А как должна была в июле 1939 г. прореагировать расследующая все случаи насильственной смерти прокуратура? Ведь всего год назад, весной 1938 г., все прокуроры СССР читали в газетах показания на суде бывшего наркома внутренних дел СССР Г. Ягоды:
«Из прошедших на суде допросов ясна фактическая сторона совершенных террористических актов. Я хочу остановиться на политической стороне дела.
Во-первых, – убийство Кирова. Как обстояло дело? В 1934 г., летом, Енукидзе сообщил мне об уже состоявшемся решении центра «правотроцкистского блока» об организации убийства Кирова. В этом решении принимал непосредственное участие Рыков. Из этого сообщения мне стало совершенно известным, что троцкистско-зиновьевские террористические группы ведут конкретную подготовку этого убийства.
Излишнее здесь говорить, что я пытался возражать, приводил целый ряд аргументов о нецелесообразности и ненужности этого террористического акта. Я даже аргументировал тем, что за совершение террористического акта над членом правительства в первую очередь ответственность несу я как лицо, ответственное за охрану членов правительства. Излишне говорить, что мои возражения не были приняты во внимание, не возымели своего действия. Енукидзе настаивал на том, чтобы я не чинил никаких препятствий этому делу, а террористический акт, – говорит он, – будет совершен троцкистско-зиновьевской группой. В силу этого я вынужден был предложить Запорожцу, который занимал должность заместителя начальника Управления НКВД, не препятствовать совершению террористического акта над Кировым. Спустя некоторое время Запорожец сообщил мне, что органами НКВД был задержан Николаев, у которого были найдены револьвер и маршрут Кирова. Николаев был освобожден. Вскоре после этого Киров был убит этим самым Николаевым.
Когда Енукидзе передавал решение контактного центра об убийстве Кирова, я выразил опасение,что прямой террористический акт может провалить не только меня, но и всю организацию. Я указывал Енукидзе на менее опасный способ и напомнил ему, Енукидзе, о том, как при помощи врачей был умерщвлен Менжинский. Енукидзе ответил, что убийство Кирова должно совершиться так, как намечено, и что убийство это взяли на себя троцкисты и зиновьевцы, а наше дело – не мешать.
Что касается безопасного способа умерщвления при помощи врачей, то Енукидзе сказал, что в ближайшее время центр обсудит, кого именно из руководителей партии и правительства нужно будет убить этим способом в первую очередь.
После назначения Ежова народным комиссаром внутренних дел было совершенно ясно, что вся деятельность нашей группы, а также «правотроцкистского блока» будет вскрыта. Ежов уже начал разгром кадров заговорщиков и, конечно, мог добраться до центра блока, и до меня, в частности.
И вот, во имя спасения нашей организации, во имя спасения Рыкова, Бухарина и других, мы решили убить Ежова. Отравление производил Буланов, он об этом суду рассказал. Я некоторые моменты в его речи отрицаю, но они не меняют факта и не меняют существа».[334]
Что, настоящий Рапава на глазах людей Вышинского будет повторять подвиги Запорожца и Ягоды, зная, что в стране уже пересмотрены дела осужденных в 1937-1938 гг., на свободу выпущено 330 тыс. человек, но зато из кадров НКВД вычищено и частично уже отдано по суд около 25 тыс. сотрудников?
И как прокуроры должны были бы посмотреть на отравление посла СССР или на гибель его при странных обстоятельствах в автокатастрофе? Ведь они знали, что единственный свидетель убийства Кирова – его телохранитель – погиб именно в автокатастрофе, когда сотрудники НКВД везли его на первый допрос. Ну, какой бы дурак в НКВД повторял почерк только что разоблаченных терактов врагов народа из НКВД?
Зачем надо было возить жертву в Москву и обратно? Почему было не задавить его машиной в Москве? Не сбросить в пропасть во время горной прогулки на Кавказе? Не утопить во время купания в море? Это какой-то нарочито идиотский план, выдуманный Руденко, и даже Катусев с ним согласился только из прокурорской солидарности.
Карпов, кстати, эти глупости отверг и решил их заменить собственными, но об этом позже. А сначала подробности того, как «убивали» посла с женой. Кроме Берия, «давшего приказ», в этой комедии три действующих лица: уже упомянутый Рапава и два «убийцы» – Влодзимирский и Церетели. Рассмотрим их показания, состряпанные людьми Руденко.
Сцену убийства «Влодзимирский» описал так: «Муж и жена, уже как арестованные, были привезены из внутренней тюрьмы и помещены нами в вагоне, в разных купе. В пути, когда поезд шел от Цхалтубо в Тбилиси, я вывел из купе сначала мужа, и Миронов с Церетели убили его ударом молотка по затылку. А затем я вывел женщину, которую тоже Церетели и Миронов убили молотками».
Сначала немного географии. Это в 1953 г., когда Руденко стряпал дело, уже можно было из Москвы через Кутаиси доехать до Тбилиси. Но до войны железнодорожная ветка Адлер-Сухуми еще не была построена, поэтому ездили по маршруту Москва-Баку-Тбилиси-Кутаиси. В 1939 г. так, как описал следователь, «допрашивавший Влодзимирского», проехать было ну никак нельзя! Тем более, что и железнодорожной линии от Цхалтубо до Кутаиси тоже не было!
А следователь, который стряпал дело Церетели, усомнился, что в поезде, в разгар курортного сезона едущем на юг, можно «секретно» залить кровью двух жертв коридор вагона, поэтому «Церетели» эту сцену излагает так: «Старшим группы был Влодзимирский. Помню, что вагон был необычным, в нем был даже салон, всего в вагоне было пять человек – нас трое и мужчина с женщиной.
Не доезжая до Кутаиси, мы ликвидировали этих лиц. Влодзимирский молотком убил женщину, а я молотком ударил мужчину, которого затем придушил наш сотрудник».
Если «Влодзимирского» можно понять так, что заключенных везли в купированном вагоне вместе с пассажирами (иначе чего стесняться и не убить в купе?), то «Церетели» подчеркивает, что ради удовольствия убить именно в поезде посла с женой молотками какой-то член Политбюро выделил им свой салон-вагон. Вопрос о том, почему нельзя было убить супругов прямо в той машине, в которой их нашли, ни Руденко, ни следователи задать себе не догадались. Зачем нужно было убивать в поезде, чтобы потом на глазах сотен пассажиров сгружать из вагона трупы? Почему нельзя было их вывести из вагона и посадить в машину? Это-то ведь не вызвало бы подозрения…
Далее «Влодзимирский» показывает: «На одном из полустанков нас встретил с двумя автомашинами Рапава. Мы вынесли трупы и, поместив их в одной из машин, отвезли на дорогу к обрыву у крутого поворота дороги. Затем шофер разогнал машину, на ходу выскочил, а машину с трупами повернул к обрыву, и она с ними свалилась под откос и разбилась».
Но «Церетели» поездку в автомобиле не помнит: «Этот сотрудник сложил тела в мешки и перенес их в машину. Рапава же в соответствии с полученным заданием организовал „автомобильную катастрофу“.
Теперь, если вы обратили внимание, образовалось противоречие с «показаниями Рапавы». Он-то утверждал, что трупы сгрузили в Тбилиси и сразу же похоронили, а в Кутаиси отогнали неизвестно где взятую пустую машину и сбросили под откос. А «Влодзимирский» утверждает, что довезли трупы до Кутаиси, посадили в машину и сбросили в пропасть.
Карпову это не понравилось, и поэтому он дает совершенно другие «показания Рапавы», хотя он со Столяровым и Катусевым пользуются вроде одним и тем же «делом Берия». По В. Карпову Рапава на самом деле показывал так:
«Мне было приказано подготовить инсценировку гибели Бовкун-Луганца и его жены в автокатастрофе. Я встретил поезд в районе Кутаиси. Бовкун-Луганец и его жена были уже мертвы. Мы погрузили трупы в машину и выехали на дорогу Кутаиси – Цхалтубо. На шестом километре дороги – машину с трупами пустили под откос. И создали видимость, что пострадавших увезли в Тбилиси (чтобы по трупам не обнаружили, как они были убиты до этой катастрофы)».
