– Хорошо, – вздохнул Киловольт. – Спасибо, ребята.

– Да не за что пока! – откликнулся Маньяк. – Найдем, с тебя ящик пива. Не! Народ вопит – три ящика. О! Говорят – пять ящиков. Ладно, бывай...

Связь прервалась.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Руж.

– Пока ничего, – грустно ответил Кил. – Говорят, проверили семь водосборных камер. Идут в восьмую. Еще одну изучают Сталкер и Быстрый, но оттуда нет вестей. Какой-то ход нашли, и двинулись по нему.

– Все новости? – поторопил спутник.

– Маньяк утешает. Говорит, мол, пока ни одной трубы в дне, куда могло Оксану затянуть.

– Так это ж хорошо! – повеселел Руж. – Нам только того и надо, чтоб течением никуда не затянуло. А если вверх ушла, значит – живая! Значит – найдем!

– Маньяк то же самое говорит, – тускло отозвался Кил и сел на траву.

– Ты чего, брат?! – придвинулся к нему напарник.

– Почему я здесь, Руж? – безжизненно спросил Киловольт. – Я должен быть рядом с ней. Всегда. Везде. Уберечь. Защитить. Стеной быть, которая от всего закроет.

– Ну, братец Кил! – хлопнул его по плечу Руж. – Так не бывает. Это только в сказках. Давай не будем вешать нос. Надеемся на лучшее, ладно? Вон и Быстрый со Сталкером молчат как партизаны. Не иначе, след взяли. Ждем новостей, короче!

Быстроход и Сталкер ползли по бесконечной трубе, постоянно задавая себе вопрос: способна ли была девушка уйти этой дорогой. Первым двигался Сталкер.

– Послушай! – окликнул его сзади Быстрый. – Ну и трубища, а? У меня ладони горят, колени ноют. Обалдеть! Как думаешь, могла здесь Оксана пробраться? Все-таки девчонка. Сам знаешь, как у них... Земля над головой. Давит. Что впереди – неизвестно. Брат, мы с тобой ошибки не сделали? С чего вдруг она поперлась бы сюда?

– Не знаю, – отозвался Сталкер, вытянувшись во весь рост в «могильнике». Воспользовавшись паузой, он отдыхал. – Чего поперлась – не знаю. Но точно вижу, что до меня кто-то пробирался здесь. Совсем недавно. Следы на дне, от ног. В смысле, полосы – носками кроссовок или сапог прочерчены. Если б не этот факт – давно предложил бы сматываться отсюда, подобру-поздорову. Не дай бог, газ какой-нибудь в трубу впустят. Никто и не узнает, где наша могила.

– Типун тебе на язык! – перепугался Быстроход. – Давай куда-нибудь, только побыстрее! Вперед или назад!

– Лучше вперед, – отозвался Сталкер. – Пятиться задом – еще труднее. Доберемся уж до конца, раз начали.

Диггеры увеличили темп, забыв про боль в ладонях, локтях, коленях. Эхо гуляло по трубе, возвращало хриплое дыхание, стук касок о «крышу». Шарканье и сопенье.

– Вижу свет! – вдруг сообщил Сталкер.

– Да ну! – обрадовался Быстрый. – Ну-ка, ну-ка!

Диггер подобрался вплотную к напарнику. Тот прилег на дно, чтоб не загораживать собой обзор. Оба погасили фонари.

– Точно! – воскликнул Быстроход. – Свет впереди! Ну-ка, ломанемся со всей дури!

Они еще увеличили темп движения, понимая, что по узкой трубе осталось проползти совсем немного.

– Вау! – восхищенно пробормотал Сталкер, когда выбрался к загадочному источнику света. – Вентиляционная шахта метро!

Он свесился через край, огляделся. Вцепился в железные поручни лестницы, «перебросил» тело на площадку, освобождая место для напарника. Быстрый, не мешкая, выбрался из трубы следом за ним.

– Ну вот, не зря шли, – похвалил он сам себя. – Добрались, значит.

– Здесь кто-то был. Недавно, – Сталкер указал на вереницу огней, тянувшуюся со дна шахты до самого верха.

Кто-то был. И этот кто-то включил рабочее освещение в шахте.

– Может, сотрудники метро? – почесал затылок Быстрый.

Сталкер в это время пристально разглядывал площадку над собой.

– Погоди-ка! – пробормотал он.

Диггер полез вверх, до следующей решетчатой опоры. Аккуратно свесился вбок, протянул руку к маленькому предмету, каким-то чудом не проскользнувшему между прутьями.

– Что там, брат? – спросил Быстрый, остававшийся на «этаж» ниже.

– Телефон! – отозвался напарник. – Мобильник, разбитый. Сейчас покажу.

Он спустился на площадку, где находился Быстроход.

– Слушай, а ведь девчоночий! – воскликнул Сталкер. – Вот те крест! Смотри! Сбоку, на чехле, сердечко наклеено. И сзади тоже! Стал бы парень такое делать?

– Вряд ли! – отрицательно помотал головой Быстрый.

А его напарник в это время поднес мобильный телефон к носу, принялся нюхать.

– Ты чего, след будешь брать? Как собака? – рассмеялся Быстроход.

– Да нет же! – радостно улыбнулся тот. – Ты сам понюхай! Точно девчоночий! Духами пахнет. – Ну-ну, – скептически отозвался Быстроход. – Она, значит, в воде час или два бултыхалась. Оксана, в смысле. Вся насквозь мокрая была. А телефон духами пахнет.

– Да ты попробуй! – Сталкер поднес разбитый мобильник к носу напарника.

Тот наморщил лоб. Старательно втянул воздух.

– Не знаю, – честно ответил он. – У меня от сегодняшних приключений нос заложило. Не чувствую я ничего!

– А я чувствую! – хлопнул его по плечу Сталкер. – Чувствую, мы на верном пути. Она, Оксана здесь проходила, больше некому. Вспомни! И мокрое пятно, в самом начале трубы, еще в коллекторе. И следы от обуви на дне прохода. Теперь вот телефон. Свет внизу включен. Значит, она туда спустилась!

– Ага! – усмехнулся Быстроход. – Если Оксана спустилась вниз, как мобильник у нас над головой очутился?

– Да очень просто! – воскликнул Сталкер. – Девчонка, видимо, как на лестнице оказалась, сразу наверх полезла. Дуреха же! Могла не знать, что там решетками все заварено. Насмерть. Добралась до верхней площадки. Увидела, что выхода нет. Может, кричала, чтоб вытащили. На помощь звала. Так ведь ночь. Людей в парке нет. Кричи – не кричи... Вспомнила про мобильник, хотела позвонить кому-то. И уронила, в руках не удержала. Устала, да и нервы там, все такое. А потом сообразила, что все равно тут – наверху – выхода нет. Даже если подойдет кто. Вот и полезла вниз. И свет включила! Чтоб, значит, видеть все вокруг. А может, сигнал подавала? Мол, я здесь прошла.

– Складно лепишь, – почесав затылок, признал Быстроход. – Да, могло так получиться. Очень складно придумал. Хорошо! Уболтал на сто процентов. Двигаем вниз.

– Ага! – радостно улыбнулся Сталкер. – Только давай покричим ее сначала.

Но на призыв: «Оксана! Оксана!» никто не откликнулся. Внимательно оглядев верхнюю площадку и убедившись, что там никого нет, диггеры начали «погружение» в восьмидесятиметровую шахту. Спускаться было вполне удобно – время от времени останавливались на решетчатых площадках, делали передышку. Лампы располагались через этаж, так что для освещения карманные фонари не требовались.

Повсюду на стенах были «сосульки», но не ледяные. Они образовывались из солей, которые попадали в шахту вместе с подземными водами. Вода конденсировалась на стенах, медленно сползала вниз. Некоторые капли добегали до дна «колодца», некоторые оставались в виде причудливых наростов на железных конструкциях. Кое-где горизонтальные железные рейки и трубы были увешаны гирляндами сталактитов.

– Здорово, да? – указав на одну такую цепочку, восхищенно пробормотал Сталкер.

– Поверь, это еще не самое красивое, – отозвался Быстроход, который спускался впереди напарника. – Мы в вентиляционной шахте метро зимой были. Вот это зрелище! Тогда есть значительный перепад температур, между улицей и колодцем. Вырастают настоящие сосульки. Нет! Целые ледники. Помню, мы видели ледник, который тянулся вниз на шесть-семь этажей.

Сталкер удивленно присвистнул, пытаясь представить сосульку такого размера. Спустившись еще на несколько переходов, диггеры остановились, чтобы передохнуть.

– Фух! – сказал Быстроход. – Вроде вниз ползем, а все равно тяжко. Почти что стену тридцатиэтажного дома одолеть надо.

– Надеюсь, нам не придется лезть обратно, – хмыкнул Сталкер. – Вниз – еще ладно. А вот вверх...

Оба парня задрали головы, пытаясь оценить пройденное расстояние.

– И никто нам за это медаль не даст... – пошутил Быстроход.