Позже, вспоминая о том времени, Блэйд понял, что утрате памяти способствовали его детские переживания. Для него оказаться в шайке было предпочтительнее, чем поддаться искушению и в конце концов убить собственного отца. Кроме того, жизнь разбойника с большой дороги позволяла ему вдыхать воздух свободы и вседозволенности полной грудью. Такое же чувство испытал прежде и Кристиан.

Находясь у Миднайта, оба в совершенстве овладели разбойничьим ремеслом. Кристиана вызволил его отец, граф Вастернский. Во время новой неожиданной встречи с шайкой Джека Миднайта Кристиан лицом К лицу столкнулся с Блэйдом. Несмотря на бешеное сопротивление юноши, не желавшего расставаться с сомнительными удовольствиями разбойничьей жизни, Кристиан силой доставил его в графский дворец, а сам тем временем выяснил подлинное происхождение Блэйда.

Сейчас они находились в доме Кристиана на южном побережье Англии. Кристиан уже завершил свое расследование по поводу отношений Анны Болейн и Генри Перси. Он консультировался с первым министром Елизаветы Уильямом Сесилом, которого обеспокоила информация, добытая Блэйдом.

Двухнедельное бездействие вызвало в Блэйде состояние, похожее на то, что испытывает хряк, которого морят голодом.

Опасение случайно встретить французского посла заставляло его держаться подальше от двора королевы, а также от своих друзей, за исключением тех, в чьи обязанности не входило обязательное присутствие при дворе или же посещение резиденций послов. Репутация повесы, которую он всячески поддерживал, казалось бы, защищала его от подозрений в пристрастии к политическим интригам, но все-таки лучше, если б посол не знал о его присутствии в Англии.

Со временем Блэйдом все больше овладевали тревожные предчувствия, ибо он знал кардинала Лота-рингского, сеть агентов которого раскинулась по всему Лондону, и, как выяснил Кристиан, французский посол тоже входил в их число. Призрак гражданской войны витал перед глазами Блэйда. Ему были знакомы ее ужасы: он был свидетелем того, как кардинал и его союзники организовали публичное сожжение десятков французских протестантов, не щадя даже детей. Те же самые чувства испытывал и Кристиан, и это убеждало Блэйда в том, что последний ход, предпринятый Елизаветой, — величайшая глупость. Позволить такому опасному человеку, как Мэттью Стюарт, выехать в Шотландию к своим единоверцам-католикам — это выглядело актом безумия.

Но Кристиан же не был безумцем. Блэйд, сдвинув брови, пристально уставился на друга.

— Что за дурацкий план ты высидел вместе с нашей очаровательной королевой?

— Ничего я не высиживал. Я не курица.

— Нет, ты мерзкий, коварный, лживый змий. — Блэйд откинулся на спинку стула и вытянул ноги, скрестив их. — Как твой ученик я начал размышлять, в чем суть вашего замысла. Зная Ее Величество, можно предположить, что истинный его смысл спрятан глубоко под могильными плитами.

Кристиан все еще хранил молчание. Блэйд ехидно усмехнулся и продолжил:

— Поэтому, — он сделал вдох, — дай подумать! Сыном Мэттью Стюарта и его жены из семейства Тюдоров является Генри, лорд Дарнлей, в жилах которого течет кровь как Тюдоров, так и Стюартов. Но, как я помню, наш друг — кардинал Лотарингский — назвал лорда Дарлийского «подходящим дурачком»

Кристиан быстро отошел от камина и приблизился к Блэйду.

— Вижу, моя наука не прошла для тебя даром, дружок.

— В отличие от нашей королевы-девственницы, королева Шотландии собирается замуж: для нее и ее двоюродного брата было бы предпочтительнее получить в лице будущего мужа покладистого простофилю, нежели умника и упрямца.

— Раз ты раскрыл мои тайные замыслы, то, может, помолчишь немного и позволишь рассказать, что я узнал о свидетеле венчания Анны Болейн.

— Опасная это игра с участием лорда Дарнлея.

— Вдвойне опасная по той причине, что еще одним игроком является кардинал. Поэтому ты должен отправиться к этому свидетелю и получить подробные сведения о замужестве Анны Болейн. — Кристиан выпрямился, сложив руки на груди. — У тебя чутье на все, что таит в себе опасность, приятель. Я благодарю Бога, что ты понял важность полученной информации и сразу же приехал.

— Выходит, все обстоит так, как я и думал. Кардинал хочет во что бы то ни стало подорвать позиции Елизаветы как законной королевы, найдя доказательства того, что ее мать была обручена с Генри Перси.

— И в живых остался лишь один свидетель этого, старый друг Генри сэр Томас Ричмонд.

Годы, проведенные при дворе французского короля, научили Блэйда скрывать свои истинные чувства. Он опустил глаза и забарабанил пальцами по крышке стола.

— Сэр Томас Ричмонд, — повторил Блэйд, — а что, больше нет свидетелей?

— Нет, остальные мертвы и не оставили никаких записей, которые могли бы пролить свет на эту темную историю. Если кардинал намерен раздобыть злополучное брачное свидетельство, то получить его он может лишь от сэра Томаса. Тебе необходимо сделать это первым и, предпочтительнее, незаметно, выкрав нужные нам документы.

— Кристиан…

Кристиан подошел вплотную к Блэйду и положил руку ему на плечо.

— Счастливый случай, что именно ты разгадал замысел наших врагов, теперь я могу отправить тебя в Ричмонд-Холл. Я уже продумал план действий. Там живет богатая наследница из семейства Ричмондов, которая хочет выйти замуж за благородного дворянина. Ты, мой друг, как раз и будешь этим дворянином, претендующим на ее руку.

— Кристиан…

Друг хлопнул его по плечу и рассмеялся.

— Думаешь, я не слышал, как о тебе отзываются при дворе французского короля? Наша королева использует своих фрейлин в качестве шпионок-соблазнительниц. Я использую тебя подобным же образом.

— Черт бы тебя побрал, Кристиан де Риверс. — Блэйд сбросил с плеча его руку. — Ты мастер хитрых ходов, и этот был бы вполне удачным, если бы не одно маленькое препятствие.

— Какое?

— Не так давно я оскорбил наследницу Ричмонд-Холла, да так сильно, что она просто не выносит моего, вида.

Блэйд резко поднялся со стула и вопросительно посмотрел на Кристиана.

— Извинись, — почти приказал Кристиан.

— Я так и сделал, но ее отношение ко мне от этого никак не изменилось.

— Тогда переключи внимание иа другую девушку из Ричмонд-Холла.

— Никто из них не поверит в серьезность моих ухаживаний.

— Почему?

— Ты не знаешь леди Джейн или леди Джоан. Глупые маленькие ежихи. Удивляюсь, как их учителя могли хоть что-то вдолбить в их пустые головы.

— Притворись. Сыграй роль влюбленного.

— Бог с тобой, Кристиан. Даже я не могу делать того, что противно моей природе. Они глупы, дружище. Я ненавижу глупых женщин так же, как и глупых мужчин. Не будет никакого прока от такого лицедейства. Поверь моему опыту.

Кристиан опустился на стул. Блэйд, заложив руки за спину, ходил взад и вперед по комнате. Оба погрузились в раздумья. Наконец Блэйд прервал молчание.

— Мы должны найти кого-нибудь, кто смог бы отправиться в Ричмонд-Холл вместо меня.

— Нет, старина. То, о чем мы с тобой знаем, должно остаться тайной. Черт побери, Блэйд! Какая была нужда обижать эту девушку? Ты ведь всегда любезен и обходителен с дамами, даже с теми, которые куда менее привлекательны, чем она.

— Я был вместе с отцом, и он вывел меня из себя.

— Неудивительно. — Кристиан немного помолчал. — Я всегда жалел, что отправил тебя обратно к твоему отцу, когда выяснил, кем ты был до того, как попал в шайку к Миднайту. Почему ты тогда не сказал мне о нем всей правды?

— Почему не сказал? — Блэйд сделал несколько шагов по комнате. — Ты когда-нибудь рассказывал своему отцу о своих «подвигах» в шайке Миднайта?

— Избави Бог.

— Один учится лицедействовать перед людьми, другой притворяется, что он таков, каким его хочет видеть тот, кто повелевает им. Ты сам все это знаешь — эти навыки делают из нас отличных шпионов. Мы меняем расцветку, надеваем одну маску, другую, надеясь, что никому не придет в голову заглянуть под нее и обнаружить, что там прячется еще одна. — Блэйд взглянул на Кристиана. — У меня нет желания говорить на эту тему. Как я уже сказал, я обидел Ориел Ричмонд, и она питает ко мне неприязнь. И тут ничего не поделаешь.