Ицик: Я не представлял себе, что за короткий срок мы сможем выучить язык настолько, чтобы разговаривать, понимать, что нам говорят и самим объяснить, что мы хотим. Может быть нам сравнительно легко дался язык потому, что мы учились в хорошем ульпане и у нас была прекрасная учительница. Звали ее Тырца. Она приняла нас вместе со всеми нашими проблемами, читала нам письма из официальных организаций, ездила с нами в эти организации для улаживания различных дел, приглашала к себе домой. Где-то после двух месяцев нашего пребывания в стране она повела нас в кино. Мы, конечно, были не в состоянии прочитать титры. Она посадила нас возле себя и переводила текст на «легкий» иврит. Как ни странно, но мы все поняли. Такое не забывается.

НАЙТИ РАБОТУ БЫЛО НЕСЛОЖНО, ТРУДНЕЕ БЫЛО УТВЕРДИТЬСЯ НА НЕЙ

Ицик: Так мы жили в ульпане и учили иврит. Учила в основном жена. Мне не то, чтобы язык давался труднее, но я постоянно думал о работе. Это была одна из тех проблем, которая казалась мне неразрешимой. Я по специальности инженер-электроник, и еще в Киеве слышал, что уровень электроники здесь значительно выше. Я готовил себя к тому, что мне придется быть рабочим. В Израиле я понял, что работу по специальности я для себя найду, но это будет не просто. На самом же деле найти работу оказалось несложно, труднее было утвердиться на ней.

Я пошел на курсы технического иврита при крупной электрической фирме. Два дня в неделю мы занимались, 4 дня работали простыми рабочими. Это была даже не работа, а знакомство с оборудованием. Через год я закончил курс и меня приняли на работу, т.е. поставили стол, стул, чертежную доску. Я регулярно приходил на службу, раз в месяц получал зарплату и немалую, однако работы мне не давали. Это звучит странно, но положение было именно таким. Было неприятно и тяжело. Первое время я думал, что мне не доверяют, не уверены справлюсь ли я. Но как-то в безвыходной ситуации мне дали работу, одну, вторую, третью. Я выполнил и выполнил неплохо. Увидели, что я могу работать, и я ждал, что теперь положение изменится. Однако оно, наоборот, ухудшилось. Мой начальник всерьез заволновался. Он по образованию техник, а занимаемая им должность — инженерная. Так это сложилось, и так это продолжалось десятки лет. Он серьезный и знающий практик и меньше всего в мои планы входило претендовать на его должность.

Я ему пробовал это объяснить, но он не поверил мне, и создал вокруг меня обстановку полной изоляции в то время, когда мне очень нужна была его помощь. На электростанциях я раньше никогда не работал и оборудование было для меня новым. Вся литература на английском языке, а мой английский далеко не блестящий. Месяцами я сидел по вечерам на балконе в своем импровизированном кабинете и изучал по чертежам и каталогам оборудование нашей электростанции. И изучил, но потратил на это больше сил и времени, чем следовало бы в нормальной обстановке. Теперь я уже работаю в полную силу, появились перспективы в моем продвижении. У нас готовится реорганизация и предполагается, что я буду руководителем одного из отделов, который будет заниматься контролем и ремонтом электронного оборудования электростанции. Работа очень интересная и перспективная.

НАДЕЮСЬ, ЧТО ДЛЯ МЕНЯ ЭТО БУДУТ ПОСЛЕДНИЕ КУРСЫ

Мила: Мой трудовой путь в Израиле был сложнее, потому что я меняла специальность. Я закончила в Киеве Полиграфический техникум и работала в издательстве выпускающим редактором. В Израиле такой специальности вообще не существует. Еще в ульпане я попросила, чтобы меня определили на курсы переквалификации с техническим уклоном. Мне сообщили, что должен быть такой курс с перспективой работы в военной промышленности. Но в течение полугода я не получала никаких сообщений и решила искать работу. Пошла на Биржу труда, и мне предложили завод электронного оборудования. Там я прошла психотест и мне предложили пойти на курсы контролеров качества. Я проучилась две недели и начала работать контролером, проверяющим качество электронных схем. Однако через месяц пришло сообщение, которого я ждала полгода, о том, что начинается курс.

Я снова начала учиться. Занимались мы в районе Тель-Авива, и я наезжала домой только по субботам. Понятно, что семье было тяжело без меня. После окончания курса я получила работу в районе Хайфы. И хоть работа моя довольно тяжелая, но очень интересная. Я могу сказать, что мне повезло. Отношения с сотрудниками великолепные. С первого дня не было человека, который не хотел бы мне помочь. Извиняясь, исправляли мой иврит, объясняли то, чего я не знала или не понимала. И хоть все складывалось хорошо, я снова пошла учиться, на этот раз на курсы бухгалтеров. Естественно, возникает вопрос, почему я опять меняю специальность. Ответ простой — мне очень тяжело. Работа моя далеко от дома, три часа в день уходит на дорогу. Я уезжаю из дому в половине шестого утра, возвращаюсь в половине шестого вечера. Я почти не вижу детей, с трудом успеваю справляться с хозяйством. К тому же наше предприятие собираются переводить еще дальше от Хайфы. Так что я снова решила менять специальность. Бухгалтерия мне не очень нравится. Я всю жизнь любила работать с людьми, а не с бумажками. Но зато есть спрос на эту специальность и нет проблемы с устройством на работу. Я надеюсь, что для меня это будут последние курсы.

ДЕВОЧКА ПОПАЛА К ДОБРЫМ, ЧУТКИМ, ЗНАЮЩИМ ПЕДАГОГАМ...

Мила: Была еще одна проблема, казавшаяся нам неразрешимой. У нашей дочки заболевание центральной нервной системы, и она отстает в развитии. Еще в Киеве мы просили уезжающих написать, как здесь с такими детьми, есть ли специальные школы. Не знаю почему, но нам ничего не сообщали. И мы решили, что таких школ нет и не представляли, что будем делать с дочкой в Израиле. Ей было уже 10 лет, и мы думали, что придется нанимать для нее частных учителей. Очень волновались как у нее будет с ивритом. Ей тяжело давался даже русский. Длинные сложные слова она не могла произнести. Когда мы приехали сюда, выяснилось, что в одной только Хайфе пять школ для таких детей. Нужно было только установить, какая из них подойдет девочке. Для этого проводится психотест. Затем было собеседование с директором школы. Определили в какой класс она пойдет. И тут все превзошло наши ожидания. Девочка попала к добрым, чутким, знающим педагогам. Кроме общеобразовательных предметов, в школе есть уроки по различным специальностям. Учителя стараются выяснить, что каждому ребенку удается лучше, чем он сможет в будущем заняться. Для мальчиков слесарное, столярное дело. Для девочек — кройка, шитье, работа с керамикой, пластмассой, садоводство. Самые различные отрасли. Очень неожиданно нашей дочке удалась работа с керамикой. Кроме того, она научилась неплохо вышивать. В будущем году ее начнут учить шитью. Таким образом определится ее будущая специальность. И еще одно нас поразило. Иврит у нее пошел очень легко. Я думаю, это тоже объясняется отношением учителей, Девочка полюбила школу, детей и всегда с радостью идет на занятия. А мы с удовольствием ходим на родительские собрания, которые здесь тоже проходят не так, как в подобной киевской школе. Там заходили все родители, и учитель говорил лишь о недостатках детей. Один не успевает, другой мешает на уроках, третий агрессивен. Здесь к учителю заходят родители только одного ребенка, и разговор всегда начинается с чего-нибудь хорошего. Даже если за прошедшее время учителю нечего сказать, он вспоминает, в каком красивом платье девочка была вчера, или как хорошо она улыбалась, или как она была добра с другими детьми. Не может быть такого, чтобы тебе рассказывали только плохое. О любой самой маленькой победе учителя говорят с большой гордостью. Так наилучшим образом разрешилась проблема, казавшаяся нам в России неразрешимой.

Я ПРИЕХАЛ БЫ ОДНИМ ИЗ ПЕРВЫХ

Ицик: Свободного времени у нас не так уж много, в особенности сейчас, когда по вечерам жена занимается на курсах. Но мы все же бываем в Хайфском драматическом театре. Язык доступен, спектакли понятные и интересные. Встречаемся с нашими новыми друзьями. В кино выбираемся редко — времени не хватает. Иногда ходим в литературно-музыкальный клуб, где выступают актеры, писатели, художники, музыканты, недавно приехавшие из России. Каждую свободную субботу путешествуем по стране. Мы выбираем время года по собственному желанию. Например, март. В Хайфе еще моросит дождик, прохладно, пронизывает ветер. Осень или наша израильская зима. Садишься в машину и едешь на север 100-120 километров. Гора Хермон. Попадаешь в мир снега и жаркого солнца. Без темных очков смотреть невозможно — белизна слепит. Лыжники в одних рубашках. Голые по пояс люди играют в снежки. Настоящая горная швейцарская зима. А если от Хайфы в тот же мартовский день поехать на юг, то попадаешь на Красное море. Лето. Температура воздуха до 35°. Вода в море теплая. Опускаешься в маске под воду и попадаешь в мир изумительных кораллов и диковинных рыб. И все это в дождливый хайфский мартовский день.