Кристоф поднялся, подошел к роялю и спросил Оливье:
— Хочешь, я спою тебе песню Брамса?
— Брамса? — переспросил Оливье. — Ты стал играть вещи своего давнего недруга?
— Сегодня День всех святых. День всепрощения, — ответил Кристоф.
И вполголоса, чтобы не разбудить ребенка, пропел несколько тактов швабской народной песни:
…Flir die Zeit, wo du g'liebt mi hast
Da dank'i dir schon,
Und i wunsch', dass dir's anderswo
— Кристоф! — сказал Оливье.
Кристоф крепко обнял его.
— Бодрись, мой мальчик, — сказал он, — нам выпал благой удел.
Они сидели вчетвером у колыбели спящего ребенка. И никто не говорил ни слова. А если бы их спросили, что у них в мыслях, то со смирением во взоре они ответили бы только:
«Любовь».
