Глава 1. Вот ты какой, цветочек аленький.  

Дверь в комнату резко распахивается, и ее полумрак разрезает луч яркого электрического света. Парень, сидящий за компьютером и тщательно изучающий дорожки ровных черных букв на мониторе, обернулся на раздражитель и скривился. К учебе он сегодня уже не вернется. В комнату быстрым шагом вошел второй молодой человек. Дверь за ним захлопнулась с громким стуком, вновь отрезая неуместный сейчас поток света. Он подошел к мальчику за компьютером, быстро наклонился и поцеловал. Нагло, жадно и требовательно, но ему никто не ответил. Мальчик отвернулся, сохранил изменения в документе и закрыл его, полностью сосредотачивая внимание на нарушителе его спокойствия.

- Что ты хочешь? – более грубо, чем было необходимо, спросил он.

- М-м-м, ты же знаешь ответ на этот вопрос, - беловолосый юноша, как кот, потерся головой о подбородок мальчика.

- Дилан, убирайся, - прошипел он, резко оттолкнулся ногами от пола и откатился от брата на безопасное расстояние.

Дилан Харрисон выпрямился, брат скрылся от его горящего взора за полоской голубоватого свечения в темном углу. Но это не значит, что ему удастся там окончательно спрятаться. Дилан знал, что это игра, уже порядком надоевшая, но неизменно присутствующая каждый раз, когда он хотел затащить брата в постель.

- Генри, - парень приблизился к беглецу, наклонился, опираясь руками о подлокотники кресла, - Ты же знаешь, где все закончится, прекрати ломать комедию. Марш в койку, - выдохнул он в лицо, что было зеркальным отражением его собственного.

Бледная кожа, что, казалось, светилась в темноте, синие пронзительные глаза, насыщенного цвета, аккуратный носик и губы, обычные, не тонкие и не пухлые. Поражал только их цвет, ярко-розовый, будто накрасили увлажняющей помадой с нежным оттенком. Сейчас они соблазнительно блестели от влаги из-за того, что Генри нервно проводил по ним языком, стараясь держать себя под контролем. Над верхней губой, с левой стороны, маленькая темно-коричневая точка, еще одна родинка под правым глазом.

- Родители…, - простонал Генри Харрисон, прикрывая глаза ладонью.

- Отец только что звонил, - Дилан небрежно помахал дорогим телефоном в воздухе, - их не будет дома сегодняшней ночью. Иди сюда.

Реакции на приглашение Дилана не последовало, упрямый братец так и остался сидеть, утопая в своем кресле и закрывая половину лица. Губы его шевелились, он что-то шептал, но расслышать и понять что, парень не мог, да и не хотел. Манящие губы Генри его сейчас волновали только как объект для поцелуев. Он с силой дернул брата за руки и упал на кровать, что так уместно оказалась слева от него. Генри не устоял и полетел следом. Миг, и он уже вжат в мягкое одеяло телом Дилана. Губы брата накрывают его губы в требовательном поцелуе, а синие омуты с наслаждением следят, как широко распахиваются его глаза. Генри попытался что-то сказать, но вместо этого получилось невразумительное мычание, дернулся, чтобы скинуть с себя близнеца, но не смог и сдался на милость победителя.

Свет от монитора освещал две фигуры, барахтающиеся на кровати. Генри еще раз попытался отстранить брата, толкая его раскрытыми ладонями в грудь. Но Дилана уже ничто не могло остановить, потушить пожар, съедающий заживо, могла только близость этого парня. Он просунул руку под голову и дернул за волосы на затылке, зажимая в кулаке короткие пряди и не давая Генри возможности отвернуться. Дилан смотрел на своего брата-близнеца, друга, любовника, человека, ближе которого на свете нет, и быть не может, и в его взгляде читалась снисходительность и насмешка. Потому что парень знал, что Генри нужно хорошенько встряхнуть, чтобы добиться реакции, а когда в нем просыпалась страсть, он мог быть шокирующе горячим. Но эту страсть прежде стоило разбудить. Он еще раз поцеловал Генри, на этот раз нежно и мягко, провел кончиком языка по губам, прося приоткрыть рот и уступить, откинуть стыд и жесткий самоконтроль, который стал для обоих близнецов второй кожей. Генри тяжело вздохнул и позволил брату скользнуть в рот, а Дилан словно этого и ждал, с победным рыком принялся осваивать отвоеванную территорию. Оперся руками на кровать, с обеих сторон от головы брата, прижал его еще сильнее, бесстыдно потираясь пахом о его пах, ласкал языком, касался неба, зубов, заигрывал с языком Генри, приглашая того, наконец, принять участие в игре. Самообладание младшего близнеца вспыхнуло и осыпалось горсткой белого пепла, разум туманился от наслаждения, распадаясь на множество маленьких частиц, которые были не в состоянии сформировать ни единой целой мысли. Тело выгнулось навстречу ласкам, прося о большем, руки обвили шею Дилана, притягивая ближе.

Но Дилан не смел торопиться. Эта ночь в их полном распоряжении, и он хочет насладиться каждым мгновением, каждым вздохом и стоном. Братья целовались долго, смакуя каждое движение губ и языков, то лениво и медленно, то позволяя страсти вспыхнуть вновь, и тогда поцелуи превращались в грубые, почти укусы, терзающие губы до крови.

- Хочешь? – Дилан на мгновение оторвался от сладких губ, чтобы лизнуть родинку.

- Да! – вырвалось у Генри само собой.

- И почему тогда тебя всегда приходится так долго упрашивать?

Дилан снял домашнюю футболку с брата, обнажая белую кожу, плоский живот с упругими мышцами, россыпь родинок, словно любимого посыпали шоколадной крошкой и две бусинки ярко-розовых сосков. Он провел теплыми ладонями по телу, начиная от плечей и заканчивая полоской, где проходила грань спортивных штанов из мягкой ткани.

- Ты нарочно надо мной издеваешься? – проворчал Генри, ерзая под братом, который еще несколько секунд назад казался заведенным до предела, а сейчас сидел на нем и совершенно спокойно рассматривал тело, которое в любую секунду может увидеть в зеркале, стоит только задрать одежду или подойти к тому обнаженным.

- Нет, хороший мой, сегодня я вознагражу нас за примерное поведение, - хохотнул Дилан.

Его губы прихватили мочку уха, язык скользнул по нежной коже шеи. Генри застонал и выгнулся, шея была его слабым местом, каждый миллиметр являлся эрогенной зоной, брат знал и с удовольствием пользовался. Дилан с упоением проложил дорожку поцелуев по торсу парня, рывком снял штаны, оставляя брата обнаженным. Восхитительный контраст. Белое тело на темно-сиреневых простынях в ласке серебристо-голубого света.

Промедление Дилана заставило брата всхлипнуть в нетерпении. Он знал, что его сейчас ждет и от предвкушения этой необычайно любимой ласки в виртуозном исполнении старшего близнеца, Генри едва сдерживал себя, чтобы не сорваться на мольбу. Так давно не было даже откровенных прикосновений, что он уже забыл, как Дилан умеет убеждать.

Волна ни на что не похожих ощущений прокатилась по телу Генри, как только брат все же снизошел до него, она размазывала разум, плавила тело. Сильные руки, удерживающие бедра на месте, чтобы не вскидывались навстречу горячему рту, Дилан любил сам задавать ритм, любил вести и доминировать в их постели, Генри ничего не оставалось делать, как подчиняться брату. Его губы и гибкий умелый язык творили невообразимые вещи, любая проститутка удавилась бы от зависти, понаблюдав за минетом такого класса. Генри стонал, каждый раз пытаясь заглушить стон ладонью, но они все равно прорывались, оглашая комнату. Его жег стыд, как и всегда, когда они с Диланом переступали за черту братских отношений. Но отказаться от острого, необузданного, запретного наслаждения не могли. Дилан прекрасно знал о моральных терзаниях брата, его самого они не волновали, единственное чего парень опасался это то, что об этом узнают родители. Но и от них ревностно берег этот секрет только из-за душевного спокойствия Генри. Дилан усердно двигал головой, смотря на брата из-под косой челки. А тот уже уплывал в сказочную страну, голова запрокинута, стоны не сдерживаются, руки комкают одеяло. Бастион пал. Парень ухмыльнулся, насколько это возможно было с членом во рту. Миг и солоноватая жидкость горячим потоком разливается на языке.