Эта троица с того момента, как мы остановились утром на привал на берегу озера, так и сидела неподвижно на берегу. Они даже не пытались искупаться или умыться в озере, хотя воняло от них изрядно. И они продолжали упорно молчать, как будто и не понимали нашу речь. Хотя я знала, что это не так — мы разговаривали с Яриком на Всеобщем, и любые разумные существа понимали этот язык. Странные они были какие-то. Не знаю, зачем мы вообще их с собой тащили, можно было их оставить там же у орочьего лагеря.
— Привезли нас орки в посёлок, приставили к нам надсмотрщика, — продолжил свой рассказ Ярик, который уже вымылся, разделся до набедренной повязки и разложил сушиться свою мокрую одежду на траве. — Звали этого надсмотрщика Гумаш, тот ещё злыдень оказался. Своё знакомство с нами он начал с того, что жестоко избил нас всех своими кулаками, ногами и окованной свинцовыми кольцами дубинкой. Мне нос расплющил, другим зубы проредил или рёбра поломал. А потом сказал, что мы должны будем работать кузнецами, а кто плохо будет стараться, тех орки отдадут гоблинам на мясо для их приручённых волков.
Кроме нас там в клетках было уже десятка три других пленников, да ещё и новых постоянно орки привозили, так как не все выдерживали такого изнурительного труда, побоев и плохой кормёжки. Ну, стало быть, начали мы работать на орков. Сперва нам было задание выплавить очень хитрый сплав по какому-то их старому забытому рецепту. Тот сплав должен был быть устойчив к любой магии. Долго мы бились над этим заданием — у орков было лишь приблизительное описание, что входило в чудо-сплав, так что пришлось нам повозиться. Но к началу весны получилось, как раз у нашей группы. Вот эта троица разгадала старый состав, — Ярик показал рукой на всё также молча сидящих на берегу существ.
— Но кто они? — задала я давно мучивший меня вопрос.
Ярик молчал достаточно долго, прежде чем ответить на этот простой, в общем-то, вопрос. Он даже оглянулся на своих сотоварищей по несчастью и, не дождавшись от них никакого отклика, решился ответить:
— Елена Фея, это чёрные дварфы, лучшие мастера Эрафии. Никто из жителей поверхности не знает о металлах и половину того, что знают глубинные жители. Не представляю уж, где орки исхитрились их сцапать, обычно чёрные дварфы не поднимаются на поверхность из своих глубинных катакомб. Они всегда молчат, хотя всё отлично понимают. Я ни разу не слышал, чтобы они разговаривали даже между собой. Я слышал от братьев, что у чёрных дварфов не принято говорить в присутствии остальных рас, считается позором вроде. Презирают они нас всех. Даже когда Гумаш одному из них руку сломал, тот не издал ни единого звука. Но зато, если не обращать внимание на причуды, то кузнецы и знатоки металла просто на загляденье. Именно они смогли выплавить состав, который не реагирует ни на какую магию. Орки, как получили надёжный рецепт чудо-сплава, дали всем пленникам новое поручение, нужно было выплавлять из нового сплава детали для той большой круглой конструкции, что вы видели в посёлке.
— Что это за шар такой? — спросил помогающий мне готовить завтрак Пузырь.
— Да кто его знает, что это за штука… Но мы её с самого начала весны собираем. Почти закончили уже было, но где-то Две Руки назад приехал в посёлок один маг. Он был человек, но орки перед ним падали ниц и разве что землю не целовали, постоянно выкрикивая его имя. Звали его как-то необычно… Агали вроде, или Агари… Хотя вроде как-то более длинно этого мага звали.
— Может быть, Агалиарепт? — озарило меня, это было имя нового великого вождя орков, про которого рассказывал нам эльф Тилион.
— Во-во! Точно, именно так его и звали. Жаль, рассмотреть его не удалось, нас тогда по клеткам орки распихали. Но издалека я всё же видел высокую фигуру в серой простой одежде, на голове у него был капюшон, а в руке кривой деревянный посох. Этот маг подошёл к самому шару и вдруг стал по нему кидать разные боевые заклинания. Полыхало, сверкало, гудело так, что мне хотелось забиться в угол клетки и визжать от страха, хотя я совсем не трус… Но маг остался недоволен, несколько балок расплавилось, ещё часть сферы погнулась. Орки за такую провинность прямо тут же отрубили головы всем кузнецам и сборщикам, которые трудились на тех повреждённых участках. И хотя нашу бригаду наказание не коснулось, но страху я натерпелся… К тому моменту у нас в бригаде из семи кузнецов в живых осталось только четверо — я и эти трое молчунов. Человек не выдержал издевательств и однажды в конце зимы напал на Гумаша с молотом, за что орк его разорвал голыми руками. А двое дварфов из клана Водных Мастеров решили бежать. Они давно свой побег планировали, и меня за собой звали, но я отказался. И ведь прав оказался. Они смогли разве что ночью прут клетки отогнуть и в посёлок выбраться, где охранники их и обнаружили… Смерть этих двоих была ужасной. Вы, возможно, даже видели их головы на пиках у границы посёлка… Жалко, хорошие были ребята…
Дварф замолчал, вспоминая погибших сородичей. Тут Пузырь позвал всех завтракать. Ярик с удовольствием подошёл и уселся на траву рядом с Серым Вороном возле разложенной на чистом полотенце еды. Трое же чёрных дварфов даже не повернули своих голов на приглашение и всё также молча сидели на берегу. Неблагодарные…
— Ярик, скажи, а как ты общался всё это время с теми тёмными дварфами? — спросила я, постаравшись никак не проявить в интонации голоса тот негатив, что они у меня вызывали.
Дварф обернулся на ту троицу и позвал их к столу. Но и его приглашение тёмные дварфы проигнорировали и продолжили всё также молча сидеть в своих грязных вонючих лохмотьях на берегу чистого прохладного озера. Они даже не пытались не то что постирать одежду, но хотя бы просто смыть копоть и грязь со своих рук и лиц. Ярик махнул на молчунов рукой и опять повернулся к еде. Ел Ярик прямо руками, жадно отламывая большие куски варёного мяса и хлеба, явно сильно изголодавшись за долгие месяцы заточения.
— Не обращайте на них внимания, — проговорил невнятно дварф с набитым ртом. — Чёрные дварфы просто все такие по воспитанию, их уже не изменить. Но ребята они неплохие. Однажды один из них даже спас меня. В тот день мы разжигали в печи уголь, который оказался очень грязным, много было примеси серы и всякой дряни, так что я надышался едким дымом возле плохо работавшей вытяжки. У меня помутилось сознание, в глазах потемнело, и я едва не рухнул лицом прямо в большой тигель с расплавленным серебром. Меня успел ухватить за одежду вон тот, который слева сидит возле самой воды. Так что я им благодарен, хоть они так ни разу со мной и не заговорили. А насчёт их странностей, просто у тёмных дварфов обычаи такие — они никогда не пьют незнакомую воду и не едят в присутствии чужих. Даже в клетке, несмотря на сильную жажду, они не притрагивались к кувшину с водой, пока вода не отстоится хотя бы сутки. А ели они только тогда, когда все остальные вокруг спали.
— Тогда нужно им отложить еды, пусть утолят голод. А мы можем отойти на пару клепсидр, чтобы не мешать им, — предложил Петька.
— Может, просто оставим им еду, а сами поедем дальше? Пусть они идут своей дорогой, раз с нами им плохо — ни поесть, ни попить, ни помыться, — предложила я, откровенно надеясь поскорее избавиться от этих нестерпимо воняющих типов.
Но Ярик покачал головой:
— Это их просто-напросто убьёт. Они ведь не смогут самостоятельно выбраться из Вечного Леса. Тёмные дварфы не привыкли жить на поверхности, они плохо видят на ярком свету и вообще не умеют охотиться, не разбираются в съедобных растениях, не способны защитить себя. Получится, что вместо спасения вы обречёте их на смерть от голода или зубов хищных лесных тварей.
— Хорошо. Но что с ними делать? Куда их нужно отвести, чтобы они благополучно добрались до своего дома? — поинтересовалась я, уже не скрывая раздражение в голосе. — У нас не так уж много времени на посторонние задания. Не позже чем через пять дней Пузырь обязан быть в замке герцога Кафиштена в Холфорде. И ещё непонятно, сколько придётся идти до столицы, и можем ли мы позволить себе делать крюк куда-то в сторону.
