Груза на нарту, не считая веса сидящего человека, который первое время пойдет большею частью пешком, можно положить до 300 килограммов. Это максимум, что в состоянии продолжительное время тащить наши собаки. Из них полагая 50 %—значит 150 кг — на снаряжение, инструменты и продовольствие людям, на пеммикан собакам, остается 150 килограммов. Считая дневную дачу по 0,5 кг на собаку, этого запаса хватит на упряжку в 10 псов на 30 дней. Полагая из осторожности среднюю суточную скорость передвижения не более 20 км, с таким запасом можно продвинуться на 600 километров. Таким образом, для выполнения первого маршрута на пути его, в 200–300 км от начала, нужно иметь вспомогательное депо с запасом корма собакам примерно на 20 дней. Если в маршрут пойдут две упряжки, это составит 200 кг, если три, то 300.
Для второго маршрута, длиною тоже примерно около 1000 км, также, следовательно, понадобится вспомогательное депо с запасом пеммикана в 200–300 килограммов. Его лучше всего было бы устроить где-либо на восточном берегу. Но прежде чем создавать эти оба, северное и восточное депо на главной базе у горы Серп и Молот, необходимо сосредоточить не только все потребное для их устройства, но и дополнительный запас на обратное возвращение и в качестве резерва. В общем сюда следовало завести около 1000 кг собачьего пеммикана и месячный запас продовольствия и топлива для людей. Все это необходимо сделать до начала апреля, когда уже следовало выступать в первый маршрут.
Работа предстояла серьезная, и к ней следовало подготовиться со всего тщательностью, ибо в этом был главный залог успеха. Опыт осеннего маршрута показал, что дуговая упряжка в условиях нашей работы и с вашими собаками не может считаться рациональной. Сейчас уже все с этим согласились, и даже Георгий Алексеевич, горячий сторонник цуговой езды, перешел на веерную упряжь.
Далее, меховая одежда и обувь, полученные в Архангельске, не вполне отвечали своему назначению и их следовало реформировать. В наших условиях, при езде на собаках, когда то-и-дело приходится соскакивать с саней, чтобы поправить упряжь или помочь в трудных местах тянуть, необходима легкая, не стесняющая движений, удобная, но вместе с тем теплая одежда. Особенно валено это было для меня, так как при работе мне много придется ходить на осмотр обнажений горных пород, лазать по крутым склонам и даже отвесным скалистым обрывам. Маши длинные до пят меховые балахоны, малицы и совики ни в какой мере такому назначению не соответствуют. Этот тип одежды выработался в оленеводческих полярных областях, где можно проехать, сидя на санке, многие десятки километров, даже ни разу не сойдя с нее. Таймырские самоди, так те просто садятся по-монгольски, скрестя ноги, в меховой мешок «кукуль», положенный на санку, и так едут, как будды, от чума до чума многие часы.
Прекрасные образцы одежды привез с собою с острова Врангеля Ушаков. Там, как и на Чукотке, носят лишь меховые штаны и рубашки с капюшоном мехом внутрь и наружу. Вместо тяжелых совиков сверху накидывается легкая до колен кухлянка. Такая одежда как нельзя лучше отвечает требованиям удобоподвижности, необходимой при езде на собаках, почти исключительно применяемых на полярном Востоке. Эту одежду нам, конечно, и следовало взять за образец.
Впрочем Журавлев с этим не согласился и ни за что не хочет расстаться с милыми его сердцу малицей и совиком, в которых он вырос, работал и потому сроднился за свою много летнюю жизнь на Новой Земле.
Затем мне нужно было приспособить научные приборы и инструменты, которые пойдут в маршрут, к специфическим условиям работы на морозе.
В общем дела было много и за него уже следовало понемногу приниматься.
Сейчас пока занялся изготовлением новой коробки для буссоли Гильдебранта, которую беру в качестве прибора для определения склонения, так как тащить с собою имеющийся магнитный теодолит Chasslon’a, весом с треногой более 40 кг, дело невозможное. Буссоль же весит всего около ½ кг с футляром и дает склонение с точностью до 10′, что для целей наших исследований совершенно достаточно. Имеющаяся у прибора коробка для стрелки буссоли очень узка, позволяя ей отклоняться не более как на 10° от меридиана. Между тем горизонтальная составляющая магнитного поля здесь очень мала и, когда коробка буссоли поворачивается для приведения ее в плоскость магнитного меридиана, стрелка силою поверхностного натяжения прилипает к стенке, отрываясь лишь, когда коробку повернешь на довольно значительный угол. Но тогда стрелка отходит и прилипает к другой стенке, так как плоскость магнитного меридиана уже перейдена. Выход из положения один: сделать другую коробку пошире, чтобы стрелка имела большую амплитуду колебаний.
На стрелке укреплено маленькое зеркальце с чертой, качание которой приходится наблюдать в небольшую увеличительную трубу, укрепленную на коробке. Все эго имеет весьма небольшие размеры, почему монтировка всех деталей на новой коробке — дело довольно деликатное, требующее уменья и тонких инструментов, которых у нас почти нет.
В общем провозился я с этим делом около 10 дней, пока, наконец, не справился со столь непривычной задачей. Материалом для коробки послужил листовой алюминий, оказавшийся у Василия Васильевича, он же снабдил и кое-каким тонким монтажным инструментом вроде сверл и метчиков.
В конце декабря вновь появилась незаходящая луна при ясном безоблачном небе. Но морозы установились суровые в пределах от— 35 до — 40°.
У нашей единственной хорошей, породистой суки Сучки, привезенной с прочими собаками с Востока, прибавление семейства. Родилось пять прекрасных щенят. Мамаша была заблаговременно переведена в дом в угол на кухне, так как морозы на улице стоят сильные. Для нас же весьма важно собачье пополнение. Уже сейчас погибло и потерялось в разное время семь собак, а во время маршрутов, несомненно, еще будут потери и, вероятно, значительные. Кроме Сучки имеется приехавшая вместе с ней Диска, но она очень стара и ждать от нее потомства не приходится. По крайней мере пока не предвидится. Далее, Журавлев в Архангельске приобрел еще суку Мильку, лопоухого и глупого ублюдка, от которого трудно ждать чего-либо путного, Еще на пароходе перед Северной Землей у нее родилось восемь щенят, из которых пятерых оставили. Сейчас они уже доволыно большие. В двери мясного амбара внизу Журавлев прорезал дыру такого размера, чтобы могли пролезать только щенки. Там они и живут в углу на подстилке, имея возможность грызть любой кусок мяса, когда только им вздумается. Съели его они очень много, «золотые лапки стали у наших щенят», говорит Журавлев, но будет ли из них толк в езде — дело темное и сомнительное.
Живем попрежнему вразброд, кто спйт даем, кто ночью, а кто, вроде меня, и вовсе ее спит. Но распорядок в смысле сроков чая, обеда и ужина все же соблюдается всеми дежурными, одинаково в этом заинтересованными.
Пользуясь лунным светом, Ушаков с Журавлевым отвезли 82 банки (256 кг) пеммикана на северный мыс острова Среднего, так как на-днях собираются в очередную поездку к Серпу и Молоту.
Я занимаюсь изготовлением термосов для хронометров и радиобатарей в маршрут. Термоса состоят из металлических с двойными стенками ящиков, куда наливается горячая вода. Ящики помещаются в деревянные футляры с двойной теплоизоляцией оленьими шкурами и войлоком. Испытания термоса для хронометров показали, что за сутки пребывания на морозе при —30° температура в нем упала лишь на 18° (с +40° до +22°). Подогрев воды на примусе прямо в жестяном ящике, вынутом из чехла, занял всего 4 минуты, — значит, и керосина на это потребуется очень немного. Можно надеяться, следовательно, что температурные условия, в которых будут находиться хронометры в пути, окажутся благоприятными и обеспечат равномерность хода, что существенно для точности астрономических наблюдений. В термосы радиобатарей вода будет наливаться только при приеме сигналов времени, да и то, надеюсь, лишь в сильные морозы.
