Лицо сержанта потемнело, одно веко задергалось. Оборотень в погонах быстро шагнул в глубь помещения. Владлен Борисов поспешил за ним и успел заметить, как Мутаков щелкнул ключом, снимая наручники с девчонки.

– Убирайся! – грубо приказал сержант. – Но помни, что на видеоленте все зафиксировано! Вздумаешь жаловаться – до прокурора дело дойдет!

Запуганная до полусмерти, дрожащая Анжелика пулей вылетела из страшной комнаты. Владлен схватил девушку за руку, вставил вместо нее жетон в автомат – несчастная не могла это сделать сама, так тряслись пальцы. Вдвоем они прыгнули на эскалатор, побежали вниз, подальше от страшного места.

– Что от тебя хотел мент? – спросил Владлен, когда они вдвоем с Анжеликой оказались в вагоне.

Поезд закрыл двери, унося их прочь.

– Изнасиловать! – всхлипнула девушка.

Она не выдержала и разрыдалась.

– Сволочь! – в сердцах выругался парень. – Вот сволочь! А еще в форме! Ублюдок! Оборотень! Будешь на него в суд подавать?

Девушка испуганно замотала головой, принялась вытирать платком глаза.

– Нет, что ты! У него на видеоленте запись. Я без документов была. Да еще он в трубку приказал дыхнуть – вышло, что я пьяная. А я не пила! Не пила! Ни капли! Я с работы! Зарплату ждала! Слушать не стал... Потом деньги пыталась дать, он говорит: подкуп должностного лица при исполнении. Тогда совсем голову потеряла, побежала к двери. Заперто... Он наручники надел и смеялся. Мол, теперь еще и сопротивление при задержании. И все на видеозаписи. Куда мне на него в суд?

– Тварь! – сжал зубы парень. – Вот тварь, а! Как таких земля носит?!

Анжелике надо было выходить через три остановки. Подумав, Владлен решил проводить ее до дома – от греха подальше. Чтоб уж точно до квартиры добралась. На прощание, у дверей, посоветовал больше не оставаться один на один с ментами.

– И, – добавил он, – если возвращаешься домой ночью, не надевай такую провоцирующую одежду.

Анжелика всхлипнула, дрожащей рукой коснулась плеча случайного спасителя.

– Спасибо, Влад!

Борисов ехал домой с тяжелым чувством. В городе все стало с ног на голову. Власти завязали глаза черной повязкой. На людей нападали те, кому по долгу службы необходимо защищать горожан от бандитского произвола. От этого можно было сойти с ума. Как дальше жить простым людям?

Лена Кудрявцева, студентка четвертого курса медицинского училища, вошла в последний вагон поезда на «Выборгской». К ее удивлению, там не оказалось ни одного пассажира. Лене нечасто приходилось ездить в метро так поздно. Она привыкла к тому, что в метро не протолкнуться. Девушка удивленно посмотрела по сторонам – никого. Совсем никого! Словно поезд метро был не общественным транспортом, а ее личным экипажем.

Вот что значит застрять на дежурстве! Но не до утра, как обычно, а на полсмены. И все из-за криво составленного графика! Руки бы поотрывать администратору! Неужели она угодила на самый последний поезд? На котором уже почти нет пассажиров?

Девушка села в уголок, у задней двери. Поставила сумочку рядом с собой... Вагон постукивал колесами на стыках, временами покачивался из стороны в сторону. Лена прикрыла глаза, расслабляясь.

Ее покой был нарушен уже на следующей станции – «Лесной». В середину вагона, с бранью и хохотом, вломились трое пьяных парней. Девушка напряглась. Больше попутчиков не оказалось, а ехать дальше в такой компании ей не хотелось. Но прежде чем Лена успела встать и выйти из поезда, машинист закрыл двери. Состав тронулся в путь. Мелькнула световая цепочка огней, поезд нырнул в черный тоннель. Студентке стало неуютно. Она натянула короткий плащ на колени, сжалась в комок. Опустила веки, делая вид, что дремлет.

Конечно, хмельная троица заметила попутчицу. Очень быстро парни «материализовались» возле девушки, которая, открыв глаза, посмотрела на них со страхом.

– Ух ты, какая! – заявил один, пристально рассматривая Лену.

От этого наглого, бесцеремонного взгляда девушка покраснела, как будто ее оставили без одежды. Лена попыталась встать, чтобы проскользнуть мимо пьяных парней, но ее тут же схватили за руку.

– Куда? – усмехнулся попутчик. – Мы тебя не отпускали.

Лена рванулась к выходу, но ее оттолкнули назад, к глухой задней стенке вагона.

– Пустите! – крикнула девушка.

Но один из парней уже оказался за спиной. Выкрутил руки, сильно прижал Лену к себе, не давая дернуться. Рот закрыли ладонью. Двое других, путаясь в завязке на кушаке, в пуговицах, с гоготом сдирали с девушки плащ.

– Посмотрим, что ты нам приготовила, – пьяно ухмыляясь, заявил один.

Запах перегара был настолько отвратительным, что Лену чуть не стошнило. Она забилась в чужих руках, но плащ стащили с плеч.

– Вау! – восхищенно присвистнул тот, что казался менее пьяным. – Какая девочка! Секси!

И тут же четыре руки заскользили по телу девушки, расстегивая и отрывая пуговицы на блузке, стаскивая с плеч бретельки белья. Лена дернулась, попыталась сопротивляться. Юбку задрали до бедер.

– Класс! – пробормотал другой. – Вот так подарок...

Лена отчаянно замотала головой. Хотела закричать, но чужая ладонь крепко зажимала ей рот. И некому было помочь. В соседнем вагоне ехал только один пассажир – какой-то пьяный мужик сидел в центре, привалившись к поручням. При каждом толчке вагона он чуть ли не падал на пол. Ждать от него помощи не приходилось.

Лена еще сильнее забилась в руках мучителей. Чужие пальцы, ужасно неприятные, противные, изучали ее тело. Казалось, они сдирали не только одежду, но и кожу. Причиняли невыносимые страдания.

– Давай скорее! – произнес тот, что стоял за спиной. – Всем успеть надо...

Один из парней расстегнул «молнию» на джинсах, с ухмылкой плюхнулся на сиденье.

– Тащите ее сюда! – приказал он.

Лена сопротивлялась как могла. Вырывалась, извиваясь изо всех сил, но ее, ударив сзади по ногам, поставили на колени. Схватили за волосы, рывком продвинули вперед. Больно...

– Давай! – услышала она приказ.

Девушка замотала головой. Руки вывернули так, что она замычала от невыносимой боли. Лену вынуждали наклониться вперед. Мучители стали выламывать пальцы, заставляя прекратить сопротивление. Чужая рука, зажимавшая рот, исчезла.

– Давай!

Страшная боль заставила девушку застонать.

– Ну! – нетерпеливо приказал тот, что сидел на скамье.

Он раздвинул колени.

– Господи! Помогите мне! Хоть кто-нибудь! – в отчаянии выкрикнула Лена. – Кто-нибудь!

Ее придвинули чуть ли не вплотную к сиденью. Девушка продолжала сопротивляться изо всех сил, превозмогая боль. Парни загоготали. Пьяно, глумливо. Лена закрыла глаза, понимая, что больше не сможет бороться.

«Нет, это не со мной. Только не со мной...»

Мощный удар в железную дверь, отделявшую пассажирский салон от кабины машиниста, заставил мучителей вздрогнуть.

– Что там? – нервно выкрикнул парень, сидевший на скамье.

Из-за приятелей, стоявших в проходе, ему не было видно, что происходит в углу вагона.

– А? – пьяно качнулся другой.

Он не удержал равновесие, обернувшись посмотреть, оперся ладонью на стену. И мигом потерял интерес к девушке, стоявшей на коленях. В проеме, в той двери, откуда мог – но не должен был – появиться машинист, находился рыцарь в сверкающих доспехах.

– Братва! Это что за пугало? – с глупой улыбкой спросил парень, тыча пальцем в диковинного незнакомца.

Чужак ничего не ответил. Для рыцаря, закованного в тяжелые металлические доспехи, он двигался слишком резко, быстро. Раздался звон стали – это меч показался из ножен. Тот из несостоявшихся насильников, что сидел на скамье, раздвинув колени, заорал от дикой боли. Клинок вошел в его тело, на уровне пояса. Или чуть ниже.

– Мама! – взвизгнул другой из парней, мигом трезвея.

Рыцарь медленно поворачивал клинок, расширяя чудовищную рану. Слышно было, как хрустят кости. Умиравший перестал кричать, захрипел, и лишь тогда окровавленный меч вышел из тела.