Правда, на эту ситуацию можно было посмотреть и с другой стороны: босс мог купить другого вратаря, который занял бы место между Терри и мной. Он, может быть, уже ищет его, что бы там ни говорил Билли. И если Терри напускает много голов в ближайших матчах, то он скажет себе: нет, я не могу оставить все на семнадцатилетнего, и купит другого. И вот еще почему я думал, что он может на это пойти: ведь они с Гарри просто не сошлись друг с другом, он избавился от Гарри потому, что тот ему не нравился, а не для того, чтобы освободить кому-либо дорогу.
Но все равно были здорово играть за дубль каждую неделю. Во-первых, это приносило немало денег; я все отдавал маме, оставляя себе пятерку в неделю. Остальное шло на хозяйство, а несколько монет — на счет, который я открыл по совету своего старика. Честно говоря, деньги меня в то время не интересовали. Я жил дома, у меня не было машины, один раз в день я ел в Снэйрсбруке и раз в несколько недель покупал себе что-нибудь из одежды — не так, как Дэнни, который просто свихнулся и каждый раз появлялся в чем-нибудь новом: то в брюках клеш, то с франтовским галстуком.
Постепенно команда дублеров становилась моложе, все больше в ней появлялось ребят из той команды, которая играла в Эктоне, в Лиге Юго-Восточных графств.
Это была идея Чарли Макинтоша — он хотел иметь как можно больше молодежи, не только в первой команде, но и в дубле. Он считал, что если опытный игрок не попадает в первую команду, то нет смысла держать его, потому что как бы там ни было, но если он сидит в дубле, то у него больше ничего не получится. Это совершенно противоречило тому, что было в «Боро» раньше; я слышал, как Херби Браун и Рэг Джеймс говорили об игроках, которым было под тридцать и которые играли в дубле, но при этом приглашались в сборную. Мне же позиция босса казалась логичной — может быть, оттого, что я сам был молод.
Этот Терри Морган был хорошим игроком. Родом откуда-то из Ланкашира, двадцати восьми лет, в «Боро» он играл довольно долго. Начинал в «Бери», несколько сезонов выступал за «Блэкпул», то попадая в первую команду, то вылетая из нее. Думаю, Чарли Макинтош купил его просто как прикрытие для Гарри Вогана, который был вратарем в первой команде около десяти лет. Теперь Гарри ушел, и у Терри появился отличный шанс, но я не думаю, что было так уж легко его использовать после того, как он провел столько времени в дубле. Я замечал это несколько раз: что-то у тебя пропадает — то ли амбиции, то ли еще что-нибудь. Ты уже привык приходить и сидеть в запасе на играх первой команды, а в конце недели получать деньги. Двадцать восемь лет — не так много для вратаря, но все зависит от того, что именно ты делал все эти годы.
Он был сильным и высоким, больше шести футов, выбивал мяч с земли, бог знает, как далеко, и для своего роста очень хорошо умел складываться и ловить нижние мячи. Единственная проблема с ним заключалась в том, что никогда нельзя было знать заранее, что он собирается делать. Он был из тех вратарей, которые три-четыре раза подряд могут вытащить мертвый мяч, а потом вдруг пропустить удар ярдов с сорока. Босс говорил газетчикам: «Это шанс Терри», «Все зависит от него», и все такое. И он действительно начал потрясающе: фантастически сыграл на «Вилла Парке», потом дома с «Эвертоном». Я перестал волноваться по поводу того, попаду я на его место или нет; в любом случае никакой спешки не было.
Как-то утром я приехал в Снэйрсбрук и увидел Дэнни, бурлящего, как сама жизнь, и улыбающегося во весь рот. «A-а, попался!», — закричал он мне. Мы провели тренировочную игру в то утро, и он был бесподобен: давал классные пасы пяткой, оставлял соперников в дураках, прокидывая мяч у них между ног, и вообще летал по всему полю. Отвозя меня назад в «Боро» после тренировки, Билли Уоллис сказал: «А он немного умеет играть, этот долговязый», что, наверное, было самой большой похвалой, которую кто-нибудь мог от него услышать, и добавил: «Очень уверенный, правда?»
В ту же субботу Дэнни был в дубле. Мы играли в гостях с «Бристоль Роверс», день был мокрый, поле тяжелое, но он буквально летал по нему и забил единственный гол, пройдя двух защитников и обманув вратаря. Я был очень рад за него, но не думаю, что некоторые из «стариков» были особенно довольны. Им не нравилось, как он шел вверх, это можно было сказать наверняка. Они считали его пижоном.
Однажды, когда Дэнни был в команде дублеров уже три или четыре недели, он, я и еще несколько ребят пришли в «Боро» к врачу; у каждого из нас были разные травмы и ушибы. Не помню, что было у меня, кажется, ударился локтем. Дэнни лежал на столе под ультразвуком, которым управлял Сид Грейн, тренер второй команды, тихий парень, еще один из тех, кто всю свою жизнь провел в «Боро». Вдруг зазвонил телефон, Сид поднял трубку и передал ее Дэнни со словами: «Это тебя».
Дэнни сказал в трубку: «Да», очень непринужденно, как обычно, даже не приподнявшись на столе. Потом его явно начал интересовать разговор, он отвечал: «Да, о'кей... Отлично... Сколько? Двадцать монет?.. Да! Здорово!», а потом отдал трубку Сиду. Питер Мортон спросил:
— Ну, Дэнни, и кто же это был?
— Да так, один репортер хочет взять у меня интервью, — ответил Дэнни с таким видом, будто такие вещи происходят с ним каждый день.
— Взять у тебя интервью? — переспросил Питер. — Почему? Что ты такого сделал?
— Восходящая звезда, — ответил Дэнни. — Это из какой-то вечерней газеты с севера. Он делает серию таких материалов.
Все мы, молодые, а нас было в комнате человека три или четыре, начали немного завидовать Дэнни.
— Значит, ты — восходящая звезда, так что ли? — спросил Питер.
— Что ж, теперь их интересуют все более и более молодые, — сказал Сид, массируя Дэнни бедро.
— Это заставляет меня чувствовать себя старым, — ответил
Питер.
— Но ты ведь действительно старый, Питер, — сказал Дэнни.
— Только без обид, — но Питер и не думал обижаться, он просто спросил:
— Где ты встречаешься с ним?
— «Грейт Вестерн Отель», сегодня в шесть, — это звучало правдоподобно, потому что там действительно останавливались большинство людей из футбола.
— Вставь там словечко про меня. — сказал Питер. — Сколько он тебе предложил? Двадцать монет?
— Точно, — ответил Дэнни все так же непринужденно.
— Деньги ни за что, — вздохнул Питер. — Мне бы так.
— Трудно представить, как повезло этому новому поколению, — сказал Сид.
На следующее утро, когда Дэнни появился в Снэйрсбруке, вид у него был слегка пришибленный. «Ну, как дела, Дэнни? Получил свои двадцать монет?», — спросил я, но он только пробормотал что-то в ответ и ушел. После тренировки в раздевалке старшие ребята из дубля стали расспрашивать его, как все прошло, что он собирался делать с деньгами, но он не отвечал. Молчал он и в душе, и только в самом конце, уже завязывая галстук, сказал: «Этот козел так и не появился».
— Что, — спросил Питер, — не появился? После всего того, что он тут тебе наговорил?
— Я торчал там с шести до десяти. Никого, чтоб ему!.. Если еще раз позвонит, скажу, чтобы валил куда подальше.
В этот самый момент заглянул Берт Коу и сказал:
— Дэнни, тебя к телефону. Какой-то парень говорит, что он репортер.
Я никогда не видел, чтобы Дэнни двигался быстрее, чем в тот раз. Через несколько минут он вернулся, уже повеселевший.
— Тот же самый, — сказал он.
— Да? А я думал, что ты больше не будешь с ним разговаривать, — сказал Терри Кинг.
— Он не смог приехать, — объяснил Дэнни, — его машина застряла в пробке, и он пришел через пять минут после моего ухода.
— Опять собираешься встречаться с ним? — спросил Питер Мортон. Дэнни ответил, да, там же, в «Грейт Вестерн Отеле», только на этот раз в семь, чтобы они смогли вместе поужинать.
— Может быть, на этот раз он опоздает только на две минуты, — сказал Питер.
Короче говоря, это продолжалось дня три или четыре: Дэнни каждый раз договаривался с этим репортером, ждал его, тот не приходил, а потом звонил и объяснял, что не смог. В конце концов они договорились встретиться в «Грейт Нозерн Отеле» на Кингс Кросс, возле стадиона «Боро», и когда Дэнни пришел туда, то его ждали «старики» из дубля: Питер Мортон, Берт Коу, Терри Кинг и другие. Среди них был Джерри Форд, левый хав, который здорово умел имитировать голоса. Мне сказали, что Дэнни только глянул на них, выругался, развернулся и ушел. Нескоро смог он забыть этот розыгрыш. Но Дэнни не был бы Дэнни, если бы он так просто все забыл. С его обидчиками стали происходить странные вещи. То вдруг один из них обнаружит, что его бутсы доверху залиты грязью, а в другой раз Дэнни подошел к Берту Коу, сказал: «Поздравляю, Берт, я слышал, что твоя жена родила» и вручил ему бутылку шампанского, которое на самом деле было... ну, не шампанским. Я бы так не смог, но Дэнни — это Дэнни.
