Я как раз об этом хочу говорить,—Туга, кряхтя, присаживаясь на край скамьи.—Вы видите, старейшины, я дряхлею, почти весь мой срок на исходе, мне уже тяжела ноша лужавуя всей луговой строны,
— Ты до моих лет доживи,— перебивает его Аптулат.— Мне девяносто скоро. А в твои года я себя молодым считал.
— Нет, нет! Решил твердо. Вручаю свою тамгу Аказу. Пусть моим лужаем он правит.
— А Горной стороной? — тревожно спрашивает Атлаш. Ведь только ради этого они с Мырзанаем затеяли разговор об Аказе.
— Сами решайте. На то вы и старейшины. А я после свадьбы уйду в лесное кудо, буду лечиться травами, буду молиться богу.
— О чем вы говорите, старики? — с упреком сказал карт.— Вы на свадьбе, а не на совете старейшин. Пойдем, пива выпьем...
Аказа Топейка нашел в кудо. Жених уже к свадьбе готов: одет в беличью легкую шапку, на плечах кафтан белого сукна с глухо застегнутым воротом. Узкие штаны из толстого конопляного холста тоже белые- Пояс на кафтане с медными бляхами. Под ним подоткнуты два узких вышитых полотенца. Это солыки — знаки новобрачных. Сапоги новые, со скрипом.
Топейку жених встретил радостно, выпили втихомолку по ковшу меда-браги. Савуш не сердится на Аказа. Не его вина, если Эрви не любит Топейку.
Туги в кудо нет — ушел готовить лошадей и людей к поездке за невестой. Ждать его не стали, пошли к гостям. Только вышли во двор — услышали музыку. Пожилой музыкант с усердием надувал шювыр[3], низкорослый молодой его товарищ, приплясывая, бил ребрами ладоней в тюмыр[4].
После музыкального зачина пошла девичья песня, чистая веселая. Девушки поют в движении:
В лапотках девятилычных В хоровод плясать идем,
И в кафтанах шестиполых У березок мы поем.
На руках блестят браслеты И монисты на груди.
Если петь-плясать не можешь.
Парень, к нам не подходи.
Огоньки в глазах играют,
Заразительно горят И ресницы все сто двадцать Дружно вздрагивают в лад.
Мне богатого не надо —
И чванливый он, и злой.
Подходи, Эчан, любимый,
Погуляем мы с тобой[5].
Топейка слушает песню, про себя думает: врут девки. Редко какая отказывается от богатства. А только Эрви не такая. Был бы
Аказ, беден равно его полюбила бы. Он и красив, и силен, и Лучший охотник. Слава про Аказа далеко идет.
Кончились слова, но не кончилась музыка — генерь идеї вширь ** V |*1 • ' 11 -11 у 111 к и поют трепетное «Оля-ля-ля-лель-ля» и долго еще иг и, Ждать их некогда — кони уже на дворе. Первым па коня садится савуш, за ним жених, а потом дружим и її Нссго двенадцать человек. У савуша есть и запасной конь
МММ ІИ МГГ I Ы
'I' пит, мы скоро вернемся!— кричит савуш, и все верят, что у невесты долго не задержатся, вчера там уже отгуляли.
Дирога до дома Боранчея прошла в молчании. Топейка и Аказ думали каждый о своем. Да и торопятся, не до разговоров.
На дворе невесты жениха никто не встретил — такой обычай. Минин черемисы за невестами открыто не ездят. Приходит пора для семьи — парень подсматривает девушку и выкрадывали. Позднее же, когда о женитьбе стали договариваться отцы, И* •’ рнвцп I.311110 ли, открыто ли везут невесту, делают это похожим на кражу. Знает Аказ, что все в илеме ждут жениха, но никто из кудо не выйдет — так надо.
Савуш соскочил с коня первым. Он вбежал в кудо, схватил ври шейное угощение. Па дворе разостлал холст на траву, разложил і і у и питье, махнул рукой. Все приехавшие с савушем ИНЧІІІІДІП її, привязали к изгороди коней, расселись на граве Двор по-прежнему пуст. Аказ чувствует, что из кудо, из клетей, из-за н н і » р и 111 на них смотрят десятки любопытных глаз, но на двор Ції "ШИ, нельзя. Покажется хоть один человек — невесту не увезут. Какая же это будет кража, если похитителей захватили. )lin ніірп подкрепившись, савуш приступил к самому главному — к Ишь ним невсте. Жених с запасной лошадью стоит у ворот. Савуш взял троих товарищей, вытолкал жениха за ворота и уве
рении нннрннидсн в клеть.
Эрви была в клети. Она сидела с подругами, одетая и готовая в путь. На ней рубаха белого холста — тувыр Долго вышивала эту рубаху Эрви. Вышивка не только на груди, на плечах и на
и, и на подоле, и по швам. Шелковый алый поясок прихва-
тывали изящных солыка. Поверх рубахи наброшен шо- • иПирвпмн но бокам и сзади. На лице—легкий платок — і нічі м- Скоро его откроет жених — и Эрви распрощается с домом.
К|ЙМшли шит, подруги сбежались в подклеть, оставив невесту (ІДИу К ін і і Топейка появился в дверях, Эрви испуганно вскрикну-
ла по обычаю. На самом деле девушка была рада и давно
Вуїі'їн ........... Парни молча подошли к невесте, взяли ее крепко за
||рМН ........ локтей и повели к выходу Эрви упирается, не идет — таков обычай. Душой она давно рядом с любимым. Девушку подвели к коню, сильными руками посадили в седло. Невеста перескочила на другую сторону. Парни на лету ловят строптивую и бросают снова на коня. Эрви знает обычай — надо спрыгнуть еще раз и смириться только тогда, когда савуш применит к ней свою власть: стегнет плеткой по спине. Савуш безжалостно трижды бьет невесту плетью, и Эрви, подав жениху руку, сама прыгает в седло.
Аказ тронул коня.
Вскоре по этой дороге помчатся родные и гости невесты. По обычаю, вроде бы в погоню, на самом деле — гулять на свадьбе...
Уже два часа, как невесту привезли в Нуженал, но никто, кроме карта, не видел ее. Даже Аказу раньше времени не разрешили открыть вюргенчык. Всему своя пора. Пусть сначала невеста сварит лапшу, пусть покажет, какая она хозяйка. Пусть пройдет через обряд дарения, потом уже увидят ее жених и гости.
Пока карт испытывает невесту, пока идет обряд дарения, молодежь не теряет времени даром. Среди молодых властвует Топейка. Вот он выносит на середину двора барабан, девушек и парней собирает в большой круг.
— Сейчас судьбу спрашивать будем,— объявляет савуш и что- то шепчет около тюмыра. Потом, крутнув барабан, он с силой подбрасывает его вверх. Тюмыр, вращаясь, падает на землю, делает неожиданные закруты и катится под чьи-то ноги. Если это ноги девушки — быть ей в этом году замужем, если парень — быть женатым.
Носится по кругу барабан. Взвизгивают девушки; как гуси, гогочут парни.
Шутки, смех, шум.
Вдруг савуша в кудо зовут. Видно, кончен обряд дарения Савуш снимает перекинутое через плечо полотенце и важно шествует в кудо. Здесь он связывает невесте руки полотенцем и концы его передает двум своим помощникам. Те ведут Эрви к костру, около которого стоит жених. Невеста притворно упирается, а савуш слегка стегает ее плеткой.
Будто тысяча комаров, звенит шювыр, раскатисто гремит тюмыр, рокочут тревожно струны гуслей. Невесту ведут в последний девичий путь. Сейчас невесте откроют лицо. Эрви подвели к костру, и теперь только язычки пламени отделяют ее от Аказа. Савуш махнул плетью — смолкла музыка. В глубокой тиши он подошел к невесте, осторожно взялся за кончик вюргенчыка, дернул. В лучах солнца блеснули черные глаза. Люди ахнули от изумления. Невеста — краше не бывает! Ахали даже те, кто раньше видел Эрви. В наряде невесты она еще прекраснее. Аказ подошел к ней, неторопливо развязал руки, передал полотенце савушу, поставил невесту рядом. Снова звучит музыка — из кудо с большой деревянной чашей.
НМ и мы холит карт. Он приближается к жениху и невесте, ставит их мм ми/пит, просит тишины. Торжественно звучит голос карта:
Вы,муж и жена, примите мое благословение. Живите хорошо.
, Пол мних бойтесь, малых стыдитесь. Будьте долговечными,
Понпымп Слушайте голос рода, а также взаимно любя живите. Теперь, если свои подарки дарили от души, то и выпейте душевно.
Аказ принимает чашу с медом, пьет до половины, передает нечесте, она допивает остальное.
- Пусть, говорит карт,— будет у вас много детей, пусть охота ваша будет удачной, пусть у вас будет полно скота и хлеба-
