Но уже в точке А начались сюрпризы: молодой революционный вождь, которому отсутствие мудрости помешало медленно спуститься с горы и постепенно сделать все задуманное, а хотелось сразу и быстро, привел вместе с носильщиками аж пять слонов, причем, на трех из них стояли те самые ЗПУ, без патронов, естественно. Как сказал Аким: "Юный техник*********!".
Слон, конечно, штука хорошая, тем более, что он может пройти там, где не проедет грузовик, и наше присутствие безусловно сдержит эмоции местных граничар (у нас были определенные договоренности и условные знаки для прохода территорий не подконтрольных, нашему данному союзнику), но вот наличие данных слонов – это всё-таки фактор неучтенный и чреватый неожиданностями, и то, что их пропустили сюда грузиться, отнюдь не означало, что их выпустят нагруженными.
Из – за рельефа местности все директрисы, и А-Б, и Б-В проходили через мост над глубокой впадиной, и этот мост считали своим минимум три племени. Взрывать его никто никогда не взрывал, тройка попыток закончились уничтожением диверсантов, причем, иногда до третьего колена, но вот прохожим никто ничего никогда не гарантировал, какая бы пайцза у них где не висела.
Сначала Барон построил молодого вождя, убедив того в том, что или дисциплина и полное подчинение, либо подарков и патронов не будет вплоть до пришествия нового легитимного главы племени, которое можно организовать прямо сейчас. Потом Тарасюк взял в лизинг самого большого слона вместе с вожаком (или как там называется специально обученный туземец, управляющий данным транспортным средством). Старшина погрузил на слона свой багаж, и, путем шантажа и посулов, заманил к себе Птицу с рацией, к ним примкнул Таракан с молодым Вождем.
При подходе к мосту, высланная вперед разведка не обнаружила вокруг тет-де-понов ничего подозрительного, но были еще и зеленые склоны, где мог спрятаться хоть артполк с батальоном прикрытия, и тут Птица доложил по рации, что Таракан расколол вождя, и что при предыдущем проходе через мост был конфликт с патрулем местных из – за слонов, то есть, те требовали проплатить перегруз моста, а вождь их, что характерно, послал.
Патруль не знал, что у ЗУшек нет патронов и отступил, но сейчас вполне мог вернуться с подкреплением. И тут со склонов в нашу сторону не слабо дало!
Долбануло штук пять РПГ, и помимо них что – то типа дульнозарядной пушки на черном порохе. Ни в мост, ни в нас, ни в слонов вороги не попали, но слоны оказались весьма нервными животными и попытались броситься в рассыпную, от слонов, кто с матом, а кто просто с воплями, уворачивались пешие участники конвоя. Но слон Тарасюка героически попер на мост, и ЗПУ, стоящее на его горбине, начало прочесывать короткими очередями подозрительные места на склонах. То, что патроны были только у Тарасюка, было как раз не удивительно: у старшины всегда было все, что в данный момент необходимо, но вот то, что Андрей умел укрощать слонов, было для нас новостью.
Короче, груз был доставлен, вождь-неумеха был заменен на более подходящего, а потом открылась и тайна укротителя Тарасюка… Его слон был глухой!
Новый год среди картин и брони
(Фантазия на тему Африканских снов XXXXI)
О это таинство картин,
Тут кисть застыла на века
Тут замер времени поток,
А за окном идет войнаНеизвестный поэт времен Испанской войны
Было раннее утро 31 декабря 197* года. Город еще кое-где дымился, и постреливали еще на улицах, но власть уже переменилась. Партизанская бригада выбила отряды коллаборационистов, пытавшихся учредить тут свое правительство в пику нашим союзникам, обосновавшимся в столице. Накануне штурма мы доставили нашим друзьям полдюжины БРДМов, что и послужило решающим фактором в быстрой победе над прислужниками колониализма.
Мы уже хотели озаботиться местом более менее комфортабельного ночлега, как к нам вдруг заявился заместитель комиссара по культуре нового правительства камарадо Жозе. Он радостно сообщил, что нашел для нас прекрасную виллу, где мы сможем отдохнуть. И от имени народного правительства награждает нас партией деликатесов, отбитых у противника, и добавил, лучась благостной улыбкой: "Вы сами можете выбрать себе то, что вам по вкусу". И показал рукой на стоящие неподалеку два рефрижератора. При слове "сами выбрать" Тарасюк сделал стойку, умиленно-ожидающе посмотрел на командира и, дождавшись отмашки, хищно ринулся к обреченным на разор и потрошение рефрижераторам. Так как халявы не бывает, было ясно, что от нас хотят какой-то услуги. Так оно и оказалось…
На старинной пригородной вилле, где жил некий чудаковатый отставной столичный чиновник (куда-то пропавший во время штурма), была частная коллекция чуть ли не эпохи Возрождения. Это были картины Григорио Лопеша, Жорже Афонсу, Кристобаля де Фигейреду, Франциску Энрикиш и еще кого-то. Даже Арканя, как знаток той эпохи, слышал только одну из тех фамилий. Короче, за этой коллекцией, имеющей огромную культурную ценность, приедут завтра, или самое позднее – послезавтра, аж из самой столицы, а нас, как наиболее надежных по части культуры камарадос, попросили пожить на этой вилле и присмотреть за достоянием республики. Причем, охранять виллу будет снаружи рота команданте Пепешаша. Не успели мы удивиться странной фамилии, как перед нами нарисовался добрый молодец в камуфляже и с ППШ на груди. Это несколько разрядило атмосферу и уже через полчаса мы выдвинулись к месту новой дислокации.
Домик стоял над обрывом глубокой лощины и был несколько не стандартной архитектуры, то есть – он был двухэтажным, но на первом этаже из окон была только массивная дверь, окованная железом, окна второго этажа были закрыты такими же массивными ставнями. Дом бы обнесен невысокой стеной в форме буквы "П", почему-то проломленной в нескольких местах со стороны ворот, и буквально кишел автоматчиками, и что характерно – с ППШ. В принципе, кишевших автоматчиков было не больше тридцати, но кишели они как полная сотня. Команданте доложил, что его людям запрещено заходить в здание вручил нам ключи, размерами похожие на городские, и отправился строить своих автоматчиков, а мы приступили к обследованию охраняемого объекта. Первый этаж был занят всевозможными службами и огромной кухней с полным набором посуды и прочих аксессуаров. Были даже дрова и уголь для кухонных печей, а в подвале был генератор. На втором этаже были спальни, гостиная, столовая (туда вел старинный кухонный лифт) и большой зал с картинами. Картины были исключительно на религиозные темы, по стилю напоминавшие грубоватые копии Веласкеса, так что, мы по-быстрому про них забыли и приступили к подготовке Новогоднего стола. А на кухню заносили и заносили продукты, отобранные Тарасюком. Небольшую звякающую коробку Барон демонстративно не заметил, но большую конфисковал и, улучив момент, спрятал её в выставочном зале, подумав, что туда уже точно никто не пойдет своей волей. Виду того, что ёлок в данной местности не водилось, Аким выстриг елку из можжевельника, и получилось вполне пристойно. Вместо звезды приделали какой-то местный экзотический цветок, ну, а гильзы и патроны разных калибров вполне подошли, как елочные игрушки. Часть народа предавалась радостям кулинарии и сортировки, а Таракан с Акимом, Птицей, Борькой и Тарасюком пошли прошвырнуться по окрестностям. Барон приказал поставить на подступах к стене какую-нибудь шумовую сигнализацию, а у Тарасюка как раз остались от прошлых гешефтов пара ящиков каких-то странных китайских взрывпакетов, – вот из них наши Кулибины и Бертольды Шварцы и решили сделать псевдо-растяжки.
Ну, а потом пришло время новогоднего застолья. Мы, естественно, пригласили к себе команданте Пепешаша, – он учился в Союзе, следовательно, водкой и матом владел в совершенстве, и в застолье вписался. Стол был богатейший, и на нем было все: от мяса и консервированных омаров до ананасов и французского шампанского, коньяк так же присутствовал. Когда булькающее содержимое в маленькой коробке кончилось, народ потребовал продолжения банкета, и командир дал информацию о нахождении нашего винного подвала. Электричество работало только на первом этаже, на лестнице и в столовой, где мы расположились, так что Аким пошел в зал с картинами, взяв с собой фонарик, но достаточно быстро вернулся и сказал, что ничего не нашел, причем лицо у него было странно задумчивое. Я, заподозрив нештатное умыкание спиртных запасов, решил проверить: поднялся наверх, и зашел в зал. Зал был полностью погружен в темноту и я, включив фонарь на максимальный режим, пошел в сторону места, где оставил коробку с бутылками. И тут я почувствовал на себе чей-то взгляд, а вернее – взгляды. Боковым зрением я увидел, что слева на меня смотрят какие-то лица, но находятся они почему-то выше уровня человеческого роста, я уже положил руку на кобуру и собирался качнуть маятник, но тут до меня дошло… Это картины! А ощущение, честно говоря, было не самое благостное, и, я бы сказал, – зябкое. В зависимости от угла освещения казалось, что фигуры на картинах даже шевелятся, но вне зависимости от угла освещения все глаза были направленны прямо на меня. Больше всего хотелось повернуться и ретироваться быстрым шагом, переходящим в бег, но негоже командиру показывать слабость на глазах у подчиненных. Так что, я бодро принес ожидаемый ящик в столовую и непонимающе встретил испуганно-вопросительный взгляд Акима. А тут и подошел Новый год по Московскому времени, в фужерах (именно в фужерах) запенилось шампанское, прозвучали тосты и, не успели мы осушить свои емкости до конца, на улице грянуло. Не очень сильные взрывы пошли буквально пачками, и тут вдруг, метрах в двадцати за забором, над зарослями и проплешинами стали расцветать разноцветные огни салюта, и в их мерцающем свете стали видны чьи-то фигуры с оружием в руках. Но, тут зафырчали ППШ, а с чердака, разрушая великолепие Новогодней ночи, ударил РПД-44, ибо праздник – праздником, а караул по распорядку. Пепешаш кинулся на улицу командовать своими, а мы заняли места согласно боевому расписанию, и первое, что сделал наш штатный радист Птица, так это то, что связался с комендатурой. А взялись за нас всерьез и, судя по действиям нападающих, это были не простые ребята с плантаций, и было их чуть ли не под сотню. Тяжелого оружия у них не было, было несколько ручников, но пользовались они ими лихо. То есть очень грамотно прижали автоматчиков огнем к земле, да и нас достаточно сильно нервировали своей точной стрельбой по окнам.
