Дай увидеться мне с нею!Пред ней благоговеюЖажду свиданья с нею..;Ну кто же он, если не прохвост? Такие песни знает!, При Нине Васильевне строптивец смирный, как овечка, и, что удивительно, за речью своей следит! А если и выпустит ненароком ядреное словечко, так сейчас же:
Ох, Нина Васильевна, простите матросу последний грех... – Артист, да еще какой!На переднем крае зататакал пулемет Непочатова, ему басом откликнулся “максим” Лукина.- О, а живые не спят! – поднял Мамаев вверх палец. – Твои немецкую бдительность проверяют, – повернулся он ко мне.Лиховских улыбнулся:- Ну, братцы, вам и повезло. Не оборона, а помещичья мыза. А в соседнем батальоне хлещет – головы не поднять!.. Василий Федотович, вы помните Никольское?- обратился он к деду Бахвалову. – Вот где была свистопляска!Дед промолчал, сидел нахохлившийся, мрачный. А я подпустила своему приятелю шпильку:Ты потому и ходишь к нам чуть ли не каждый день, что у нас тихо?Только поэтому. Я ведь отъявленный трус.А я, Нина Васильевна, в пехотной обороне в первый раз, – сказал Мамаев. – Я ж моряк. На Северном флоте воевал. После одной... а, вспоминать неохота. В общем, десять часов держался в ледяной воде. Вот и нажил себе ревматизм. Хронический. А на судне железо кругом. Как отстою вахту -неделю валяюсь без ног. После гостпиталя списали меня с флота... В тыл хотели упрятать.Понимаете? – Мамаев поглядел на нас всех по очереди.Да, мы понимали: такого в тыл не очень-то упрячешь.- Еле выпросился в пехоту, – продолжал Мамаев. – Подлечусь, а там видно будет.Лиховских засмеялся:- Правильно. Ежедневные грязевые ванны очень полезны. Можно принимать прямо на большаке.Мамаев сердито взглянул на него.К нам на оборону внезапно нагрянул сам командующий армией генерал-лейтенант Поленов.Только-только я заснула после ночной вахты, как над моей головой забрякала сигнальная гильза-колокол: боевая тревога!Сунула ноги в сапоги, впопыхах никак не могла найти поясной ремень, а гильза вызванивала нестерпимо звонко. Схватила автомат и, как была, без ремня, без головного убора, непричесанная, понеслась к центральной траншее. Вылетела из-за колена траншеи и остолбенела: начальства целый взвод! Комбат, комполка, комдив, еще какие-то чины и звания, и среди них генерал! Седой, горбоносый, с темными сердитыми глазами.- А это еще что за чудо природы? – спросил генерал, указуя на меня перстом. – Откуда она вырвалась?Мне никогда не приходилось иметь дела с генералами. Сама не знаю отчего, а скорей всего с перепугу, я полезла в амбицию:Вырвалась! Как, по-вашему, должен когда-нибудь человек спать? Такой трезвон подняли, думала полк СС даступает...А ты с кем это так разговариваешь? – строго спросил генерал. – Знаешь ли, кто я?- Знаю. Вы генерал-лейтенант Поленов. А вы знаете, кто я?Из-за спины командующего комдив Севастьянов делал мне устрашающие глаза и грозил пальцем. Но меня не раз подводил бабушкин горячий характер, как понесет – не остановиться.- К вашему сведению, я здесь хозяйка! А вы зачем сюда поставлены? – неласково спросила я смущенных Пыркова и Березина. – Ушами хлопать? Почему подпускаете посторонних к секретной сигнализации?Березин виновато промямлил:- Так они ж не посторонние... Они генерал...Они сами допустились, – добавил Пырков.Допустились! Ладно. Разберемся потом.Ишь ты, Афина Паллада! – усмехнулся генерал. – Комдив, и много у тебя таких воительниц?Пока только одна, – с улыбкой ответил наш полковник.Ну что ж, хозяйка, может быть, ты разрешишь мне познакомиться с вашей сигнализацией?Догадливый Гурулев принес мне ремень и пилотку. Подпоясавшись и покрыв голову, я почувствовала себя увереннее.— Разрешаю, товарищ командующий.Генерал дернул за кабельный шнур, проведенный ст пулеметной площадки в мою землянку, спросил:Что это означает?Маленькое начальство на обороне: командир пульроты, его зам, поверяющие из штаба батальона.А два сигнала?Комбат, его заместители и штаб полка. Три – командир полка, четыре – комдив. Пять и больше – боевая тревога.Гм... Ну, а если генерал?Прикажу бить боевую тревогу.О-хо-хо-хо! – вдруг засмеялся командующий, и все начальство сразу заулыбалось, только наш комбат глядел на меня хмуро, неодобрительно.Запиши для памяти, – сказал командующий своему адъютанту и, дернув за шнур еще раз, спросил:Сама, Афина, придумала?Нет. Это коллективное творчество, товарищ командующий.Он, сощурив глаза, долго смотрел на нейтральную полосу. Задумчиво сказал:Сибиряки народ баш-ко-витый и храбрый. – Потом легонько ткнул пальцем в грудь молодцеватого Пыркова:О чем думаешь, солдат?Пырков, не моргнув глазом, выпалил:- Как бы стать генералом, товарищ командующий! Генерал улыбнулся:Силен, солдат. Твоя школа, Афина, – повернул он ко мне красивую седую голову.-За суворовскую смекалку ты отныне не солдат, а ефрейтор. Генералом, браток, сразу нельзя...Мне пока и ефрейтором нельзя, товарищ командующий.Это еще почему? – нахмурил генерал брови.Он бывший вор, – пояснила я.А как воюет?Не хуже других. К медали был представлен, да не дали.- Кто не дал?.- Вы, наверное. Кто же еще!Значит, я? Выходит, обижаю солдат?Дело не в обиде, товарищ командующий, а в справедливости. И старшему сержанту Непочатову не дали, а ведь за дело представляли. Честное слово, за дело.- Ну раз за дело, надо проверить. Завяжи-ка узелок на память, Владимир Сергеевич.Адъютант даже в узкой траншее умудрился картинно и звонко щелкнуть каблуками щегольских сапог.Деду Бахвалову командующий мимоходом заметил:- Экий ты веник, братец, отрастил! Траншеи ею, что ли, подметаешь?Дед Бахвалбв обиженно засопел и нахмурился, а я сказала:- Так ведь Василий Федотович не бородой воюет, товарищ командующий.Генерал опять затрясся в приступе смеха. А потом сказал комдиву:Послушай, полковник, они случайно не сговорились меня уморить? Афина, как ты думаешь, должен я тебя наказать за дерзости?Думаю, что не стоит, товарищ командующий. Это же я от страха!- Значит, испугалась меня?- Испугаешься небось... Про вас невесть что рассказывают... – Я прикусила свой отвратительный язык, но было уже поздно. Генерал заинтересовался:- И что же про меня, например, рассказывают? – Ну, что вы очень сердитый и вообще... не такой, как все генералы...- А ты как считаешь? Какой я, по-твоему?- По-моему, нормальный, – бухнула я и в самом деле испугалась.Но генерал не обиделся – опять засмеялся, сказал:- Прощай, забавная Афина. До новой встречи. Если вы так и воюете, как острите, то это хорошо.Пронесло!.. Но не для всех посещение командующего сошло благополучно. Мамаев заработал пять суток домашнего ареста за проволочные заграждения, как раз за те, что ставили мои ребята. Начал оправдываться – командующий прибавил еще пять. Пять да пять – десять, арифметика простая, а денежное содержание за десять дней тю-тю... Перепало и Иемехенову. Командующий два раза прошелся по его зеленой траншее: туда и обратно. Воскликнул:- Парадиз! Райские кущи! А где же Адам?Улыбаясь во все скулы, Иемехенов выступил вперед.- Ну вот что, Адам без Евы, – сказал ему генерал, – получи десять суток домашнего ареста за то, что не варит умственный горшок! И, кроме того, до моего возвращения обратно всё здесь должно быть в первозданном виде.А как знать, когда будет возвращаться генерал, ведь мы на самом правом фланге дивизии. Пойдет ли генерал по фронту других полков или только наш батальон осмотрит?Бронебойщики во главе со своим командиром бегали как наскипидаренные: обкалывая руки, расплетали траншею и уносили елочные лапы подальше от позиций. А ребята Непочатова издевались – пели нарочно гнусавыми голосами:Елочки зеленые, боюся уколюся я...Командующий нас не забыл. Вскоре после его посещения прислали выписку о снятии судимости с Пыркова и о награждении его и Непочатова медалями “За отвагу”. А я получила сразу три подарка: костюм из тончайшей зеленой диагонали, погоны лейтенанта и новенький пистолет-пулемет Столярова, не так давно принятый на вооружение – предмет мечтаний каждого пехотного офицера.Мамаев ехидничал:Познакомишься с командующим фронтом – сразу в майоры произведут! ‘ ?Не в чине дело,- возразила я, примеряя новую юбку прямо на солдатское галифе, – а в справедливости. После наступления всем очередные звания присвоили, а на меня Ухватов материал не оформил с досады, что его к “капитану” не представили. А чем я хуже твоего Ульянова или Иемехенова? Так-то, товарищ старший лейтенант! Ах, хорош костюм! Даже жалко надевать...Что костюм? Тряпка! – сказал Мамаев. – А вот это так шту-у-ка! Ох! – Он вертел в руках мой ППС и восхищался: – Ты гляди-ка, насколько легче и изящнее ППШ... А кучность боя, а пробивная сила! Хороша Маша, да не наша. А может быть” махнем, не глядя, а? В придачу что хочешь проси. Хоть самого меня...Я засмеялась:- Сделка соблазнительная, что и говорить! Но ведь это же именное оружие! Ты – что, не видишь пластинку на ложе? Читай: “Афине. Ген.
