– Альфредо, что означает изменение маркера для каньона Кроуфорд?

– Оно затрагивает старый канал и окрестности до Ориндж-Хилла.

– То есть Рэттлснейк-Хилл, так? – бросила Дорис.

– На картах у него названия нет.

– Но кому понадобилось менять коэффициент? Ведь эту территорию предполагалось присоединить к парку Сантьяго.

– Конкретного решения принято не было.

– Если ты дашь себе труд вспомнить заседание, на котором обсуждалось будущее каньона Кроуфорд, то поймешь, что ошибаешься.

– Я не помню, о чем тогда шла речь. Во всяком случае, никаких планов мы не составляли.

– Три целых две десятых вместо пяти целых четырех десятых – солидный скачок, – заметил Джерри Гейгер.

– Вот именно! – откликнулся Кевин. – Он означает, что на данной территории разрешена коммерческая застройка. Разве не так, Альфредо?

– Комиссия по землеустройству сочла возможным использовать эту территорию в качестве запасного варианта для осуществления различных проектов. Правильно, Мэри?

– Коэффициент три целых две десятых присваивается территориям общего назначения, – отозвалась Мэри, сверившись со своими бумагами.

– На которых можно строить что угодно! – воскликнул Кевин. Он явно утрачивал выдержку. Дорис нахмурилась, попыталась перехватить инициативу.

– То есть разрешается коммерческая застройка? – уточнила она.

– В принципе – да, – ответила Мэри, – однако…

– Это последний незастроенный холм в Эль-Моде-не! – произнес Кевин, лицо которого побагровело от ярости.

– Не горячись, – ровным голосом проговорил Альфредо. – Мы знаем, что Рэттлснейк-Хилл находится рядом с твоим домом, но на благо города…

– При чем тут мой дом?! – крикнул Кевин и отодвинулся от стола, словно собираясь встать. – Какого черта? Что ты пудришь нам мозги?!

Наступила тишина; кто-то прицокнул языком. Дорис пихнула Кевина локтем в бок, наступила ему на ногу. Он озадаченно воззрился на нее.

– По-моему, подобные предложения должны сначала рассматриваться комиссией по охране окружающей среды, – сказала Дорис.

– Для перепланировки одобрения КОС не требуется, – возразил Альфредо.

– Оскар, это так? – поинтересовалась Дорис. Похожий на сонного Будду, Оскар утвердительно кивнул:

– Нужен специальный запрос.

– Считайте, что он сделан, – заявил Кевин. – Хватит водить нас за нос.

– Поддерживаю, – откликнулась Дорис. – Кстати, я хочу кое-что уточнить. Кто именно внес предложение о перепланировке и на каком основании?

Установилось напряженное, выжидательное молчание. Наконец Альфредо произнес:

– Как уже сказал Кевин, данная территория включает в себя один из последних незастроенных холмов в окрестностях города. Поэтому она представляет большую ценность. Я полагал, что, отказав в праве застройки частным лицам, мы тем самым как бы обещаем использовать эту землю на благо всех горожан. Но если ее планируется присоединить к парку Сантьяго – что ж, мне остается только порадоваться за парк и за тех, кто живет поблизости…

Кевин заерзал на стуле.

– Мы все живем поблизости, – вмешалась Дорис, стукнув Кевина по колену, и пожалела про себя, что у нее нет под рукой чего-нибудь вроде шила.

– Разумеется, – согласился Альфредо. – Хотя одни ближе к парку, чем другие, все мы в принципе живем по соседству. Так вот, эта территория представляет ценность для всех, потому-то мы с Мэттом подумали, что нас поддержат, если мы предложим использовать ее на благо города.

– Что вы планируете конкретно? – неожиданно справился Джерри.

– Ничего. Мы просто предлагаем вместе подумать.

– А нет ли тут связи с запросом на увеличение нормы воды? – Джерри, похоже, заинтересовался всерьез.

– Ну, если мы получим эту воду… – Альфредо не докончил фразу. Вместо него ответил Мэтт:

– Вот если мы получим эту воду и разрешение на коммерческую застройку, тогда и можно будет что-то обсуждать.

– А сейчас мы, значит, ничего не обсуждаем? – В голосе Джерри прозвучали саркастические нотки (впрочем, понять, когда он говорит серьезно, а когда насмехается, было довольно затруднительно).

– Совершенно верно. Мы просто предлагаем. Но…

– Понятно, что ничего нельзя сделать, пока не существует инфраструктуры. Однако наша работа в том и состоит, чтобы обеспечить возможность ее создания.

– Ради чего?! – воскликнул Кевин, убирая ногу, на которую вновь попыталась наступить Дорис. – Сначала ты предлагаешь увеличить норму воды – под предлогом экономии средств. Затем, ничего не объясняя, вносишь предложение о перепланировке, а когда у тебя требуют объяснений, принимаешься рассуждать о каких-то там возможностях. Я хочу знать, чего ты добиваешься на самом деле и почему ведешь нечестную игру!

Во взгляде, который Альфредо бросил на Кевина, читалась ненависть. Впрочем, мэр мгновенно овладел собой, отвернулся и произнес слегка насмешливым тоном:

– Я повторяю наше предложение, вынесенное на обсуждение городского Совета: мы заинтересованы в перепланировке вышеназванной территории и последующем ее использовании. На данный момент коэффициент составляет пять целых четыре десятых, что означает свободное пространство и не более того…

– И менять его нельзя ни в коем случае! – перебил Кевин, едва не сорвавшись на крик.

– Кевин, я не уверен, что остальные члены Совета придерживаются того же мнения, кроме того, у меня есть право высказывать свою точку зрения. Или ты считаешь иначе?

– Можешь предлагать что угодно, – отозвался Кевин, махнув рукой, – но пока ты не объяснишь, что конкретно намерен делать, твое предложение не может обсуждаться. И перестань крутить, Альфредо. Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос.

Дорис прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Похоже, иногда и впрямь стоит переть не разбирая дороги. Настойчивость Кевина, пускай на долю секунды, лишила Альфредо самообладания. Вон он – до сих пор никак не сообразит, что же сказать.

– Я не ответил на твой вопрос потому, – проговорил наконец мэр, – что на него невозможно ответить. Мы не строили конкретных планов – всего лишь предложили обсудить идею, которая могла бы оказаться плодотворной. Но без перепланировки рассматривать вопрос об использовании этой территории не имеет смысла. Вот почему мы внесли предложение о перепланировке в повестку дня.

– Мы хотим получить заключение КОС, – сказала Дорис. – Очевидно, в сложившейся ситуации оно просто необходимо. Может, проголосуем?

Члены Совета единогласно проголосовали за то, чтобы передать предложение о перепланировке на рассмотрение КОС.

– Замечательно, – подытожил с улыбкой Альфредо. – На том и закончим.

Однако взгляд, которым он окинул сидевших за столом, никак нельзя было назвать дружелюбным. Губы Дорис сами собой растянулись в усмешке. Все-таки они его достали!

Несколько дней спустя «Лобос» впервые в сезоне играли с «Вэнгардом». Подавал Альфредо, принимал Кевин, который с первого взгляда понял, что ему сегодня придется нелегко. Заседания Совета, полеты с Рамоной (если Альфредо и не видел их вдвоем собственными глазами, уж слухи-то до него доходили наверняка…). В общем, поводов для мести у Альфредо было предостаточно.

Вдобавок он был весьма неплохим питчером. Разумеется, правила в софтболе слегка отличаются от чисто бейсбольных, и питчеру незачем выбивать принимающего с поля; но отсюда вовсе не следует, что подобное не может произойти. Если питчер запустит мяч по высокой дуге в направлении задней линии, отбить его будет чертовски трудно. А Альфредо как раз специалист по таким броскам. Плюс психологический фактор – манеры этакого питчера-супермена, снисходительная ухмылочка, которая словно говорила: «Все равно промахнешься». Для софтбольного питчера Альфредо выглядел достаточно нелепо, однако все же ухитрялся производить на соперника нужное впечатление.