А что говорит об этом неврология? Она отсылает нас к такой теме, как безусловные рефлексы, т. е. врожденные стереотипные реакции организма на внешние раздражители. Они формируются нервной системой без участия мозга. Простейший пример – коленный рефлекс, когда удар по сухожилию, расположенному ниже коленной чашечки, вызывает непроизвольное разгибание коленного сустава. Схематически это происходит так: раздражитель действует на рецепторы, и в результате образуется нервный импульс, который по чувствительному нерву поступает в центральную нервную систему (в случае коленного рефлекса – в поясничный отдел спинного мозга), а от нее по параллельному двигательному нерву приходит ответный нервный импульс, приводящий в действие соответствующие мышцы. Образуется рефлекторная дуга, действующая по принципу «обработки информации по замкнутому циклу». Благодаря этому на каждое воздействие формируется устойчивая специфическая мгновенная реакция нервной системы (скажем, отдергивание руки при прикосновении к горячему предмету). Безусловные рефлексы действуют независимо от рассудка.
Они различаются по сложности, от самых простых, вроде коленного, до сложнейших, которые формируют модели интенционального[2] поведения и в которых помимо спинного мозга участвует отдел головного мозга, называемый таламусом. Бегущая по проводу белка как раз и демонстрирует пример модели интенционального поведения. Иными словами, когда возникает необходимость перебежать с одного телеграфного столба на другой, у нее в запасе имеется готовая модель поведения, к которой белка прибегает инстинктивно, «не задумываясь».
У человека есть порядка ста миллиардов нервных клеток, и чем сложнее функция, тем большее их количество в ней участвует. В деятельности коры головного мозга, где происходит процесс мышления, участвуют миллиарды нервных клеток. Реакция на поступающую информацию – ее обработка и формирование на ее основе умозаключений – происходит по принципу «открытого цикла»: информация интерпретируется тем или иным образом в зависимости от багажа знаний и опыта. Когда к процессу подключается кора головного мозга, реакция на поступающую сенсорную информацию замедляется, поскольку в ее формировании участвует несколько его отделов. Это снижает эффективность ответного действия и повышает вероятность ошибок.
У белки кора головного мозга отсутствует, зато есть таламус, скопление сгустков нейронов (ганглиев), называемых генераторами моделей поведения. Они и программируют инстинктивные действия в ответ на те или иные стимулы, например поиск пищи, преодоление препятствия и пр. Органы чувств белки воспринимают стимул, передают сигнал таламусу, и тот автоматически выдает нужный набор действий. Белка слепо доверяет своим инстинктам, зная, что они оберегают ее жизнь. Если ветер раскачивает телеграфный провод, ее таламус автоматически корректирует действие мышц, что помогает белке удержаться на проводе. В отсутствие влияния коры головного мозга белка свободна от тягот анализа информации по принципу открытого цикла, и ее мозг обрабатывает информацию по закрытому циклу, т. е. на каждый стимул выдает одну-единственную безошибочную реакцию, которая оберегает зверька от гибели.
И мы, подобно белке, можем переключиться на обработку поступающей информации по закрытому циклу, если на время выведем из игры разум. Тогда в ответ на сенсорный стимул задействуются уже заложенные в копилку памяти двигательные реакции. Так звезда баскетбола забивает очко: фокусирует взгляд на корзине и отработанным движением бросает мяч. В этот момент его разум молчит – не высчитывает расстояние до сетки, силу и высоту броска, не анализирует возможные действия противника и последствия промаха. Одним словом, не тратит времени на раздумья, а просто полагается на отточенное тренировками умение. Мозг принимает сенсорную информацию и трансформирует ее в отработанный ответный сигнал определенным мышцам – совсем как у белки, которая пускается в путь по телеграфному проводу, и как у нас, когда мы бросаем ключи человеку, что стоит рядом.
Вот если мы позволим разуму вступить в дело, обработка поступающей информации пойдет не по закрытому, а по открытому циклу. Активизируются мириады нервных клеток, запустится процесс мышления, и к разным группам мышц потечет множество разнообразных и зачастую противоположных сигналов. Мозг заработает в режиме активного обучения, принимая, анализируя и интерпретируя информацию, что в конечном счете затормозит ответные реакции, снизит эффективность действий и повысит вероятность ошибок.
Вернемся к упражнению с ключами. Все мы от рождения превосходные мастера их бросать. И верно – это так просто, что не нужно «включать мозги». Последствия неудачи так мизерны, что о них и думать не стоит. Мы просто бросаем ключи, и таламус запускает ту модель интенционального поведения, которая сформировалась раньше в ходе «обработки информации по замкнутому циклу», т. е. данный стимул автоматически активизирует единственную эффективную модель поведения.
А что будет, если мы придадим этой простейшей операции особую значимость? Например, объявим, что через месяц состоится конкурс на бросание ключей с призом в $1 млн. Ясно, что без тщательной подготовки никто не рискнет выйти на старт, все начнут готовиться, хотя уровень сложности задачи останется прежним, просто возрастет ее значимость. Участники станут анализировать само действие и искать способы максимизировать вероятность успеха, одним словом, в их мозгах запустится процесс обработки информации по открытому циклу. Найдутся умники, которые попытаются проникнуть в аудиторию, где будет проходить конкурс, чтобы потренироваться «в реальных условиях». Другие будут до изнеможения упражняться в бросании ключей да еще призовут на помощь видеозаписи, чтобы анализировать и оттачивать свою технику. У них возникнут тысячи вопросов, они обратятся к тренерам и психологам. Откуда ни возьмись появятся «дипломированные консультанты по бросанию ключей», предлагающие частные уроки по $60 в час. Появятся книги по технике бросания ключей, которые будут раскупать, как горячие пирожки. Понятно, что о конкурсе узнают СМИ, и спортивные каналы начнут бороться за право транслировать событие. Nike выкупит право поместить на ключах свой логотип. А если расстараются организаторы и рекламщики, глядишь, вся страна в день конкурса прильнет к телевизорам. Сущий пустяк превратится в важное, сложное и ответственное дело с огромным кушем на кону.
Похоже на абсурд, правда? Но разве мы сами не видели, как из какой-нибудь детской забавы рождается профессиональный вид спорта, где крутятся миллиарды долларов? Возьмем, например, конкурс по поеданию хот-догов. Здесь присутствуют все атрибуты большого спорта, не исключая борьбы интересов, интриг, скандалов. А между тем сама суть задачи не изменилась – съесть хот-дог. Изменился подход к ее выполнению: бездумное доверие инстинкту поглощения пищи – ведь дело-то и выеденного яйца не стоит! – сменилось критическим вдумчивым анализом собственных действий в режиме активного обучения: «Раз на кону такая прорва денег, надо особенно постараться, чтобы уж точно победить».
Суперзвезды никогда не забивают себе голову такими мыслями. Когда приходит время действовать, они включают свои навыки, полностью доверяются им и не позволяют разуму вмешиваться. Они просто выполняют требуемые механические действия. Вот как описывает это состояние ума чемпион по поеданию хот-догов Такеру Кобаяши, который при своих 66 кг обошел почти 200-килограммового гиганта Эрика Букера: «Хотя мы стояли рядом, я полностью сосредоточился на своей задаче и ни разу не взглянул на него. На предыдущих конкурсах я то и дело поглядывал на других участников, и это было ошибкой. Теперь же я видел только свои хот-доги, и больше ничего». В итоге Кобаяши за 12 минут съел 50 с половиной хот-догов и установил мировой рекорд.
Таков режим «доверься себе» в действии. Приступая к делу, истинный профессионал забывает обо всем, кроме него. Он чужд страхов, рефлексий, желания произвести впечатление, словом, умеет укротить поползновения рассудка. И важное дело превращается в забаву, словно он вернулся в детство. Это сравнение подсказывает нам хорошее определение ментального режима «доверься себе»: оно было присуще нам, пока мы не обучились чему-то более серьезному.
