О Молотове: «Он обладал хорошим качеством привлекать и располагать к себе людей, заражать их своим энтузиазмом. Иногда шуткой заставлял делать больше, чем приказанием».
Нам остается эти характеристики только проверить.
В аппарате Совмина была масса мелких чиновников, над которыми удобнее всего «глумиться», если ты, заместитель Сталина, скот. Как же вели себя трое заместителей по отношению к этим людям? Поскольку Чадаев сам являлся одним из них, то он автоматически, сам того не замечая, на данный вопрос тоже отвечает. Но мы проведем эксперимент над собой. Возьмем этих троих замов Сталина: В. М. Молотова, Л. П. Берия и Н. А. Вознесенского и пока обозначим их буквами А, Б и В. Выпишем из воспоминаний Чадаева их отношение к безответным клеркам Совмина.
А. «…имел самый большой и квалифицированный секретариат, подобранный из опытных работников Госплана и наркоматов… стремился по всякому поводу представлять работников (своего секретариата – Ю.М.) к правительственным наградам».
Б. «…был скуп на похвалу… как бы хорошо ни была выполнена работа, считал это само собой разумеющимся… в требованиях резок, не стеснялся в выражениях, даже оскорблениях. Пример разговора с работниками аппарата Совмина: «Ишь распоясались! Ноги на стол! Безобразие! Подняли головы и поглядываете, словно одичавшие псы!»
В. «Идя к нему на прием, никто из сотрудников не был уверен, что все пройдет гладко, что вдруг он внезапно не вскипит, не обрушит на собеседника едкого сарказма, злой издевательской реплики… была привычка начинать разговор с придирки к чему-нибудь… считал себя после Сталина самым умным человеком… Наркомы не любили его за резкий вспыльчивый характер, нанесенные им оскорбления, унижающие достоинства человека, и как-то обходили стороной кабинет заместителя главы правительства».
Итак, попробуйте по степени глумления над чиновниками Совмина догадаться, кто из этих А, Б, В кто? Трудно?
Наверное, вы решите по характеристикам, данным Чадаевым и Байбаковым, что Л. П. Берия – это В. Недаром же даже наркомы боялись к нему ходить. Нет, вы ошиблись. В. – это Вознесенский. «Жертва сталинизма».
Тогда, возможно, вы решите, что Берия – это Б. Нет, вы опять ошиблись. Б. – это Молотов. Шутник.
Да, Берия – это А. Именно он, а не председатель Госплана Вознесенский имел в своем аппарате в Совмине самых квалифицированных работников Госплана. И, надо думать, потому, что нещадно «глумился» над ними – представлял к правительственным наградам.
Но у Берия был еще один аппарат, ведь Берия был председателем Спецкомитета, в котором создавал атомную и водородную бомбы и ракеты ПВО «Комета» и «Беркут». Может, он глумился над этими людьми? М. Помазнев, которому Хрущев поручил срочно найти факты того, что Берия враг народа, такие факты быстро нашел:
«По линии Спецкомитета имело место задабривание министров и других руководящих работников и заигрывание с ними. Большинство министров оборонной промышленности и машиностроения получили по нескольку орденов и стали лауреатами Сталинских премий. Много наград давалось строителям. Выдача наград производилась в аппарате Спецкомитета. Аппарат Спецкомитета не в меру отмечался наградами. Достаточно сказать, что за последние годы секретарь Спецкомитета Махнев стал Героем Социалистического Труда, дважды лауреатом Сталинских премий и получил несколько орденов».[152]
Это феномен Берия. Как только его бывшие товарищи и сотрудники начинают вспоминать о нем, у них немедленно исчезает логика и их характеристики Берия ни в малейшей мере не соответствуют ими же приводимым фактам. Но об этом ниже и специально.
Приводимые воспоминания Чадаева и Помазнева подтверждают мои сделанные выше выводы, Берия был умный человек и поэтому к нему в подчинение подбирались энергичные и умные люди, которым бояться его не было необходимости. Это и объясняет, почему он справлялся с любым, самым тяжелым делом. Это и объясняет, почему Сталин забрал у Молотова атомный проект и передал его Берия. Это и объясняет, почему поручить этот проект молодому Вознесенскому, «самому умному», академику, Сталину и в голову не пришло.
Но чтобы быть хорошим руководителем, умным быть мало.
Вдумчивость
Берия обладал еще одним очень важным качеством – желанием и способностью вникать в мельчайшие подробности порученного ему дела.
Обычно «теоретики» в области управления разглагольствуют о том, что начальник, дескать, не должен вникать в мелочи, поскольку на то есть подчиненные и умные советчики-консультанты. А сам начальник, дескать, должен заниматься «стратегическими» вопросами.
Этим умникам не приходит в голову, что и любой стратегический вопрос также состоит из мелочей. А это значит, что любая мелочь может перечеркнуть тебе всю стратегию, если ты эту мелочь не учтешь. На что скрупулезные немецкие генералы предусматривали любую детальку снаряжения своих солдат, так ведь и они не все мелочи могли учесть. К примеру, немцы не смогли взять Москву в 1941 г. в том числе и потому, что тылы их пехотных дивизий практически обездвижили из-за недоучета нескольких «мелочей».
Транспорт немецких пехотных дивизий был гужевым – на конской тяге. И немцы вошли к нам в СССР как богатые цивилизованные люди – фуры их транспортных колонн были на пневматическом ходу, подрессоренные, тащили их лошади-тяжеловозы европейских пород – битюки и першероны. Но наступила осень, пошли дожди, и немцы стали гоняться за русскими неказистыми телегами с маленькими и очень узкими колесами. Почему? Да потому, что широкие шины пневматических колес грязь мнут, и лошади все силы расходуют не на перевозку груза, а на то, чтобы перемять всю грязь грунтовых дорог. А узкое колесо русской телеги грязь режет, и лошади легко телегу тащат. На широкое колесо грязи налипает очень много, а узкое, врезаясь в грязь, само себя очищает. Когда началась зима, немцы начали гоняться и за русскими маленькими, пузатыми, неказистыми лошадками. Почему? А першероны всем хороши, но есть одна мелочь – они при морозах от -15° без теплой конюшни дохнут. Почему советское командование и приказало сжигать все постройки вдоль дорог, по которым шли на Москву немцы. Чем, собственно, и занимался отряд Зои Космодемьянской, которую немцы схватили за попытку поджечь конюшню…
Есть еще одна сторона этого вопроса о мелочах. Если начальник не знает нужных мелочей, не знает, в чем смысл работы его подчиненных, то они начинают им руководить. К примеру, подчиненный говорит начальнику, что для исполнения его приказа ему, подчиненному, нужны дополнительно люди, деньги, материалы и т.д. Что делать? Не дать? А подчиненный приказ не исполнит и скажет, что виноват ты сам. Наказать его потом? А что толку, ведь тебя самого за неисполнение приказа уже наказывают. Остается слушаться и делать то, что требуют подчиненные. А ведь они бывают разные.
Так вот, насколько я понимаю, Берия обладал способностью быстро и на любую глубину вникнуть в любое порученное ему дело. Ни в каком деле подчиненные не могли «запудрить ему мозги».
К сожалению, все, что связано с Берия, его архивы – уничтожено. Свидетели врут, о чем я уже написал и о чем позже. Поэтому подтвердить эту свою мысль мне придется на довольно сложном примере.
Когда Берия создавал ядерное оружие, то научную часть этого проекта обеспечивала группа физиков. Сначала, когда начинали на пустом месте, дело взял на себя Курчатов с немногими энтузиастами, но когда Берия обеспечил получение разведданных об американском проекте, то желающих, на готовое, конечно, набежало много.
А все «грамотные» физики как сегодня, так и тогда, должны, как известно, исповедовать гениальную теорию относительности Эйнштейна. Так вот. Начиная с 1951 г. в журнале «Вопросы философии» наши и зарубежные философы начали обсуждение глупых положений теории относительности, наивно призывая правоверных эйнштейнцев поучаствовать в дискуссии. Наивно потому, что не понимали, что если они докажут, что гениальная теория Эйнштейна является всего лишь малоудачной гипотезой, то тогда чем, кроме своей глупости, физики-эйнштейнцы объяснят, почему они на эту теорию столько лет молились? Это ведь все равно, если бы я начал приглашать Патриарха Алексия II на дискуссию «Есть ли Бог?».
