Кадзи окликнул Иманиси.
— На шоссе слева не видно танков?
— Отсюда не видать. Сходить посмотреть?
— Давай! — крикнул Кадзи.
«Но только осторожнее!» — мысленно добавил он, снова прицеливаясь.
Иманиси выбрался из окопа и пополз влево.
— А второй эшелон? — перезаряжая винтовку, спросил Тасиро. — Придут они на подмогу? — Он не мог забыть сумятицы, которую собственными глазами видел на этапном пункте, когда ходил получать оружие. Невыносимо было сознавать, что они терпят такую муку только для того, чтобы те, в тылу, успели вывезти свое барахло…
Кадзи думал, как собрать воедино взвод, которому грозит окружение.
— Черта с два! Никакой подмоги не будет! — Он злобно усмехнулся. — Мыши в мышеловке — вот мы теперь кто. Теперь все дело в том, как выбраться из этой мышеловки.
Но в устремленных на Кадзи глазах светилась ребячья вера — дети слепо верят в безграничную силу взрослых.
— Пока господин ефрейтор с нами, бояться нечего!
Кадзи наблюдал за пехотой на левом фланге.
— Мне и самому, знаешь, хотелось бы вернуть тебя целым твоей мамаше…
Тасиро не ответил. Он плотнее прижался щекой к ложе винтовки.
Кадзи смотрел в ту сторону, куда уполз Иманиси.
— Патронов нет! — выпрямившись во весь рост, доложил Никараи. — Патроны давайте! Патронов нет!
— Сейчас! — Тасиро ответил Накараи взмахом руки. — Я пойду, отнесу ему. Мигом вернусь! Можно?
Кадзи минуту колебался. Отпустить? А если этого парня постигнет участь Ихары? И все-таки Тасиро должен пойти. Обязан. Накараи смотрит на них безумным взглядом. Тасиро, казалось, не страшился опасности. Лицо у него раскраснелось, он так и светился отвагой и жизнью…
— Ладно, ступай, но сюда больше не возвращайся, — сказал Кадзи. — Оставайся в окопе Накараи. И больше не бегать под огнем, слышишь? Патроны береги! Сперва дай подойти, тогда уж стреляй. Понял? Ну, иди. Нагнись. Я буду прикрывать тебя. — Кадзи бросил взгляд на пехоту противника. — Иди!
Он выстрелил. Тасиро, пригнувшись, выскочил из окопа. Кадзи сделал три выстрела подряд, прикрывая его. У самого окопа Тасиро упал на развороченный пласт краснозема. Рука его с зажатыми в ней патронами осталась поднятой. И пока эта рука не поникла, Кадзи все еще пытался уверить себя, что Тасиро просто решил продвигаться дальше ползком. Но Тасиро больше не шевелился.
4
Подпоручик Нонака утратил руководство боем с первых же минут артподготовки. Солдаты оказались разобщены, каждый укрылся в своем индивидуальном окопе и вел бой на собственный страх и риск. Расстояние между окопами — от пяти до десяти метров, — предусмотренное для уменьшения потерь в условиях артобстрела, препятствовало установлению связи. К тому времени, когда умолкла артиллерия и над окутанными дымом позициями наступила короткая тишина, линия обороны была уже прорвана в нескольких местах.
На участке Нонака противник продвигался особенно быстро. Огневые позиции не располагали достаточным количеством боеприпасов, чтобы нанести русской пехоте, энергично карабкавшейся вверх по склону, сколько-нибудь заметный урон. Исход боя был предрешен.
— Пошли связного к командиру роты! — крикнул Нонака унтер-офицеру. — Нам не остается ничего, как подняться в штыковую атаку…
Хиронака сам не пошел. Он отправил к поручику Дои новобранца, которого взял к себе связным из гранатометного взвода.
Ямаура, тоненький, совсем еще мальчик, до призыва состоявший в молодежной организации колонистов, ловко избегая разрывов артиллерийских снарядов, добрался до гранатометчиков и юркнул за полуразрушенный бруствер.
У них внизу все были уверены, что противник наступает только по фронту. Поэтому никто не сомневался, что поручик Дои со своими гранатометами прочно обороняет высоту. Первое, что увидел Ямаура за бруствером, это корчившегося в предсмертных муках ефрейтора. Осколком тому разворотило живот. Он не мог произнести ни слова. Гранатометы, люди — все превратилось в сплошную кашу. Вытянув шею, Ямаура пытался разглядеть на КП поручика Дои. Между деревьями и впрямь мелькали фигуры. Ямаура решил, что Дои взял для подкрепления солдат из первого или второго взводов, и уже хотел бежать туда. Но тут сбоку налетело что-то горячее, разрезало козырек каски и рассекло лоб.
Прорвав позиции справа от взвода Нонака, русские двинулись в обход и завладели высотой, прикрывавшей роту Дои с тыла. Поручику не удалось ни уничтожить их огнем гранатометов, на которые он возлагал столько надежд, ни навязать им рукопашный бой.
— Ну как? Не вернулся связной? — в который раз спрашивал Нонака. — Унтер-офицер, где ваш связной?
— Бесполезно! — Хиронака покачал головой и показал на высоту. — Русские уже наверху!
На губах подпоручика появилась и застыла загадочная улыбка, которой Хиронака так и не понял. Подпоручик бросил взгляд на высоту, куда ему показал Хиронака, и стал вдруг, не целясь, стрелять туда из пистолета.
В офицерском училище никто не говорил, что сражение может обернуться таким сюрпризом и «императорская армия» может потерпеть жалкое и бесславное поражение… Противник надвигается. И противник этот — самый непримиримый враг «императорской армии»… Вся Квантунская армия с ее «славной» историей существовала лишь для того, чтобы бороться с этим противником. И вот сейчас он, не спеша, но неотвратимо поднимается вверх. Ни малейшего урона от контрударов «императорской армии»! Нонака вспомнил свой давний спор с подпоручиком Кагэямой. Они вместе служили когда-то в пограничных частях.
«Демонстрируйте свою готовность сложить голову за империю перед солдатами! Быть краснобаем — еще не доказательство храбрости! Осталось уже недолго, скоро увидим, как вы умеете воевать!»
Ну так как же, подпоручик Нонака? Единственная возможность проявить мужество заключается в беспорядочной пальбе из пистолета? Противник наступает, еще минута — и его, Нонаку, либо убьют, либо возьмут в плен. Русские дождутся, пока у его взвода иссякнут боеприпасы, и возьмут их всех в плен. «Живым в позорный плен не сдаваться!» — гласит устав… Подпоручик потянул саблю из ножен. Но стоит выскочить из окопа — и конец. Он не успеет пробежать и десяти метров. Да и никто за ним не поднимется. Какой силой может обладать приказ офицера, которого накануне перед всем строем безнаказанно оскорблял какой-то ефрейтор? Как его? Кадзи? Да, Кадзи… Итак, остается лишь один выход… Перезарядив пистолет, он крикнул Хиронака.
— Унтер-офицер Хиронака… Принимайте командование…
Хиронака не сразу уловил смысл этих слов. Даже когда прозвучал выстрел и тело подпоручика рухнуло на дно окопа.
Гибель пришла внезапно, со стороны, откуда ее меньше всего ждали. Шевеля гигантскими стволами орудий, два чудовища вторглись с фланга в расположение взвода Кадзи.
Тэрада, поглощенный стрельбой, ничего не видел.
— Ложись! — с искаженным лицом закричал Кадзи.
Тэрада оглянулся — танк шел на него. Вместо того чтобы нырнуть на дно окопа, Тэрада выскочил наружу, даже без винтовки, описал полукруг и остановился у окопа Кадзи. Вряд ли те, в танке, собирались охотиться за Тэрада. Но Кадзи показалось именно так. Он ухватил Тэрада за плечи, втащил к себе в окоп и навалился на него, защищая своим телом. Он почувствовал, как стены окопа дрогнули. Ему показалось, что они раздаются в стороны. В окопе стало темно. Спина явственно ощутила страшный жар, исходивший от стального чудовища. Это длилось всего секунду. Потом в окопе снова стало светло. Одна стенка обвалилась. Кадзи машинально сорвал предохранитель с гранаты и швырнул ее вслед танку, под брюхо. Граната взорвалась. Кадзи даже усмехнулся: точь-в-точь по поговорке: «бычье брюхо камушка не боится». А может, танк все-таки ощутил едва заметный укол? Танк приостановился, словно в раздумье, но тут же снова двинулся вперед, подминая и перемалывая камни, землю, оружие, людей…
На вымазанном лице Кадзи застыла улыбка. Сопротивление бессмысленно. Он сделал все, что было в его силах. А противник уже не только впереди, но и в тылу. Все. Больше не раздается ни единого выстрела.
