На плите, расположенной около надгробного камня маркизы, выбиты инициалы P. S. (Приорат Сиона?) и «Prae cum», что в Средние века могло означать «Молитесь за него» или «Я помолюсь за тебя».

Итак, нам остается лишь объяснить латинские слова, поставленные в тот или иной падеж: REDDIS, REGIS, CELLIS, ARCIS. Полученное «предложение» выглядит следующим образом: «Реде, короля (королевский), в подземелье, в крепости». Предпоследнее слово может также означать «в храме». Указание на королевское золото, спрятанное в подземельях (или в храме) крепости Ренна?

Рамки нашего исследования не позволяют рассказать нам еще о десятке гравированных камней, найденных в округе Ренн-ле-Шато (попутно заметим, что надписи на некоторых из них были сделаны нашим старым знакомым, аббатом Буде). Начав рассказ об этих достопримечательностях, мы, разумеется, не обойдем стороной тему сокровищ: в знаках на камнях можно усмотреть намеки на королевские сокровища, на тайник тамплиеров и на реликвии Иерусалимского храма. К счастью, одна плита не имеет к аббату Буде никакого отношения: это уже упоминавшаяся нами «Плита рыцарей», найденная Соньером в старом храме, где она долгое время служила алтарем. На ней можно разглядеть ребенка на рыцарском коне. Скорее всего, нам припишут дурные манеры, если мы не найдем в столь лаконичном сюжете намек на спасение сына Дагоберта и Гизелы из Реде. Дагоберт II (св. Дагоберт) был убит 23 декабря 679 года неподалеку от Стене (ныне местечко в департаменте Маас, в Бельгии). Его сын, якобы чудом избежавший смерти, стал продолжателем рода Меровингов, о котором столь часто упоминается в «деле Ренн-ле-Шато». От Меровингов, само собой, тянется нить к сокровищам. Для тех, кто видит в «деле Ренн-ле-Шато» исключительно «меровинг-ский секрет», эта аллюзия первостепенной важности.

Последний знак, на котором мы остановим внимание, более не имеет никакого отношения к хитрым замыслам священников. Более никаких церквей с их девяноста аномалиями, никаких плит с надписями, требующими расшифровки, никаких произведений, предлагающих пересмотреть все наши лингвистические концепции и отправиться на поиск сокровищ, которые якобы сделают из нас миллиардеров! Пощадим свои волосы, которые, по предсказанию аббата Буде, могут поседеть от какого-то ужасающего зрелища.

Пора обрести твердую почву под ногами. Что мы и делаем… отправляясь в путешествие по воздуху в сопровождении военного инженера в отставке, приветливого, здравомыслящего человека. Наконец-то мы почувствовали себя в безопасности: наш спутник, Жан-Ален Сипра, не собирается представлять нам очередную разгадку надписей или указывать на погрешности в храме. Он берет нас в полет для того, чтобы подсказать, в каком направлении можно вести подземные исследования окрестностей Ренна. Теория, изложенная им, проста и понятна.

Питая глубокий интерес к прошлому стран и народов, Жан-Ален Сипра решил отделить правду от вымысла в истории вестготского Реде, согласно некоторым авторам, четвертого по значимости европейского города или же будущего оплота вестготов, согласно другим. К сожалению, надежные документы, повествующие об истории этого края в интересующий его период, крайне малочисленны. Помимо этого, Жана-Алена Сипра интересуют различные персонажи той эпохи, их жизнь и деяния. Так, он полагает, что сын Дагоберта и Гизелы из Реде вряд ли мог находиться подле отца в день покушения, унесшего жизнь Дагоберта: как могло произойти подобное, если его матери никогда не существовало? Если бы удалось организовать дебаты между Жаном-Аленом Сипра и Луи Базаром, талантливым автором книги «Краткий курс истории Франции: правители и короли Франции» и ревностным сторонником неомеровингов… каким бы захватывающим был диалог!

Вернемся к нашим баранам, точнее, к нашим развалинам. В поисках возможных следов древнего города Реде господин Сипра тщательно исследовал местность, сосредоточив поиски на ограниченном пространстве в форме треугольника. Северная вершина этого «треугольника» — деревня Ренн-ле-Шато. Восточная вершина — крутой утес Бальс, неприступный барьер, созданный природой и не нуждающийся в дополнительных защитных укреплениях. На этом мысу господин Сипра приметил множество углублений, внимательное изучение которых позволило ему исключить версию о том, что речь идет о кавернах естественного происхождения. По его мнению, такое углубление могло быть результатом горизонтального бурения. Глубина ям, находившихся десятью метрами ниже склока вершины, варьируется от 2,5 до 4 метров. Каверны расположены в ограниченной тридцатиметровой зоне утеса, субстрат которого, по-видимому, однороден. Скорее всего, утес впоследствии обрушится в зону, где находятся обнаруженные углубления. Все вышеизложенное говорит в пользу того, что все эти ямы были сделаны руками человека. Наконец, западная вершина «треугольника» — останки проселочной дороги, ведущей в Эсперазу. Можно лишь дивиться тому, насколько причудливо ее проложили: витки и повороты дороги кажутся нам бессмысленными (ведь она не огибает естественные препятствия). Действительно, замечено, что в основном проселочные дороги повторяют очертания ландшафта, «приноравливаясь» к рельефу той или иной местности, однако этот случай — исключение из правил. Столь причудливое расположение древней дороги может говорить о том, что в прошлом она могла тянуться вдоль укреплений. Автор предполагает, что существовали и другие оборонительные рубежи, созданные самой природой; они могут дополнить тот возможный ансамбль, который восстановил исследователь.

Сохранились ли какие-либо останки укреплений? Лишь малая часть: большая осыпь непосредственно под деревней, а также заросшие или ушедшие в землю части стен. В другом месте можно обнаружить еще одну осыпь: возможно, это останки башни. Однако действительно ли это вестготские укрепления?

Жан-Ален Сипра выказал удивительную находчивость, решив воспользоваться фотографиями этой местности, сделанными при помощи аэрофотосъемки в 1986 году. В тот год неподалеку от Ренн-ле-Шато (спуск с холма в направлении Лавальдье) не была засеяна обширная территория. Поскольку поля не успели зарасти люцерной, почва была практически обнажена. Любой специалист прекрасно знает, что в таких условиях остатки растительности идут на перегной, а грунт приобретает иной оттенок, что позволяет увидеть очертания построек, покрытых тонким слоем земли. Так было и в этом случае. Жан-Ален Сипра решил, что он нашел неопровержимые доказательства того, что на этом месте когда-то располагался классический вестготский мавзолей. Каждый, кто изучит эти фотографии, охотно согласится с его доводами: Реде мог быть вестготским городом первой значимости.

Однако Жану-Алену Сипра не удалось добиться того, чтобы был произведен хотя бы начальный этап раскопок, который мог бы подтвердить его теорию. Вполне возможно, что, предприняв серьезные работы в этой местности, ученые открыли бы мавзолей, построенный полторы тысячи лет назад. Почему на предложение Сипра ответили отказом? Нерадивость чиновников? Желание утаить секрет? Умышленное сопротивление лиц, прекрасно знающих о существовании мавзолея, но решивших оставить все в тайне до скончания лет? В окрестностях Ренн-ле-Шато проводилось множество раскопок, довольно часто поиск велся в таких местах, где не было ни намека на возможность открытия, но в данном случае перед нашими глазами достоверное свидетельство, подлинный ориентир для поисков! Некоторые спорят с доводами Сипра, некоторые попросту придираются к мелочам; однако вместо того чтобы громоздить горы контрдоводов, не проще ли было бы взглянуть на следы мавзолея собственными глазами?

Какой предварительный вывод можно сделать к концу этой главы, посвященной различного рода указаниям?

Традиция, превратившая край Ренн-ле-Шато в некий остров сокровищ, охватывает множество столетий. В этих местах неожиданно разбогател незаметный священник. Он построил своеобразный «храм-ребус», служащий для того, чтобы отправлять в соседние окрестности толпы людей, жаждущих отыскать сокровище. По соседству с «храмом-ребусом» этот же священник создал тайный «храм-перевертыш», красноречиво намекающий на вероотступничество его создателя. Эта догадка не раз подтверждается и в самом не слишком «ортодоксальном» храме. Другой священник, аббат Буде, написал книгу, желая навязать идею о том, что существует некий секрет, связанный, очевидно, с сокровищами.