Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Энн навзничь лежала в кровати, голова раскалывалась от боли. Да, она не знает настоящего Джо и, очевидно, никогда не знала.

— Энн? — Голос Филлис донесся с задней лестницы, из кухни. Энн встала и открыла дверь спальни.

— Да, мама. Что, готов обед?

— Совершенно верно. Спускайся сюда.

— Сейчас буду.

— Какие у тебя планы на выходные? — Филлис передала Энн блюдо с горошком и улыбнулась.

— Я еще не знаю. А что?

— Ну, ты помнишь миссис Карлайл?

— Конечно, мама. Вы же дружите со школы. Я довольно чисто видела ее у тебя. — Энн отправила в рот кусок бараньей котлеты.

Филлис засмеялась.

— Вот и прекрасно! У нее есть билеты на спектакль, идущий в Даунтауне, у Фелдтоуна. Пьеса называется «Неуместный смех». Ты слышала о ней что-нибудь?

— Да, мамочка, я слышала о ней очень хорошие отзывы. Чуть ли не дифирамбы, говорят, спектакль очень интересный. Так ты решила пойти с ней?

— Я думаю, мы обе сможем пойти. Если ты свободна. ,

Энн подумала о том, как много времени она провела в своей комнате, размышляя о Джо.

— Конечно, я с удовольствием пойду.

Филлис улыбнулась дочери, когда та отрезала второй кусок бараньей отбивной.

— Передать тебе мятное желе? Есть еще один маленький вопрос, который надо бы решить.

Энн постаралась изобразить равнодушие, на самом деле стала быстро придумывать предлог, чтобы отказаться от приглашения. Она прекрасно поняла, о чем пойдет речь.

— Миссис Карлайл хотела бы взять с собой сына, Филиппа. Он только что получил степень доктора философии в Маркетте и приехал на несколько недель домой, чтобы отдохнуть перед началом летних сборов в конгрессе — его включили в коллегию тамошних профессоров. Энн, знаешь, он настоящий интеллектуал, с ним очень приятно и интересно поговорить!

Филлис и миссис Карлайл старались свести Энн с Филиппом еще в ту пору, когда оба они еще ходили в среднюю школу в Лейк-Форест. Филипп был умным и очень одаренным молодым человеком. Да и внешность прекрасная: матовая кожа, резко очерченные скулы. темные волосы и светло-голубые глаза. Высокий, тонкий, изящный, он хорошо смотрелся рядом с Энн и мог бы сойти за брата. У него была масса достоинств, о чем неустанно твердила Филлис: он из богатой семьи, воспитан, почтителен, блестящий студент. Однако Филлис не знала того, что было известно Энн еще со школы: Филипп был геем.

Гомосексуальность Филиппа ускользнула от внимания обеих матерей. Он ни разу в жизни не встречался с девушкой, но его родители считали, что это нормально: Филипп еще не нашел ту, которая ему нужна.

— Он настолько занят учебой, — объясняла Етта Карлайл, — что у него просто нет времени на женщин. Когда-нибудь все образуется, все будет в порядке. Его сила воли достойна восхищения.

Энн представила себе трогательное свидание одинокой женщины и гомосека под бдительным присмотром сопровождающих их матерей. У нее появилось сильное искушение рассказать матери правду и разрушить идею этого нелепого сватовства.

— Мамочка, пожалуй, мне все-таки придется отказаться. Я только что вспомнила, что обещала Луизе поехать с ней в воскресенье, пораньше, на пробные съемки около озера. И мне не хотелось бы опаздывать.

— О Боже, мы же вернемся в субботу совсем не поздно! Пообедаем в каком-нибудь подходящем заведении и затем пойдем на спектакль. Он окончится к десяти вечера, и мы сразу поедем домой. Я думаю, Филипп с нетерпением ждет встречи.

— Извини, мама, но я правда не могу. Пожалуйста, иди без меня. Я уверена, что втроем вы прекрасно проведете время.

— Прекрасно проведем время? Такой изумительный мужчина, как Филипп, прекрасно проведет время с двумя старыми кошелками? Я уверена, он хотел бы провести его с очаровательной молодой леди вроде тебя.

Энн рассмеялась.

— Две старые кошелки? Продолжай в том же духе, мама! Но я все-таки считаю, что мне не надо ходить на свидания. Во всяком случае, пока не надо. Так что я останусь дома.

Энн уставилась в тарелку, делая вид, что полностью поглощена процессом ликвидации баранины.

Если бы Энн подняла глаза, она увидела бы, что лицо Филлис полно решимости, граничащей с гневом.

— Я уже сказала миссис Карлайл, что приеду с тобой. Мы заказали обед и заранее купили билеты. — В голосе Филлис чувствовалось раздражение, но она старалась сдерживаться.

Энн положила вилку.

— Значит, тебе придется изменить планы, связанные со мной. Никогда не нужно забегать вперед и делать такие вещи, не посоветовавшись со мной:

— Ты всегда отвечала неблагодарностью на мое добро.

Энн задохнулась.

— Это не так, мама. Я действительно не хочу ид...

— Пять минут назад ты сказала, что пошла бы с удовольствием. Что случилось?

— Я не хочу ничего объяснять. — Энн почувствовала, что ее голос начинает звенеть, несмотря на старание вести разговор спокойно. — Мне неприятно, что ты действовала за моей спиной.

— За твоей спиной? Но тебя же здесь не было! Я решила, что тебе не помешает рассеяться, отвлечься от всяких проблем. Извини меня за желание сделать для тебя что-нибудь приятное.

Энн не хотела, чтобы мать чувствовала себя несчастной.

— Мама, я все это ценю, честное слово, но давай прекратим этот спор.

— Кто спорит? Скажи только, ты идешь или нет? И что подумает Филипп?

— Мне нет дела до того, что подумает Филипп! Разваливается моя семейная жизнь, я не знаю, как поступить со своим собственным мужем, так неужели я должна беспокоиться, обидится кто-то из знакомых или нет?

— Энн, у тебя всегда было жестокое сердце, но никогда ты не была невнимательной к другим! Не знаю, что сотворила с тобой жизнь с этим человеком, но ты ушла от него — и слава Богу! Не то было бы поздно!

Ее слова причинили Энн острую боль. Филлис никогда не любила Джо, но так открыто никогда его не осуждала.

— Джо не имеет к этому никакого отношения.

— Давай прекратим этот разговор.

— Прекратим.

— Ну и прекрасно! Тогда я тоже проведу субботний вечер дома. Посмотрю «Золотых девочек». Я каждую субботу смотрю этот сериал.

— Успехов тебе.

Энн взяла посуду и отнесла ее в кухню. Машинально пустила воду, вымыла тарелки, стаканы и столовые приборы. Из столовой не доносилось ни звука. По прежним столкновениям с матерью Энн знала, что, вернись она в столовую, ее взору открылась бы знакомая картина: Филлис смотрит куда-то в пространство и тихо льет слезы. Эта тактика использовалась много раз, с разной степенью успеха. Энн пришлось бы обнять мать, сказать ей несколько ласковых слов, выслушать, с каким трудом она поставила дочь на ноги и как ей сейчас одиноко. Еще больше утешили бы мать слова: «Я пойду с тобой в субботу, пожалуйста, не расстраивайся». Филлис повернулась бы к ней и спросила — не она ли вынудила ее принять такое решение. И Энн промолчала бы, потому что разговор мог увести их еще дальше от правды, и мать советовала бы ей перестать хандрить и поскорее выйти из этого состояния...

Нет, Энн не сделает этого. И вообще, останься она с матерью, они бы каждый выходной ссорились. Мать наверняка продолжала бы попытки свести ее с Филиппом, пока он оставался дома.

Энн повернулась и поспешила наверх по лестнице черного хода. Ей было тошно от мучивших ее сомнений. Правильно ли она поступает, решив уехать от матери? Джо, конечно, будет вне себя от радости, даже если они пока и не станут жить вместе. Остаться здесь? Но мать будет так ликовать, воспринимая это как окончательный разрыв дочери с мужем, что Энн не вынесет. Были и другие причины для возвращения домой. Рано утром позвонил ее агент с предложением выгодного контракта. Если Энн начнет работу на следующей неделе, она будет очень занята и просто не сможет жить в Лэйк-Форест.

Энн быстро включила свет в спальне и подошла к телефону.

...Марго взгромоздилась ему на спину. Ее острые как гвозди колени давят на его детские плечи. Она изо всех сил прижимает руками его голову к зеленому ковровому покрытию, отточенные красные коготки впиваются в нежную кожу за ухом. Все, что он может, — это вдыхать пыль ковра. «Папа идет, — шепчет она. — Сейчас ты испытаешь то, что испытывала я все эти годы. Теперь твоя очередь, выродок».

20
{"b":"235423","o":1}