Дезире первой нарушила молчание:

– Зачем вы это сделали?

Ответить на ее вопрос оказалось не так-то просто, особенно из-за того, что Роман и сам пока не в силах был разобраться во всей путанице чувств, нахлынувших на него при одном-единственном поцелуе, о котором он мечтал с того самого момента, как Дезире Дапри появилась на пороге его дома утром этого дня.

– Мне кажется, нам обоим было интересно, что из этого выйдет...

Дезире хлопнула по руке Романа, когда он начал раскачивать длинную золотую сережку в ее ухе.

– Лично мне – ни капельки.

Допустим, это не правда, но она вовсе не собирается делиться с ним преследующими ее фантазиями.

– Поправка принимается. – На губах Романа появилась дерзкая улыбка, уверившая Дезире, что он читает ее мысли. – Интересно было мне.

Дезире медленно перевела дыхание.

– По-моему, если вы собираетесь настаивать на «фантастическом вечере», черт бы его побрал, за который заплатили несусветно высокую цену, нам следует договориться кое о каких правилах.

Интересно, сознает ли она, что они и так уже преступили законы приличия? С другой стороны, если от этого она будет чувствовать себя в большей безопасности...

– Правило первое: подобное вам больше не разрешается. – Дезире упрямо вздернула подбородок, вызывающе глядя в глаза Романа. – Может быть, я действительно решу поужинать с вами – в конце концов, это все-таки благотворительность. Но никакие деньги не дают вам ни малейшего права так вольно обращаться со мной.

Вольно обращаться? А чьи это тонкие руки минуту назад обнимали его за шею?

– Принято. – Роман кивнул, усилием воли подавляя в себе страстное желание поцеловать Дезире так, чтобы заставить ее забыть обо всех этих детских правилах. – Что-нибудь еще?

Голос его звучал совершенно спокойно, однако во взгляде темных глаз горел такой горячий, такой страстный огонь, что Дезире стало не по себе. Она была до того обескуражена и заинтригована, что из головы вылетело все, о чем мгновение назад она собиралась сказать.

– Почему бы нам не отправиться куда-нибудь, где будет поспокойнее? – предложил Роман, увидев, что она колеблется.

– Уж не к вам ли домой? Он пожал плечами.

– Или к вам. Да куда угодно. Хотя мой дом гораздо ближе.

Озноб охватил Дезире, вытесняя блаженное тепло, окутавшее ее после их неожиданного поцелуя.

– Откуда вам известно, где я живу?

– Узнать было совсем нетрудно. Я просто кое-кому позвонил, вот и все.

– Кое-кому? – Заметив, что на них оглядываются, Дезире раздраженно покачала головой и направилась из зала, заставляя Романа следовать за ней. – Кое-кому, значит? – тихо повторила она, и голос ее задрожал от ярости. – А что, черт побери, дало вам право наводить обо мне справки?

– Мне хотелось побольше узнать о вас. Роман ничуть не раскаивался в том, что сделал, и это до глубины души возмутило ее.

– И что же, у вас всегда все так легко получается?

– Не всегда. – Страсть в ее глазах и голосе влекла и завораживала его. С такой женщиной надо вести себя честно, решил он. – Но довольно часто. Я не собираюсь извиняться из-за того, что хочу вас, Дезире.

Она откинула волосы со лба.

– Господи, у вас еще хватает наглости говорить об этом! – После того как в прошлом году Дезире настойчиво преследовал какой-то полоумный, ей становилось не по себе при мысли, что кому-то может быть известно, где она живет. – Боюсь, на этот раз, мистер Фалконар, вас ожидает разочарование.

С этими словами Дезире легко повернулась на каблуках и зашагала к лифтам. Роман хотел было пойти за ней, но затем решил, что не стоит еще больше выводить ее из себя.

Лучше попробовать в другой раз. А пока достаточно. Пока...

Дверцы лифта открылись. Девушка вошла в кабинку и нажала кнопку «Вестибюль».

Взгляды их встретились – ее глаза по-прежнему горели возмущением и вызовом, тогда как в его взоре читалось лишь бесконечное терпение.

– Я позвоню вам, – сказал Роман. – Чтобы договориться о нашем романтическом вечере, – добавил он, так как Дезире ничего не ответила.

Дверцы лифта закрылись, но Роман успел услышать, что Дезире выругалась сквозь зубы.

Чувствуя, как впервые за последние недели на душе у него стало удивительно легко, Роман понял, что с нетерпением ждет этого самого дорогостоящего свидания в своей жизни.

«Рожденная в семействе саксонского аристократа, Брианна была непорочна и чиста мыслями, обладая сильным духом, незаурядным умом и завидным бесстрашием. Жизнь ее текла спокойно и мирно до того самого дня, пока Вильгельм Завоеватель не захватил благословенный остров, где обитали саксы. Брианна поклялась никогда не иметь ничего общего с проклятыми варварами-захватчиками, однако оказалась в плену. Вскоре ее принудили предстать перед алтарем и дать обет вечной верности норманнскому барону, которому достались обширные поместья ее семьи.

После церемонии бракосочетания, которую почтил своим присутствием сам Вильгельм, супруг отослал Брианну в спальню, приказав готовиться к брачной ночи. Медленно тянулись минуты, а потом и часы. Ожидая появления мужа, Брианна прислушивалась к звукам веселья, доносящимся из громадной пиршественной залы.

Уже брезжил рассвет, когда тяжелая дубовая дверь с шумом распахнулась. Задремавшая было Брианна очнулась.

– Послушай, жена! – Он стоял на пороге, упираясь головой в притолоку двери. – Кажется, я приказал тебе ожидать моего прихода.

– Я и ждала, милорд. – В серебристом голосе девушки слышался ядовитый сарказм.

– Ты заснула. – Он приблизился к ней, и в пристальном взгляде его голубых глаз читалась неприкрытая угроза.

Брианна вздернула подбородок, бросая ему безмолвный вызов.

– А вы, сэр, не очень-то торопились. Он резко поднял руку, словно собираясь ударить жену, однако вместо этого провел широкой ладонью по ее распущенным волосам.

– Добрая норманнка никогда не посмела бы говорить со своим супругом в таком тоне.

– Если вам была нужна добрая норманнка, сэр, так и оставались бы дома и женились бы на своих норманнках.

– Клянусь кровью Христовой, ты за словом в карман не лезешь. – Он прошелся шершавым пальцем по ее полным губам, и Брианна изо всех сил укусила его.

Резко отдернув руку, он грубо выругался.

– Еще до наступления дня, – сквозь зубы пообещал он ей, – ты научишься быть покорной и почтительной женой!

– Да я скорее умру!

Она тряхнула головой и поморщилась от боли, когда он быстро схватил ее за волосы с такой силой, словно хотел убить.

– От этого никому не уйти... – Взявшись за ворот ее ночной сорочки, он одним мощным рывком разорвал тонкую ткань. Сорочка упала с ее плеч. – Но не сейчас... – Его взгляд задержался на груди девушки. – Не сейчас... – Протянув руку, он провел ладонью по ее шелковистой коже, и Брианна почувствовала, как незнакомая дрожь охватывает ее с неумолимостью разгорающегося пламени. – Может быть, разум твой и протестует против нашего брака, жена, – хрипловато проговорил он, – но тело твое уже смирилось. Посмотри, что с тобой творится, едва я прикасаюсь к тебе... – Брианна упрямо отказывалась опускать взгляд, однако, как только он захватил кончик ее соска большим и указательным пальцами, она ощутила, что нежная плоть напрягается, становясь тверже речной гальки.