– Н-н-нет! – она энергично помотала головой. – Спасибо. Давайте лучше наверх.

– О'кей! У нас фоты данной шахты имеются. Много. Надо будет для статьи – скажешь.

И снова один пролет сменял другой, но теперь два парня и девушка двигались вверх. Оксане не терпелось побыстрее выбраться на свет. Сорваться с места, побежать по ступеням, вдохнуть полной грудью. Сбросить ужас с плеч... Кил и Руж шли неторопливо, аккуратно проверяя гнилые доски.

Выбравшись на воздух, девушка отбежала чуть вперед от страшной бетонной коробки, упала на землю, вцепилась руками в траву. Ее трясло. Диггеры присели рядом.

– А она ничего, молоток! – похвалил Руж. – Хорошо держалась.

– Наш человек! – с гордостью добавил Киловольт.

Он не удержался, ласково потрепал девушку по спине.

– Ч-что? – не поняла Оксана. – Куда?! Не надо! Пожалуйста...

Журналистка лежала зажмурившись, не выпуская пучков травы из скрюченных пальцев.

– Порядок! – громко крикнул ей в ухо Руж. – Все позади! Все закончилось!

Оксана приоткрыла глаза, увидела над собой довольные рожи парней.

– С боевым крещением! – абсолютно серьезно сказал лидер группы.

И вдруг подмигнул журналистке.

– Ты молодец! – добавил Киловольт. – Хорошо держалась в шахте. Бывает, человека на полдороги скрючит, башку от страха переклинит. Один горемыка завис: ни туда, ни сюда. Снимите, мол, меня... Ага! Ну, потом чуть отошел, выбрался. Правда, это не у нас было. Молва донесла. А ты – молодец!

Девушка с трудом приподнялась, села. Голова шла кругом, и Оксана уперлась ладонями в землю. Так было гораздо легче.

– Ой, ребята! – сказала она, чуть отдышавшись и придя в себя. – Вот не думала, что это так страшно!

– Да, первый раз на башню давит, факт! – признал Руж. – Потом привыкаешь, нормально. Вот мы тебе и устроили боевое крещение. Чтоб не переклинило на настоящих выходах. Сегодня еще потрясет чуток, а потом нервная система начнет спокойнее на все реагировать. Легче будет.

– А глубоко там, до дна? – вдруг спросила девушка.

– Ну... – прикинул Руж. – Десятиэтажный дом. Где-то так. Если поставить в шахту – кусок верхнего этажа будет торчать. Двадцать восемь метров.

Оксана стала белой как мел.

– И... и... мы т-туда... по гнилым... л-лестницам? – заикаясь, она указала на бетонный «сарай».

Диггеры засмеялись. Подхватили девушку под мышки, поставили на ноги.

– Хочешь еще раз туда? – ласково спросил Киловольт.

– Нет! Нет! Нет! – Оксана хотела завопить что есть мочи, но парень вовремя закрыл ей рот ладонью.

– Спокойно! – внушительно произнес он и помахал руками перед лицом журналистки, находившейся на грани новой истерики. – Спокойно! Никто тебя никуда не потащит. Все – только с твоего согласия.

Кил и Руж отпустили Оксану. Журналистка недоуменно посмотрела себе под ноги. Земля качалась, как будто девушка находилась на борту прогулочного катерка, вышедшего в Финский залив.

– Ну что, переодеваемся? – предложил Руж.

– Я за угол отбегу, – смущенно пробормотала девушка.

Парни рассмеялись, вытряхнули чистую одежду на траву. Им было знакомо все, что происходило с Оксаной. Первый выход никому не давался просто. Даже человек с не очень развитым воображением начинал понимать: игры – в другом месте. Где угодно, только не под землей. Давит на плечи свод. Испуганным комочком мечется внутри сердце. Некий голос в подсознании орет: «Беги! Опасность! Беги! Опасность!»

Оксана пришла в себя, лишь когда они выбрались из лесопарка в жилую зону.

– Мальчики! Трамвай! – восторженно завопила девушка и побежала навстречу красному вагону прямо по шпалам.

Да так, словно собиралась обнять его и расцеловать в удивленную морду.

«Динь-динь!» – сказал трамвай. А вагоновожатый добавил более конкретную непечатность.

– О! Смотри! Ожила! – засмеялся Киловольт.

– Щас машинист ей рожу-то начистит! – деловито заметил Руж. – Пошли выручать девку, пока ее за дебош в «обезьянник» не отправили.

Вдвоем они оттащили девушку в сторону. Трамвай дернулся с места, набирая ход. Водитель еще раз взмахнул рукой, довершая тираду. Оксана послала ему воздушный поцелуй. Пассажиры смотрели на странную троицу так, словно перед ними выступало стадо дрессированных бандерлогов. Оба парня изобразили улыбку в стиле «Чиииз!», но при этом крепко держали за руки журналистку, которая от восторга была влюблена в целый вагон.

– Ударить ее, что ли? – задумчиво спросил у Кила Руж. – По-моему, нашу даму отходняк пробил.

– Не надо, я сам! – Кил дернул Оксану за плечи, потом хлопнул ладонью по одной щеке, по другой. – Оксана!

Девушка перестала кричать и махать руками пассажирам уезжавшего трамвая, как-то странно посмотрела на диггера. Потом вдруг бросилась на шею Кила. Ее снова затрясло.

– Боже мой, как там было страшно! Как страшно! – Она прижалась к парню всем телом. – Боже мой... Кил...

– Ну, все! Ну, все! – парень обнял ее за талию, ласково погладил по спине.

Девушка никак не отреагировала. Она все так же крепко прижималась к диггеру, не произнесла больше ни слова. Но дрожь потихоньку проходила.

– Кил! – сказал Руж. – Ты, это... Не оставляй ее. Видишь, не в себе? Проводи до дома, чтоб в какую глупую историю не влезла. Обязательно прикажи: сегодня на улицу не соваться! Она ведет себя неадекватно. Опасно это, видел я такое у новичков. Шок или не шок – не знаю, но не хочется, чтобы дров наломала. А я пойду. Дела на вечер есть...

– Угу! – Киловольт пожал руку друга. – Спасибо, брат!

– Как отойдет – звоните! – добавил Руж. – В шахты больше не потащим. Похоже, у мадемуазель слишком развитое воображение. Лучше метро покажем, слазаем на какую-нибудь станцию. Подсобки там или еще чего такое.

– Договорились!

Руж поправил рюкзак и, оглядевшись по сторонам, перескочил через трамвайные пути. Быстро потопал к перекрестку, на котором мог отловить нужную маршрутку. Уже пройдя сотню метров, оглянулся: Кил и Оксана стояли друг напротив друга, в одном шаге. Лицо журналистки было в ладонях Киловольта. Диггер что-то говорил девушке, потом ласково гладил по волосам. Та кивала, не открывая глаз.

Руж грустно усмехнулся. «Ну, куда им под землю лазать?» – промелькнуло в голове, но додумать мысль до конца он не успел. Из-за поворота выбежала нужная маршрутка, и лидер группы шагнул на мостовую, поднимая руку.

«Смерть наступила в 4 часа 52 минуты в результате поражения электрическим током. Касание контактного рельса», – записал Андрей Монтеров в протоколе. Капитан сдвинул фуражку на затылок. Потер лоб, размышляя, как лучше отобразить ситуацию на бумаге. С одной стороны, выходило, что рабочий Павел Юдин погиб по собственной неосторожности. Молодой еще, недавно в метро, опыта мало.

К контактному рельсу лучше вообще не прикасаться, независимо от того, подано на него напряжение или нет. Как известно, и незаряженное ружье раз в год стреляет. Вот и выстрелило... Однако в смерти молодого парня было что-то странное. Вроде погиб по собственной неосторожности. Однако диспетчер обязан подавать тоннельным рабочим световой сигнал, предупреждая о том, что скоро будет подана «нагрузка». И уж после этого любой разумный человек отойдет от рельса... Диспетчер клянется, что сигнал подал – как обычно. Помигал прожекторами в тоннелях, причем дважды. На всякий случай. И только после этого врубил ток.

Капитан еще раз потер лоб, пытаясь сообразить, что же произошло на самом деле. Рабочие ночной смены дружно утверждают, что настенные светильники мигали. То есть диспетчер не соврал. Он действительно подал световой сигнал, предупреждая людей об опасности. Тогда почему Павел Юдин коснулся чертового контактного рельса, способного «поджарить» человека?

– Капитан! Вот напарник Юдина, – старший ночной смены подвел к офицеру пожилого человека с темным от горя лицом.

– Не уследил, – виновато развел руки Николай Евграфович Ширко.

Дальнейший разговор еще больше запутал Монтерова. Пожилой рабочий клялся, что видел, как мигают прожектора в тоннеле. Но получалось так, что Павел Юдин коснулся злополучного рельса за несколько мгновений до того, как диспетчер подал световой сигнал.