства приказывала немедленно разоружиться. Правительство Российской империи посчитало, что нейтралитет Китая важнее одного крейсера, причем серьезно поврежденного противником.

11 августа «Аскольд» и пришедший вслед за ним миноносец «Грозовой» спустили флаги. 17 августа с крейсера свезли замки орудий, прицелы, артиллерийский боезапас и боевые отделения торпед. 29 августа с вышедшего из дока корабля передали на берег некоторые важные детали машин.

Но обычно заграничные походы были куда более спокойными. Вот какие задачи, например, выполнял в конце 1902 г. в Персидском заливе новейший бронепалубный крейсер «Аскольд».

Как известно, к началу XX в. страны Персидского залива еще были официально не поделены между ведущими державами, среди которых Россия занимала далеко не последнее место. Более того, именно к ней обратился тогдашний эмир Кувейта Мубарак ас-Сабах (правил в 1896–1915 гг.) с просьбой взять государство под покровительство империи. Санкт-Петербург ничего не отвечал официально, боясь связываться с Великобританией, но и от своего влияния на регион не собирался отказываться. С целью лишний раз продемонстрировать российский флаг в конце 1902 г. в залив и был отправлен «Аскольд». До него в водах залива с начала века успели по пути на Дальний Восток «отметиться» канонерская лодка «Гиляк» да крейсер «Варяг».

Официальная цель похода заключалась в том, чтобы «появлением русского флага в этих водах показать местным и иностранным властям, что мы считаем эти воды вполне доступными плаванию всех наций в противоположность стремлениям Великобритании обратить Персидский залив в закрытое море, входящее в ее сферу «исключительных интересов». Для того чтобы российские устремления показались разумными и местным властителям, командиру корабля капитану 1-го ранга Николаю Карловичу Рейценштейну было разрешено потратить весьма солидную по тем временам сумму (500 рублей золотом) для закупки подобающих подарков. Наиболее удачными дарами в российском Главном Морском штабе сочли «хорошие лампы», оружие, кофейные и чайные сервизы, а также самовары.

Что же представляли собой нынешние нефтяные державы? Султанат Оман существовал за счет пошлин на ввоз товаров, а также на ренту, которую выплачивала Великобритания. Впрочем, британского золота правителю хронически не хватало, подчас даже на жалование телохранителям, которым случалось закладывать оружие, дабы не умереть с голоду. Что же касается ввозимых товаров, то их перечень также звучит необычно для наших дней. Так, в 1901 г. русский пароход Российского общества пароходства и торговли «Корнилов» доставил в оманскую столицу Маскат золотой галун, сахарный песок, хлопчатобумажные ткани, а также… керосин!