Особое значение для изучения новгородско-ганзейских отношений имеет исследование Е. Р. Сквайре и С. Н. Фердинанд, посвященное новгородско-ганзейским языковым контактам. Авторы впервые подвергли лингвистическому и филологическому анализу большой комплекс ганзейских документов, в числе которых договоры с Новгородом, скра Немецкого двора, переписка ганзейских купцов, посольские отчеты и др. На основе изучения их формуляров, языка и стиля исследовательницы выявили в ганзейских грамотах и письмах значительное число заимствований из русского языка, разработали систему оценки источников, которая позволяет установить время и место их создания. Несомненно, эта новаторская по сути работа немало поспособствует дальнейшему углубленному исследованию различных сторон истории новгородско-ганзейских контактов.

Изданные в XIX в. разнообразные ганзейские и ливонские источники содержат немало сведений о торговле Новгорода с Западной Европой, что привлекло внимание иностранных ученых к изучению западноевропейских торговых связей Новгорода и особенно его взаимоотношений с Ганзой. Уже сама публикация ганзейских и прибалтийских документов сопровождалась комментариями издателей, обращавщих особое внимание на Новгород. Начало этой работе положили Г. Ф. Сарториус и С. М. Лаппенберг, а продолжили Ф.-Г. фон Бунге, Г. Гильдебранд, К. Э. Напиерский, К. Коппман, В. Шлютер и другие исследователи, издававшие разнообразные ганзейские и ливонские источники. Следует отметить, что авторы комментариев часто бывали субъективны в своих оценках западноевропейской торговли Новгорода и не всегда точны в толковании текстов. Например, К. Коппманн в предисловии к первой части издававшихся им ганзейских рецессов и других актов отметил существование в Новгороде трех иноземных дворов и трех церквей иноземных купцов: св. О лафа, св. Николая и св. Петра. Однако в действительности в средневековом Новгороде было только два торговых двора иноземцев: Готский с церковью св. Олафа и Немецкий с церковью св. Петра. Указания К. Коппманна на третий двор и немецкую церковь св. Николая ошибочны из-за неверного толкования источника. Хотя многие историки подходили критически к этому сообщению автора, указанный комментарий издателя породил и в русской, и в зарубежной литературе путаницу относительно числа и местоположения иноземных дворов в Новгороде.

Наличие и состояние источников обусловили и выбор тем, разрабатываемых иностранными учеными. Наиболее изученными стали история Немецкого двора в Новгороде и развитие новгородско-ганзейских отношений.

Первым исследователем Немецкого двора в Новгороде был Г. Ризенкампф, давший общий обзор истории торговой фактории немецких купцов в Новгороде. В двух небольших книжечках В. Бука особенно подробно исследована история немецкой конторы в первое столетие ее существования; ее возникновение автор относит к последним десятилетиям XII в., что вполне согласуется с развитием новгородско-немецких торговых отношений. Исследователя отличает корректное отношение к источникам.

Для последнего периода существования Немецкого двора представляет интерес статья Г. Гильдебрандта о закрытии конторы в Новгороде в 1494 г., написанная автором на основе изданных им отчетов дерптского и ревельского послов. В статьях Р. Хаусманна и П. Остен-Закена также обращено внимание на последний этап в истории новгородской ганзейской конторы, когда руководство ею полностью переходит к ливонским городам Риге, Дерпту, Ревелю.

Для хронологии этапов и общей схемы развития торговой фактории ганзейцев важна работа М. Гурланда, создавшего периодизацию истории ганзейской конторы, основой которой (периодизации) являлась смена руководства. Первоначально оно находилось в руках Висбю, затем в конце XIII в. к нему присоединился Любек, после чего со второй половины XIV в. активное участие в управлении конторой принимают ливонские города. К последним с середины XV в. переходит вся полнота власти над немецким двором в Новгороде. Эта схема была впоследствии принята почти без изменений историками Ганзы.

В дальнейшем вопросы, связанные с историей ганзейской конторы в Новгороде, рассматривались в общих исследованиях по нов-городско-ганзейским связям. Из специальных работ второй половины XX в. отмечу статью Г. Свенстрома о значении и истории Готского и Немецкого дворов в Новгороде. Описание конторы св. Петра в Новгороде содержится в статье П. Иохансена, посвященной купеческим церквам в прибалтийских областях. Чешский исследователь О. Халага также дал общий обзор купеческих церквей в Западной Европе и описание двора св. Петра в Новгороде.

Что касается новгородско-ганзейских отношений в целом, то первой в этой области можно назвать работу Э. Херманна, вышедшую в первой половине XIX в. Следующие специальные труды по торговле Новгорода с Ганзой появились лишь в конце XIX в. Характеристика новгородско-ганзейских торговых отношений, начало которых автор относит к первой половине XI в., нашла место в обзорном сочинении А. Винклера «Немецкая Ганза в России».

В первой половине XX в. наиболее полное и подробное исследование русско-ганзейских торговых связей, большая часть которых посвящена новгородской торговле с Ганзой, содержится в двух фундаментальных трудах Л. К. Гётца. В монографии о немецко-русских торговых договорах наряду с их источниковедческим анализом дан подробный комментарий автора о развитии торговых отношений Новгорода с Западной Европой. Вторая работа Л. К. Гётца, посвященная развитию немецко-русской торговли в целом, до сих пор остается самой основательной в зарубежной исторической литературе. Существенным ее отличием от многих других зарубежных трудов является использование автором русских источников и знакомство с русской литературой по выбранной теме. Более важное отличие книги Гётца состоит в том, что он первый среди западноевропейских ученых подошел к комплексному изучению русско-ганзейских связей, уделяя внимание и составу товаров, и истории немецкой конторы, и торговым путям. Раздел о Новгороде делится на хронологическую и систематическую части. В первой из них историк последовательно описывает этапы развития торговых отношений Новгорода с Готландом и Ганзой, полностью принимая периодизацию истории немецкой конторы, предложенную М. Гурландом, и распространяет ее на всю историю новгородско-ганзейских связей.

Знакомство Л. К. Гётца с русской литературой нашло отражение в его теоретических построениях. Как и большинство русских историков XIX – начала XX в., он считал торговлю определяющим элементом как во внутренней, так и во внешней жизни Новгородской республики. Более того, даже политика Новгорода в отношении князей определялась, по его мнению, торговыми интересами города. Что касается характера новгородско-ганзейских отношений, Гётц не согласен с широко распространенным среди немецких историков мнением о пассивной роли Новгорода и приводит примеры активных действий новгородцев в ганзейской торговле.

Заметный вклад в изучение новгородской истории, в том числе его торговли, внес в 50–60-е годы XX в. германский историк П. Иохансен. Кроме уже упомянутых работ, содержащих описание Готского и Немецкого дворов в Новгороде, им написаны две статьи, посвященные Новгороду. Заслуга Иохансена состоит прежде всего не в аналитическом исследовании торговых связей Новгорода с Ганзой, а в том, что он после долгого перерыва обратил внимание западных историков на необходимость дальнейшего изучения новгородско-ганзейских торговых отношений. При этом автор подчеркивал, что, несмотря на основополагающие труды Л. К. Гётца и другие работы, остается еще много пробелов в этой области. Важна мысль историка, что положение и значение Ганзы в Новгороде можно правильно оценить только после подробного изучения истории Новгорода и особенностей развития этого города.

Цели и задачи будущих исследований по указанным проблемам сформулированы Иохансеном в обзорной статье «Новгород и Ганза», где он дал краткий очерк истории Новгорода, его торговых связей с Готландом и Ганзой, торговых путей к Новгороду, рассказал о дворах и организации жизни в них. Касаясь вопроса о влиянии Ганзы на развитие Новгорода, Иохансен, хотя и призывал к осторожности в решении этой проблемы, тем не менее считал, что высокий культурный уровень Новгорода и Пскова был связан с их близким соседством с Западом.