Я подумал, что, возможно, я чего-то не допонимаю, и привлёк к решению проблемы Кевина.

Домашнее расследование назревающего конфликта заняло не один час. Мы вместе тщательно изучили все счета, я показал Кевину их предложения о дополнительных ежемесячных абонентских доплатах за льготные тарифы. Кевин признал, что мы совершенно верно поняли предложение компании. Я также показал Кевину копии наших денежных ордеров, из которых видно, что мы доплатили за предложенную услугу. А также, уже дважды присланные нам счета, начисленные по обычным тарифам, без обещанных скидок, но с угрозами отключить телефон.

Кевин проникся проблемой не менее нас. Он начал звонить в компанию и беседовать с операторами... Результаты прежние. Компания желала получить по счетам.

Срок, установленный для оплаты счетов, истёк, и наш телефон отключили. Каждый из нас был заинтересован, чтобы в доме работал телефон. Такое ограничение болезненно ухудшило наш быт и внесло заметное напряжение. Уже на второй день телефонной блокады Кевин обратился ко мне с вопросом, что, мы намерены предпринять? Выход был один - уплатить по счетам.

Мы предложили Олегу уплатить компании по счетам, и он просил выдать ему суммы, начисленные за наши звонки. Я передал его просьбу Кевину, а тот, в свою очередь, переадресовал вопрос Олегу: намерен ли он, уплатить компании, полученные от нас деньги?

Олег уклончиво отвечал, что это уже его абонентское дело; от нас лишь требуется заплатить за свои звонки.

Конфронтация обретала внутри коммунальный характер. Споры с телефонной компанией переросли в конфликт между пользователями телефона. Кевин категорично заявил, что готов выдать сумму по счетам только в случае, если эти деньги будут переведены телефонной компании и телефонная услуга будет восстановлена.

Закончился спор тем, что мы уплатили Олегу по своим счетам. Но, вручая деньги, Кевин предупредил, что если эти деньги не будут использованы по назначению, и связь не будет восстановлена, в таком случае, мы проживаем в этом доме последний месяц, и по его истечению должны будем съехать. А до конца месяца оставалось всего-то - десять дней.

Заканчивался февраль. Внутренне я уже притомился, и от острова, и от работы в пансионате. Потребность в переменах назревала и без возникшего коммунального кризиса. Теперь я задумался об этом всерьёз.

Кевин постоянно спрашивал меня, собирается ли Олег уладить отношения с телефонной компанией? Его дружок, каждый раз при встрече, тоже совал свой испитый пурпурный нос в это дело и расспрашивал о конфликте. А Вова, неустойчиво подрабатывавший с подачи Грижины, понятия не имел, куда податься, если нас попросят съехать. В запасе у него было лишь два адреса: один - бордель в Нью-Йорке, а другой - в Ирландии, который ему вручил случайный попутчик. Олег предлагал начать поиски нового жилья и не собирался платить телефонной компании. Сам я подумывал о переезде в другие места, но, ещё не определившись, куда именно, пассивно, участвовал в хлопотах.

Подыскивать жильё, не имея телефона - крайне неудобно. В ближайший выходной день мы втроём ездили от дома к дому и спрашивали о сдаваемых в аренду жилых пространствах.

Всё складывалось бестолково. Во многих местах отвечали, что таковое освободится через пару месяцев. В других случаях - хозяев не устраивала наша компания; а там, где отвечали 'пожалуйста', были цены под тысячу в месяц. Того, что мы имели в доме Кевина, за эту цену нам никто не предлагал.

Посещение некоторых мест, отдаленных от трассы и поближе к океану, было даже небезопасно. Обычно к таким участкам вели дорожки, проложенные сквозь заросли. На этом отрезке дороги, порою неоднократно, всякими знаками оповещалось о частной территории. Участки вокруг домов, если и были не огорожены, то, во всяком случае, - чётко отмечены. Входящий предупреждался о том, что он переступает границу, за которой частная территория и делать таковое, без разрешения собственника, не рекомендуется.

Всё это выглядело негостеприимно. Места, зачастую, были безлюдны и глуховаты. Если при въезде на территорию мы сталкивались с препятствием типа ворот или шлагбаума, то мы не въезжали. Часто, такие КПП были отдалены от самого дома, и чтобы вступит в контакт с кем-то из находящихся там, нужно было пройти через ворота с предупреждающими знаками, и прошагать по открытой, отвоёванной у джунглей, кому-то принадлежащей, территории. Мои товарищи оставались за воротами в машине, а я один шагал по чужой территории, хорошо обозреваемый из дома и надеялся, что меня не примут за какого-нибудь посягателя на частную собственность. Я оказывался хорошей мишенью для возмущённого собственника, любящего пострелять из окна по живым целям.

Во дворах, вокруг дома, всегда стояла какая-нибудь техника, а иногда и сам дом был открыт. Появление незваного чужака могло вызвать у хозяев реакцию, далекую от гостеприимства.

В таком уязвимом положении я должен был либо отыскивать звонок, или окриком вызывать кого-нибудь на переговоры. Такие поиски вокруг дома ставили меня в дурацкое, а возможно, и небезопасное положение. Хождения на чужой территории могли расценить, как угодно. Если я и встречал кого-то, то люди удивлялись моему вопросу об аренде. Они с настороженностью спрашивали: почему это я решил, что здесь сдается в аренду жильё? А иногда, обойдя вокруг и около дома, не найдя и не дозвавшись ни единой живой души, мне ничего не оставалось, как покинуть территорию.

После многократных безуспешных визитов, я заявил товарищам, что этот метод наобум может закончиться каким-нибудь конфликтом с нервным собственником, где я буду выступать в качестве злодея, грубо нарушившего святое право частной собственности.

Подходящего места для переезда мы так и не нашли. И вообще, всё складывалось как-то бестолково.

Неопределенность вносила тягостную дисгармонию в наши отношения.

Олег утверждал, что истинная причина этого коммунального конфликта - незваный жилец Вова, нарушивший своим подселением бытовое благополучие. И Кевин, якобы, теперь ищет повод избавиться от нашего утомительного соседства.

Вова же полагал, что теперь Кевину лучше делить дом со своим приятелем, чем с нами, и он нашёл повод избавиться от нас.

Сам Кевин, последние дни молчаливо соблюдал дистанцию и подчеркнутую прохладность в отношениях. Что у него на уме, мы могли лишь гадать, но от своего решения о том, что мы должны освободить дом, он не отказался.

Всё шло к перемене места жительства, работы и окружения.

К тому времени, у нас наладились регулярные отношения с компаниями Columbia House и BMG. Бандероли с музыкальной продукцией приходили часто, и это требовало учёта и внимания. Отношения с торговыми компаниями повлекли и другие почтовые контакты. На почтовый ящик стали приходить самые неожиданные предложения от фирм, торгующих ювелирными изделиями, витаминами и пищевыми добавками, спортивными тренажёрами. Нас призывали не упустить свой шанс, принять участие в розыгрыше всяких супер лотерей и выиграть несколько миллионов. Всю эту 'полезную' информацию, приходящую на почтовый ящик, мы передавали на рассмотрение Вове.