— Так сильно тошнит? — Строггорн помог ей встать и, поддерживая, провел до двери туалета. — Тебе помочь? — Он сильно подозревал, что не стоит отпускать Этель одну, но она решительно отказалась. Из туалета раздался грохот, Строггорн ворвался туда и увидел Этель на полу. Она разбила себе ногу. Строггорн затащил ее под холодный душ, что немного привело ее в чувство.

— Помочь? — Линган просунулся в дверь.

— Линган, ты-то хотя бы уйди! — простонала Этель.

— Принеси пару простыней и сухой халат для меня, — попросил Строггорн. Линган увидел, что душ, по всей видимости, ему пришлось принять вместе с Этель — она не держалась на ногах и теперь Строггорн был весь мокрый.

— Какая сумасшедшая ночь. — Строггорн снова подключался к пси-креслу. Он сразу дал Этель наркоз, чтобы больше не мучить ее. — У кого она теперь будет жить? Диг ни за что не оставит ее в покое, а мы с тобой, кажется, нашли себе кучу работы. Всегда удивляюсь, как самые крупные неприятности начинаются с каких-то мелочей.

— Нужно поговорить с Лао. У него Диг не будет ее искать, на это ему фантазии не хватит, а дома ей делать нечего — в этом ты прав.

— Теперь, если ты хочешь это продолжать, нужно очень серьезно заняться Этель. На сей раз по полной программе. Сначала нужна операция — необходимо увеличить у нее скорость мыслепередачи, — и специальные занятия по блокированию от пси-удара. Сейчас мы все заняты, и придется заниматься с ней по очереди. Мне не нравится во всей этой истории одна вещь. Очевидно, она увлеклась Диггирреном, а на то, чтобы он влюбился, совсем не похоже. Может, лучше уложим его на принудительный зондаж, чем рисковать Этель? Основания теперь есть.

— Я уже думал об этом, Строггорн. Только после того, что он вытворял, Диг ни за что не даст это сделать добровольно, а силой — сам понимаешь, мы снесем ему полголовы с непредсказуемыми последствиями. Разве мы для того его вырастили, чтобы теперь отправить в сумасшедший дом?

— Наверное, ты прав. Все равно мне ее очень жалко. Мне сразу оперировать ее для увеличения скорости мыслепередачи или в другой раз?

— Оперируй. Зачем ее мучить дважды? Болеть ей теперь долго, что так, что этак.

— Линган, это ведь нужно резать дополнительные нервные ходы, понимаешь?

— Можно подумать, я никогда этого не делал сам!

— Мда. Все-таки чувствуется, что она тебе не родная дочь.

— Можно дать тебе по морде? — спокойно спросил Линган. — Очень хочется.

— А кто Этель потом будет оперировать? — спросил Строггорн.

Этель очнулась спустя много часов, удивленно смотря на Строггорна — он был без маски, и она подумала, что редко можно встретить такого красивого мужчину. Он мысленно улыбнулся ей.

— Имей в виду, я абсолютно не свободен, — сказал он.

— Что-то не припомню, чтобы у вас была жена.

— Тем не менее, это правда.

— Жаль. — Этель, как всегда, подшучивала.

— Я хотел сказать, что тебе придется теперь жить у Лао. Хотя бы какое-то время.

— Лао ван Михаэль? А он существует в реальности? Никогда его не видела, даже в маске. — Она вдруг восприняла совершенно удивительный мыслеобраз: мужчина, весь в белом, в клубящемся облаке, и замолчала. Лао стоял в проеме купола. Стройный, мускулистый мужчина довольно высокого роста с длинными, до плеч, светлыми волосами и в самой обычной одежде. На вид она дала бы ему лет сорок, но в Аль-Ришаде все знали, что он был самым старым человеком на Земле.

— Не побоишься жить у меня? — Лао мягко улыбнулся. — Я никого еще не съел в своей жизни и даже не замучил до смерти. Честное слово. У меня ты будешь в безопасности. Я довольно много времени провожу дома, присмотрю за тобой, поучу блокироваться. Подружимся?

Этель никак не могла поверить, что Лао — Вард, так он был не похож на них. От этого человека веяло покоем и безопасностью, и она сразу же согласилась жить у него.

Диггиррен разыскивал Этель повсюду. Она так загадочно исчезла после их встречи, словно растворилась. Никто не знал, где она, и на работе тоже никто ничего не знал о ней, кроме того, что Этель в отпуске. Много раз он приходил к ней домой, но там давно никто не жил, квартира стояла пустая, дожидаясь неизвестно где пропадающей хозяйки. Забеспокоившись, Диггиррен проверил клиники, но она не поступала туда. Это становилось просто невероятным. Получалось, Этель действительно исчезла. Какое-то время он со страхом ждал вызова в Совет, боясь, что она обратиться за помощью к врачу и откроется примененное насилие, но шли дни, его по-прежнему никто не беспокоил, и Этель нигде не появлялась.

Через три месяца непрерывных поисков и ожидания Диггиррен решился позвонить ее матери. Регина спокойно выслушала его, сказав, что с дочерью все в порядке и он может о ней не беспокоиться, но дать адрес Этель категорически отказалась. Тогда Диггиррен решил, что она завела постоянного мужчину и живет у него. Эта мысль причинила удивившую его боль. До этого он считал, что найти Этель необходимо, чтобы обеспечить себе алиби, но теперь с трудом осознал, как все непросто.

Диггиррен никогда не любил. Пережив еще в шестнадцать лет сильное потрясение, сразу во время операции на мозге Аоллы Вандерлит погрузившись в сексуальные отношения взрослых людей, он так никогда и не смог справиться с желанием испытать подобные чувства, но уже в реальности. Сначала все казалось очень простым, но чем больше Диггиррен встречался с женщинами, тем больше человеческие чувства разочаровывали его. Он начал проводить различные эксперименты, порой жестокие, но с каждой следующей женщиной, казалось, становилось еще хуже и еще менее интересно. Много раз Диггиррен жалел о том, что тогда узнал, как это иногда (теперь он стал понимать, очень редко) бывают такие сильные чувства, и это еще усилило его тщательно скрытую ревность к Строггорну. Иногда, во сне, он видел Аоллу. Диггиррен встречался с ней всего несколько раз, но она скованно чувствовала себя с ним, старалась максимально сократить это вынужденное общение и разговаривала с ним только из вежливости. Это как-то довело его до бешенства и больше он не искал с ней встреч.

Шли дни, и хотя Диггиррен понимал, что рано или поздно встретит Этель, ожидание становилось все более мучительным, а теперь уже почти полная уверенность в том, что она нашла себе мужчину, вызывала необъяснимую, учитывая маленькую длительность их знакомства, ревность.

Ежегодный бал-маскарад у Лингана, одно из немногих развлечений в Аль-Ришаде, как всегда собрал огромное количество народа. Обычно все Советники, изменив пси-образ, бывали там, пользуясь возможностью скрыть лицо маской и по-настоящему развлечься. Только Линган оставлял все как есть. При его двухметровой фигуре и могучем сложении прятаться было просто бессмысленно, поэтому он играл роль радушного хозяина.

Прослушивая зал, Диггиррен с удивлением почувствовал присутствие Этель. Ему показалось, что ее телепатема, вызывавшая у него почему-то терпкий вкус во рту, стала значительно сильнее. Диггиррен стал разыскивать ее и наконец заметил за столиком в самом углу с мужчиной, которого он не узнал. Этель смеясь встала и повернулась к своему другу. Диггиррен почувствовал, как от ее смеха все сжалось у него внутри и кровь бросилась в голову. Она была в ослепительном золотистом вечернем платье до пола с сильным декольте, без рукавов, но с маленькими кусочками ткани на руках, словно крылышками, и стояла к Диггиррену почти голой спиной. Ее каштановые волосы были уложены в высокую асимметричную прическу с золотистой заколкой в тон платью, оголявшей стройную шею. Этель повернулась лицом к залу — полумаска скрывала ее глаза, которые только слегка поблескивали в прорезях, и улыбнулась, слегка наклонившись к своему спутнику. Прядь волос спустилась мимо уха вниз, задев за длинную сережку.

Диггиррен стоял довольно далеко, стараясь не привлекать к себе внимания, и поэтому никак не мог узнать спутника Этель. Этот мужчина, которого он, казалось, никогда не встречал, начинал все больше волновать его. Спутник Этель встал, приглашая ее на танец, и Диггиррен сразу оценил, что мужчина красив, хотя лицо его также было скрыто полумаской. Изумрудный камзол удивительно сочетался с золотистым платьем Этель, большая шляпа с широкими полями закрывала его волосы, а высокие, тоже зеленые, сапоги подчеркивали стройность ног. Диггиррен удивился, что не может узнать пси-образ этого человека, очевидно, эспера, поскольку тот разговаривал с Этель на высокой скорости. Диггиррен прокрался поближе, пригласив какую-то женщину на танец, чтобы иметь возможность незаметно наблюдать за Этель. Ее спутник нежно обнимал ее, положив одну руку на почти обнаженную талию, а другую — на голое плечо. Диггиррену никак не удавалось приблизиться настолько, чтобы уловить их разговор, но когда наконец он смог это сделать, мыслеголос мужчины показался ему невероятно знакомым, только не сразу поверилось в то, что увидел. У Диггиррена потемнело в глазах. Мужчина наклонился к Этель, нежно целуя ее руку, и она мелодично засмеялась. «Спасибо, Строггорн, ты невероятно галантен сегодня». — Диггиррен наконец расслышал мысли Этель. «Разве бывает по-другому, моя прелесть?»