…Наевшись, Кирихара уставился на хозяйку — полную, красивую женщину. Он мигнул своим и попросил хозяина принести из погреба еще вина. Этот русский очень гордился своим вином. «Они вам помогут», — показал Кирихара на своих товарищей. Те мгновенно поняли своего командира. Одного знака глазами было достаточно, чтобы сообразить, что тот задумал. Подозвав любезно улыбающуюся женщину, Кирихара набросился на нее.
Хозяину, когда тот понял, зачем его заманили в погреб, пришлось вступить в схватку с двумя японскими солдатами. Великан наносил им свирепые удары, но так и не спас жену…
— Нет, поглядел бы ты на их рожи, когда они вернулись и увидели меня с ней! — Кирихара вытянул ногу и толкнул Фукумото в бок. — Помнишь?
Тэрада и Ямаура притворялись, будто не слышат. Им были не по душе такие разговоры, Фукумото усмехнулся.
— А Удзиэ-то, вот балбес! — снова захохотал Кирихара, взглянув на потупившегося Удзиэ. — Так и не сумел… Чего это тебя трясло от страха, а Удзиэ? Первый раз, что ли?..
— Ничего не скажешь, блестящий подвиг! — произнес Кадзи.
Удзиэ вскинул глаза, но, встретив уничтожающий взгляд Кадзи, снова опустил голову.
— А вам не попадались дома русских эмигрантов? — обращаясь к Кадзи, спросил Фукумото. — У них хорошо! Мед, мясо, колбаса — ох и вкусная!
— А бабы!.. — заметив угрожающее выражение лица Кадзи, нарочно подзадоривал Кирихара. — Солдаты теперь что волки, голодные…
— А мы-то в лесу улиток жрали! — простонал Хикида.
Кадзи встал.
— Ну, вот что: если впредь кто-нибудь посмеет тронуть женщину, пристрелю на месте! Так и знайте!
— Это еще что за угрозы? — Кирихара расхохотался. — Брось, Кадзи. Подумаешь, женщины… Может, и японкам сейчас не меньше достается. Нынче все порядки в мире полетели к чертям собачьим! Да и ты сам не ангел! На моих глазах вон уже скольких пристрелил. Это только при мне, а сколько отправил на тот свет раньше, а?
Что ж, это правда. Чем он отличается от них? Он тоже крал, убивал. Разве что женщин не насиловал… А по сравнению с убийством и впрямь это не такое уж тяжкое преступление. И все-таки чем-то он отличается от них.
— Хватит пререкаться! — крикнул он. — Причинять жителям вред и трогать женщин запрещаю, и баста!
— А я твоего приказа, может, и не послушаю! — усмехнулся Кирихара. — Он, видно, еще не знает, что я за человек! — бросил он Фукумото.
— Примерно представляю, — сказал Кадзи. — Очень возможно, что либо ты застрелишь меня, либо я тебя… Но то, что я сейчас сказал, запомни. Слышишь?
— Когда все летит вверх тормашками, нечего придираться к человеку, — долетел до него голос Кирихара. — Может, в следующую минуту помрешь… Потому-то человек и дает себе волю. Живем, как говорится, сегодняшним днем. Прожил день — и ладно. Может, он последний!..
Кадзи напряженно размышлял, как разойтись с людьми Кирихара.
— Может, Японию уже положили на обе лопатки, а? — словно издали долетел до него голос Фукумото.
Кадзи хотелось слышать, что скажет Кирихара, но незаметно для себя он задремал.
23
Сразу за деревней высились посевы гаоляна. Дальше шел овес. Чуть левее темнели задние дворы и постройки китайской деревни. Не меньше сотни домов. В стороне стояли аккуратные домики, обнесенные глинобитной стеной: японский поселок, и тоже покинутый обитателями.
Решили двинуться напрямик через гаолян и овес.
Прошли почти половину, когда на окраине деревни показались люди. Кадзи сосчитал их. Трое… Пятеро… Стоят неподвижно и, похоже, смотрят в их сторону.
— Вылезли, черти! — сдавленным от волнения голосом проговорил Хикида.
— Господин ефрейтор, смотрите! — встревоженно позвал Ямаура.
— Не обращай внимания, иди! — одернул его Кадзи.
Но там их собралось уже не меньше сотни. У многих были винтовки. Странно только, чего они стоят, не двигаются.
Скоро и это стало ясно. От японского поселка ударила пушка. «Танковое орудие», — определил Кадзи. Знакомый до ужаса грохот. По ним застрочили из автоматов. И почти в ту же секунду они увидели, что им наперерез, разбившись на цепочки, ринулись ополченцы.
— Да они вовсе не за нами охотятся! — воскликнул Удзиэ и показал направо: через овес бежали серые фигуры в японском обмундировании. Лицо Удзиэ покрылось каплями пота, крупными, как горох.
— Скажи на милость, из орудия палят!.. — пробормотал Кирихара.
— Что будем делать? — спросил Тангэ. — Как бы сеть не загребла и нас вместе с главным уловом!
Кадзи показал в сторону деревни: среди ополченцев мелькали советские солдаты. Видно, они и руководили погоней.
— Уходим в кукурузу! — крикнул Кадзи.
Прежде всего нужно было укрыться.
Но укрыться не удалось. Та, вторая группа, уходившая овсами, неожиданно повернула сюда же, в кукурузу. Кадзи понял это, когда ополченцы, развернувшись широкой цепью, начали окружать кукурузное поле.
— На огонь не отвечать! — скомандовал Кадзи.
Он вовсе не рассчитывал заслужить таким образом снисхождение. Просто стало ясно, что борьба с численно превосходящим противником безнадежна. И еще он опасался, что если они откроют огонь, их обнаружит та, вторая группа и, чего доброго, захочет к ним присоединиться. Хватит своих головорезов, один Кирихара чего стоит.
Обстановка осложнилась. Особенно когда из-за брошенного колонистами поселка выполз танк и начал, хотя и не слишком активно, вести предупредительный огонь по кукурузному полю. Первый же снаряд разорвался почти под носом. Кадзи понимал, что огонь ведут не по ним, а чтобы отрезать той, другой группе дорогу в заросли кукурузы. И все-таки надо было уходить.
— Вот незадача! — простонал Удзиэ. — Ну что мы сделали им плохого?..
— В самом деле, совсем ничего? — Кадзи метнул на него свирепый взгляд.
Кольцо замкнулось. Теперь ополченцы медленно затягивали вокруг них петлю.
— Как быть? — Хиронака не скрывал растерянности. — Отсюда не выбраться!
— Похоже на то… — кивнул Кадзи.
Ямаура с силой дернул его за рукав.
— Господин ефрейтор, сзади дым!..
Там, где минуту назад мелькали фигуры ополченцев, замыкавших кольцо окружения, стелилась полоса белого дыма. Промокшая после дождя земля мешала огню.
— Подожгли?! Крестьяне подожгли поле?! Кадзи казалось, что он кричит, хотя в действительности он шептал. Все это было похоже на сон. Чтобы поймать их, крестьяне подожгли свое добро!
— Кукуруза все равно погибла, всю поломали, — растерянно произнес Ямаура, когда-то работавший на земле и разбиравшийся в сельском хозяйстве. — Вот и решили поджечь…
Даже Кирихара изменился в лице.
— Так теперь нас перестреляют поодиночке! — Кадзи закусил посеревшие губы.
— Сдаемся? — Тангэ смотрел на Кадзи. — Не выбраться ведь!
— Болван! Как же, станут они брать тебя в плен! Видишь, огнем выжигают! — крикнул Кадзи.
Возможно, он ошибался. Возможно, они для того и подожгли поле, чтобы заставить их сдаться… Но Кадзи не верил этому. Еще несколько мгновений назад он сам думал, что лучше сдаться, но, увидев огонь, ожесточился.
— Слушай мою команду! Разбейтесь по двое! Будем прорываться! — закричал он. — Будем сбивать огонь стеблями! Пока еще не разгорелся! За мной!
Разбились по двое и врассыпную кинулись туда, где уже змеились багровые языки пламени.
Кадзи бежал в паре с Тэрадой. Кто-то позвал на помощь. Ему почудился голос Удзиэ. Он не оглянулся. Они вынырнули из завесы дыма и остановились. Ополченцев здесь не было. Очевидно, те не ждали их с этой стороны.
Удзиэ так и не появился. Остальные ползком пробирались через овсяное поле. Кадзи и Тэрада двинулись за ними тоже ползком. У опушки леса они залегли. Они видели, как ополченцы сбивали пламя, как повели к деревне группу японских солдат с поднятыми руками.
— До ночи заляжем здесь… — сказал Кадзи. Жалкая, растерянная улыбка блуждала по его лицу. — Можно сказать, чудом спаслись…
Ответ Тангэ был для Кадзи полной неожиданностью:
