— Помню, — поспешно сказала дочь. — Ведь он всего на десять лет старше. Мне семь было, когда его посадили. Правда, больше не видела. Он…
— Бандит он, — сердито перебила ее мать. — Мы с отцом, когда он первый раз отсидел, все для него сделали. И на работу устроили, и…
Она закашлялась. На губах появилась розовая пена. Испуганно ойкнув, Ника метнулась на кухню и вернулась со шприцем. После укола матери стало легче. Немного полежав с закрытыми глазами, она глубоко вздохнула.
— Я ведь на съемку не по своей воле пошла. Отец ваш картежник заядлый был. Хотя чаще выигрывал, чем проигрывал. — Она слабо улыбнулась. — Но однажды здорово проигрался. Мы отпуска в Сочи проводили. Ты помнишь, наверное?
— Конечно, — кивнула Ника. — Только не в Сочи, а в Лоо. Там пансионат «Магадан» был.
— Вот-вот. Там Валерка и проигрался. Все, что было, и на несколько лет вперед. Он меры ни в чем не знал. Пить — так пил. Работал как заведенный. Ну а меня он… — Согретая воспоминанием, она снова улыбнулась. — Страстно любил. Не изменял. — Мать немного помолчала, а потом, собравшись с силами, снова заговорила: — Я и работала на съемке. Золото воровала… — с болью призналась мать. Широко раскрыв глаза, Ника изумленно уставилась на нее. — Правда, потом, когда Валерка погиб, мне платить обещали. Но так и не заплатили ни разу. Я каждый раз, когда с ковриков на ленте промприбора по несколько грамм брала, думала, что все. Вот сейчас арестуют. Но, видимо, Бог миловал. Ты думаешь, почему я к Славке в Курск не еду? Ведь квартира на меня записана. Я ее на Колыме через кооператив купила. Там этот Бобров! — с ненавистью прошептала мать. — Который долг с Валерки у тех, кому он проиграл, скупил и меня заставлял золото воровать. Я ему написала, чтобы он хоть сейчас те деньги отдал, которые после смерти Валерки обещал платить, так он хоть бы слово ответил. Я к чему тебе все это говорю… — Мать тяжело вздохнула. — Скоро Лешка должен приехать. Не знаю, почему так думаю, но уверена. Сердцем чувствую. Я ему хотела сказать. Ведь он все равно бандит и рано или поздно в тюрьму сядет. Я на Колыме, недалеко от участка, грамм двести золота оставила. Три маленьких самородка. На черный день, думала, ведь золото, оно завсегда в цене. Сейчас, кажется, чернее дня уже и не будет, — с горечью прошептала она. — Да вот не забрать это золото никак. Я, когда на пенсию вышла, хотела забрать. Но как подумала, что найдут, сходила туда, замаскировала получше и уехала. Думала, пенсию большую получать буду, — виновато проговорила мать. — А видишь, как получается. Не то что мне пенсию, вам, учителям, и то не платят. Так вот, дочка… — Ее голос окреп. — Золота там, конечно немного. Но ты скажи Лешке, как приедет. Меня то он, наверное, уж на этом свете не застанет. Он с тобой поделится, — уже слабым голосом закончила она. — Лешка хоть и беспутный, но к родственникам честно относится. О тебе в письмах спрашивал. Правда, писал мало.
— Почему ты думаешь, что он приедет? — спросила Ника. — Откуда он знает, где ты? К тому же…
— Мать моя здесь жила, ваша бабушка. Так Лешка у нее часто бывал. Раз даже с милицией здесь стрелялся. Он же где-то магазин ограбил. Вот его здесь и арестовали. Мне в магазине часто в глаза тыкают.
— Я когда приехала сюда, — сказала Ника, — мне тоже часто говорили. Но он же не знает, что ты здесь. Так почему думаешь, что приедет?
— С приездом, — шагнув навстречу широкоплечему молодому мужчине, протянул руку высокий полный мужчина с загорелой лысиной.
— Добрый день, Яков Павлович. Улыбаясь, тот пожал его ладонь.
— Силен ты, Славик, — тряхнул рукой Яков Павлович, — прямо богатырь былинный.
— Да вроде не жалуюсь, — самодовольно расправил тот налитые силой плечи.
— Как съездил? — уже серьезно спросил мужчина.
— Через день два контейнера будут здесь, — улыбнулся Славик. — И торг удачен. Деньги почти все целы. — Он хлопнул по висящей на плече спортивной сумке. — Вы правильно туда партию фруктов отправили. Они там в большой цене. Тем более по весне.
— Я же там жил, — напомнил Яков Павлович. — Так что запросы известны. Брал пушнину у артельщиков?
— У них сейчас один хозяин, — засмеялся Славик, — Лев Антонович. Вам, кстати, большой привет от него, звал в гости.
— Ну уж нет! — Яков Павлович засмеялся. — Как говорят в популярной комедии, лучше вы к нам.
— Значит, он приедет сегодня, — с сожалением проговорил лежащий на кровати атлет с сигаретой в руке.
— Наверное, уже приехал, — посмотрев на настенные часы, сказала молодая женщина.
— Так мне пора! — Вскочив, атлет стал одеваться. — Твой-то мне по фигу, но если папуля твой про. нашу любовь узнает… — Застегнув молнию, усмехнулся. — А мне еще лет двадцать прожить охота.
— Да Славка нужен ему только для дела, — фыркнула женщина. — У него знакомых много на Колыме. А чем здесь за пушниной гоняться, лучше там ее оптом брать. Тем более Славик это делает быстро и почти даром. Он же жил там, прежде чем на юрфак поступил. А вот ты, Эд… — Она укоризненно покачала головой. — Только и знаешь, что кулаками да ногами махать. Конечно, это хорошо, когда мужчина сильный, — закрыв глаза, томно прошептала она. — Чувствовать под руками сильное, гибкое тело намного лучше, чем покрытые жиром мускулы. Но раньше Славка тоже не таким был. Это сейчас все забросил. Так, иногда в теннис поиграет, и все. Так что…
— В общем, как всегда. — Шагнув к кровати, Эд наклонился и поцеловал ее в губы. — Ты хищница, Ленка! — Он с трудом освободился от обвивших его шею рук. — Особенно это проявляется в постели.
— Я позвоню, — сказала она ему вслед.
— Ты узнал, о чем я просил? — спросил Яков Павлович пьющего кофе Вячеслава.
— Сейчас это почти невозможно, — сделав глоток, покачал головой тот. — Это раньше «Аэрофлот» пользовался полным доверием. На чем и играли многие. Ведь с Магадана, в сущности, путь один — авиация. Можно, конечно, по волнам, но все порты были закрыты. И в основном пассажиров не брали. Да и знаете, Яков Павлович, конечно, вы голова и решать вам. Но, на мой взгляд, с металлом связываться не стоит. Себе дороже выйдет. Во-первых… — Он загнул указательный палец. — Сразу большую партию взять в одном месте не удастся. Не то что бы добыча золота стала хуже, просто сейчас в основном артели. А у них, конечно, нет того размаха, что был у государства. Они работают день и ночь, но теряют в количестве. Артельщики не понимают, что хозяин-предприниматель не сможет обеспечить постоянный подъем работы. Там вечная мерзлота. Следовательно, необходима специальная техника. Взрывчатка, масла, бензин и прочее. Конечно, купить золото стало очень просто. Но вывезти… — Вячеслав развел руками. — С этим государство пока справляется. Ужесточен контроль во всех аэропортах, даже на внутренних линиях Колымы. Я уже не говорю о рейсах на материк.
— Все это я знаю, — согласился Яков Павлович. — Я же сам некоторое время жил на Колыме. А уж бывал там по роду работы ежесезонно. Но понимаешь… — Он вздохнул. — Не буду перед тобой лукавить, Славик. Ведь ты мне вместо сына. Ленка — она очень родной человек, но женщина. А значит, и той душевной близости, что у нее была с матерью, нет. Ты же знаешь, я ее с шестнадцати лет один ращу. Ведь сколько раз жениться мог… — Яков Павлович засмеялся. — ан нет. Дочь поднимать надо. И слава тебе, Господи… — Он перекрестился. — Получилось. Только вот одно плохо — когда вы меня внуком побалуете? Или внучкой? — Он махнул рукой. — Что-то не торопитесь вы. Ладно, если бы бедствовали. Но ведь в достатке живете.
— Так вот именно поэтому и не торопимся, — сказал Вячеслав и, увидев непонимание в глазах Якова Павловича, объяснил: — Скоро выборы. Вдруг коммунисты к власти придут, тогда ведь, всех, кто что-то имеет, на улицу повыкидывают. А плодить нищету… — Вячеслав усмехнулся. — Нет смысла. Да и желания тоже. Вот если бы гарантия была, то…
— Это что-то новое, — засмеялся Яков Павлович. — Из-за нестабильности в политике детей не рожают. Что же касается возвращения коммунистов, то они уже не те. Поверь мне, многие вкусили прелести так называемых рыночных отношений и делают себе приличные деньги. Конечно, опасность все-таки существует. Хотя бы из-за того, что они ратуют за восстановление СССР. Я думаю, немногие страны СНГ захотят этого. Некоторые, без сомнения, — да. А другие… — Он покачал головой. — Яркий пример тому Чечня. Но, впрочем, хватит о том, что будет. Хотя думать об этом, конечно, следует. Но демократию коммунистам хотя бы в ближайшие годы не отдадут. Что же касается продолжения рода… — Он замялся. — Ладно, в другой раз. А насчет золота ты подумай. Оно деньги во все времена и при всех режимах. Конечно, из-за килограмма или даже десяти я на риск не пойду. Минимум килограммов пятьдесят. — Увидев удивление на лице Вячеслава, засмеялся. — Я думаю не только о себе. Ну ладно, — отпустил он зятя, — иди. Ленка, наверное, уже заждалась.
